Евгений Южин - Угол

– Пока нет, – хмуро ответил я.

– Считай, жизнь себе спас. Он здесь главный по приезжим – ну, ты понимаешь. Орденских он не тронет – себе дороже, но ты – его законная добыча!

– Полагаю, что за это колечко он меня и сам поселит. Ему лишних хлопот не надо, а выгода и так заоблачная.

Тарнух вздохнул, переглянулся почему-то с Чубчиком, том флегматично мотнул головой, не переставая жевать.

– Хозяин – местный, а мы люди ордена. Какая тебе разница, кому колечко уйдет, если для тебя все одним закончится? Да и нехорошо обижать своих, – протянул он напоследок. – Учти, хозяин тебя, если что, не прикроет, а мы при власти кормимся как-никак.

– Я погулять пойду, – внезапно тихим басом заявил Чубчик и, не обращая ни на кого внимания, двинулся на выход.

– Чего это он? – спросил я, проводив того взглядом.

Лысый хищно осклабился:

– Чубчик у нас парень чувствительный, тонкой душевной организации – не любит, когда что-то не по плану. Переживает. Иногда очень сильно. Мне сейчас прям не по себе стало, когда я его голос услышал. Похоже, расстроился он.

Тарнух откинулся на стуле, его лицо стало абсолютно спокойным и немного деловым:

– Ты все услышал. Твое слово. Твой выбор. И учти, мы не урки какие-нибудь. Мы тебя на дорожке не ловили, мы тебе честно все расклады дали. Выбор за тобой.

Я был спокоен, хотя для вида изображал великое смятение.

– Хороший ты человек, Тарнух. Не разбойник какой-нибудь! Понятие имеешь. Сначала выбор предлагаешь – жизнь или кошелек, только потом уже грабишь. – Я уставился на Тарнуха, игнорируя сопевшего Лысого.

Тот что-то почувствовал, потому что нахмурился, – я видел, что он что-то начинает обдумывать. Немного перегнул где-то, – подумал я про себя, вслух же произнес: – Проживание до первого судна, которое идет на Мау или которое меня заберет. И не в этой каморке папы Карло, а наверху. Кормежка честная – три раза в день!

Лысый довольно хлопнул ладонью по столу. Я сжал зубы, внутренне ликуя. Тарнух, однако, не торопился. Наконец, произнес:

– До первого судна. Без разницы, куда оно идет. И все равно, берет оно тебя или нет, – это твоя забота.

– Так судно может быть местное, по морю тут ходит.

– Хорошо. До первого судна с Мау.

Я кивнул:

– Ладно. Сидеть я тут не собираюсь по-любому.

Тарнух, не меняя выражения лица, хлопнул ладонью по столу. Они оба уставились на меня. Не очень понимая, что происходит, я тоже хлопнул ладонью.

Приятели приняли мою замедленную реакцию за вполне объяснимые колебания – стоило мне хлопнуть ладонью, как их лица расцвели довольными улыбками.

– Договор заключен, – сказал Тарнух. – Кольцо при тебе? – Я кивнул. – Пойдем к хозяину, рассчитываться.

Утро я встретил в приличной кровати, выспавшийся и довольный, лишь легкое чувство стыда пачкало радостное мироощущение – пока я тут вкусно ем и сладко сплю, моя скелле караулит на вершине одна, питаясь сухпайком и водой из ручейков. Надо все же ухитриться принести ей вкусняшек вместе с обнадеживающими новостями.

Позавтракав, я обратился к молодому бритому парню, который подменял хозяина с утра:

– Собери мне обед с собой. Пойду погуляю по окрестностям, может, на гору поднимусь, осмотреться, что тут да как.

Парень пожал плечами, и немного погодя я вышел на улицу, вооруженный увесистым свертком, который едва влез в рюкзак. Мое положение в Углу определилось – все, кому интересно, уже знали обо мне, хозяин подтвердил нашу сделку с Тарнухом, и я мог вполне легально бездельничать и совать нос во все щели, что я и собирался делать.

Погода после ушедшего шторма наладилась, солнце не спеша карабкалось в темно-синее бесконечное небо, лишь далеко над океаном слегка испачканное уходящей дымкой. К обеду тут должно быть нестерпимо жарко. Поэтому я поспешил по знакомой дорожке вокруг холма, чтобы в нужный момент юркнуть и раствориться в черном лесу.

Несмотря на то что время было еще вполне раннее, пока я добрался до нужного места, взмок немилосердно. Ныли отвыкшие от труда ноги и спина, пострадавшие накануне, пекло безжалостное тропическое светило, и когда я нырнул под непроницаемый свод черного леса, то испытал такое непередаваемое облегчение, что некоторое время просто стоял, упершись руками в до боли знакомую гладкую древесину ствола.

Черный лес, вопреки впечатлению, которое он произвел на меня при первой встрече, оказался прекраснейшим местом при свете солнца. Отсутствующий подлесок не мешал воздуху путешествовать вдоль склонов под прикрытием толстой подушки кроны. Земля, напитанная влагой, охотно отдавала ее сквознякам, струящимся под нижними ветвями, охлаждаясь сама и даря прохладу стволам удивительного дерева. Наслаждаясь нежданным комфортом, я забрался на самую вершину.

Самолет стоял на месте. Аны не было. Наученный горьким опытом, я осмотрелся через трубу и обнаружил ее поднимающейся немного в стороне от меня – вероятно, ходила за водой к ручью, который, я знал, располагался как раз в том направлении.

– Ань, я вкусняшек принес! – замахал я ей рукой, как только знакомая фигурка мелькнула на выходе из лесной тени.

Девушка быстро поднялась к самолету:

– Ну, что там?

– Взял кольцо. Сейчас позавтракаешь, а я пока соберу секстант с новым маяком и пойдем установим его в лесу рядом с монастырем. Пока посмотрим, что да как.

Девушка поджала губы – несмотря на привычную невозмутимость скелле, было ясно, насколько она напряжена. Хотя напряжение для скелле – это несколько иное, чем у обычных людей. Она быстро взглянула на меня, неожиданно подошла и обняла на мгновение. Отстранившись, спросила:

– Где вкусняшки? – заполучив пакет, махнула рукой вниз в том направлении, откуда пришла. – Туда спускайся – я там лагерь устроила. Здесь жарко очень, да и нечего на виду торчать. Мало ли кто погулять тут захочет.

– Ага, а самолет-то он и не заметит!

Я выгреб из кабины необходимый инструмент, свой секстант, маяки и, нахлобучив сомбреро, быстро спустился к лесу, где под его прикрытием Ана соорудила подобие палатки, натянув веревки между стволами дерева и накрыв эту конструкцию плотной тканью, напоминавшей брезент. Получился гибрид палатки и навеса, защищавший от дождя, если бы он случился, и при этом продуваемый со всех сторон, что в местном климате было крайне важно.

Пока девушка с аппетитом уплетала нехитрую снедь, я пересобрал свой секстант, установив камень, настроенный скелле на маяк в кольце. Подготовка была совсем не лишней – мало было поймать мельтешащую искру в глубине камня, надо было еще и точно определить угол на местности. Избалованному спутниковой навигацией поколению трудно даже вообразить, как непросто определить положение чего-либо в пространстве, опираясь только на направление на цель. Надо не просто отследить движение искры, но и привязать ее к конкретному дому, а для этого придется делать множество замеров с нескольких точек, и даже это может оказаться бесполезным, если не знать точное положение себя и домов на местности. Вариант отправиться ночью в поселок, ориентируясь по маяку, не выдерживал никакой критики. Ориентироваться ночью в незнакомой обстановке чревато множеством проблем. Меня могли обнаружить задолго до того, как я даже доберусь до того дома, где обитали Тарнух со своей напарницей. Не говоря уже о возможности того, что Тарнух, например, спит не там, где находится ребенок.