Кристи Голден - Охотники из тени [litres]

Но какое из возможных действий представляет собой следование Кхале – отказ от убийства протоссов, которые не таили угрозы в своих сердцах, или истребление тех, кто не желал столь глубокого слияния с другими?

Джейк был рад, что ответственность за это решение лежит не на нем, а на Адуне. И через несколько дней Адун созвал товарищей на встречу.

– Я принял решение, – тихо сказал он и взглянул по очереди на каждого из собратьев. – Я освобожу заключенных.

Облегчение, смешанное с тревогой, мгновенно всколыхнуло собравшихся, а Джейк озвучил то, о чем все они думали:

– Вершитель, хорошо, что на наших руках не будет их крови. Но я был там, когда ты получил свои приказы. Конклав верит, что в этом случае он прав, и будет настаивать на смерти этих… этих темных тамплиеров.

До этого Адун смотрел на свои руки. Теперь же он поднял мерцающие глаза на старого друга.

– У меня есть… одна идея.

Розмари решила, что пора рискнуть связаться с Джейком и остальными. Она практически уверилась, что не столкнется с кем-либо из талдаримов. Лабиринт залов был огромен, как Джейк и говорил. Настоящий подземный город, и опасные протоссы, скорее всего, обосновались в каком-то одном месте. Если до нынешнего момента эта территория была запретной, то, возможно, и они не решились зайти так глубоко. Розмари достала рацию и нажала кнопку.

– Эй, профессор, – тихо проговорила она.

Ответа не было. Она нахмурилась и проверила рацию. Устройство, без сомнений, работало, но что-то блокировало сигнал. Впрочем, это было предсказуемо. Розмари вздохнула, убрала рацию в небольшой рюкзак и продолжила путь.

Звук, похожий на биение сердца, усиливался. После долгого путешествия она почти добралась до цели. Девушка ускорила шаг, затем перешла на легкий бег – ей и в самом деле не терпелось взглянуть на то, о чем Джейк рассказывал с таким восторгом. Розмари слегка разозлилась на себя за это. Еще несколько коридоров, каждый из которых отмечен древней меткой Темлаа. Она рядом, совсем рядом, осталось…

Они появились перед ней, словно ожившие тени. Розмари резко остановилась, вскинула винтовку и тут же осознала, что протоссы окружили ее.

Псионная атака пронзила разум ледяным шипом, и Розмари осела на пол, не успев сделать ни одного выстрела.

Розмари проснулась, но долго-долго не могла понять, что больше не спит. Ей казалось, что она все еще находится глубоко в кошмаре. Там была обжигающая боль, неутолимый голод, а также беспомощность – перед лицом не только других людей, но и своих собственных желаний. Затем она осознала, что боль настоящая. Ее тело затекло от долгого лежания в неестественном положении, а покрытые засохшей кровью ссадины на запястьях и лодыжках ныли.

– Вот дерьмо, – сказала Розмари и заглушила нарастающий страх раздражением от того, что умудрилась попасть в такую ситуацию.

Она лежала на холодном каменном полу. Запястья были связаны за спиной каким-то шнуром. Попытка шевельнуться показала, что ноги согнуты в коленях и тоже связаны, причем лодыжки привязаны к запястьям. Так что обездвижили ее очень эффективно. Резкая боль в мышцах говорила девушке о том, что в таком положении она уже давно. И находилась она не там, где на нее напали. Ее отнесли куда-то и бросили в тускло освещенную нишу где-то в огромном подземном городе. Розмари приподняла голову и осмотрелась. Рядом ли похитители, или она одна?

«Ты очнулась, – появился голос в ее голове. – Хорошо. Я опасался, что Алзадар нанес тебе непоправимый урон».

Итак, на один вопрос ответ получен. Ее похитители, в том числе и сбежавший к Сотворенным Алзадар, определенно рядом.

– Ну нам бы этого не хотелось, верно? – с задором ответила она. Бессмысленно планировать побег в окружении тех, кто может читать мысли. Блок, возведенный Замарой, не позволял талдаримам обнаружить ее, но защиту от глупости, из-за которой Розмари буквально налетела на врага, он не предусматривал. Кроме того, блокирующий экран на данный момент должен уже рассеяться. Так что, вероятнее всего, талдаримы уже знают все, что знает она. Розмари постаралась не думать об этом и поняла, что не может – прямо как в той старой избитой поговорке, что если кто-то скажет не думать о фиолетовом слоне, то перед твоим мысленным взглядом то и дело будет возникать бледно-лиловое толстокожее животное. И, разумеется, тут же она подумала о фиолетовом слоне. На короткий миг ее охватил приступ веселья, а заодно и удовлетворения от того, как озадачились похитители, когда перед ними появился нелепый образ.

– Лишь временный урон, с этим я справлюсь, – продолжила Розмари. – Вы не убили меня прямо на месте, а значит, вам что-то нужно.

Прохладные руки с длинными пальцами сомкнулись вокруг ее тела и перевернули так, чтобы пленница могла смотреть по сторонам. Ре-Ми прикусила губу, чтобы не закричать и не доставить им удовольствия узнать, насколько ей больно. А затем подумала, как это глупо: ведь они, без сомнений, и так всё знают. Боже, все эти штуки с чтением мыслей начинали безумно раздражать ее. Она постаралась сосредоточиться на гневе.

Розмари рассмотрела протоссов. Почти все они отошли, но двое остались стоять перед ней. В целом они выглядели довольно похожими на Шел-на Криас. Между двумя группами определенно не имелось особых различий. Между отдельными протоссами различия были – разный цвет кожи, от фиолетового до серого и голубого, разнообразные рисунки кожи и выросты на голове. Без сомнений, друг для друга они выглядели совершенно по-разному – так же как и все человеческие лица для людей индивидуальны. Но на взгляд Розмари Даль, все протоссы выглядели… как протоссы.

Похоже, подобные размышления оказались некстати. Глаза одного из них сузились и потемнели, он слегка напрягся. Розмари сочла, что именно это и был лидер талдаримов. Она даже смогла припомнить его имя – Феланис. Другой – Розмари предположила, что это Алзадар – оставался пугающе спокойным и глядел на нее немигающими глазами.

«Мы совершенно не такие, как Шел-на Криас! – взорвался Феланис. – Они непросвещенные глупцы, цепляющиеся за ущербное прошлое – за то самое прошлое, что привело нас к катастрофе. Когда-то, очень давно, нас уже покинули те, кому мы доверяли и кого любили. Но теперь случилось еще худшее! Собственный народ оставил нас!»

Сознание Розмари затопил шквал чужих мыслей, но они были словно лишены эмоциональной окраски – возможно, эти протоссы держали свои чувства под жестким контролем. Розмари и этому была рада: ее разум едва выдерживал даже «просто мысли».

Феланис принялся расхаживать по залу. Алзадар глядел на нее с почти что неестественным спокойствием. Розмари с вызовом смотрела на него в ответ.