Ник Перумов - Мои путешествия с Кларой Хюммель

Тут уже было не до записей, не до измерений; Леа едва дышать не перестала.

— Это близко, — прошипела Клара. — Совсем близко — смотри!

Чародейка замерла; Леандра осторожно подобралась к ней поближе.

Затаившимся волшебнице и интерну открылось обширное пространство, затопленное сизыми волнами тумана. Здесь поднимались отдельные «деревья» Междумирья, толстые, изломанные, ветви торчали во все стороны, воздушные корни десятками опускались в призрачную твердь; вокруг могучих стволов бродили те самые Мanducaresaurus Ordinarius — или Vulgaris?.. и как там они во множественном числе? Мanducaresaurusum?..

Леандра думала с таким напряжением, словно от этого зависело сейчас вожделенное зачисление в Целители. Только поэтому, наверное, и удержалась от применения, как говорилось в её рабочем журнале, ненаправленного акустического воздействия.

Мандуков тут собралось, наверное, до полусотни. Ходили они кругом, раз за разом огибая просвет по окружности; уродливые головы повёрнуты к центру, словно вся стая ожидала чего — то.

— На что они там пялятся? — услыхала Леандра шёпот Клары.

Пялились мандуки на самое высокое и уродливое из деревьев — то есть на самом деле на квазирастительного малоподвижного биота, как не преминули бы отметить Анималисты, — и на этом дереве, оплетённое чёрными изломанными ветвями, крепко спелёнутое гибкими псевдолианами, что — то белело.

— Та — ак… — процедила Клара сквозь зубы. — Интересно — то как…

— Что, госпожа мастер?

— Не видишь? Чары накинь. — Волшебница была отменно мрачна. — Ненавижу, когда этим тварям подобная добыча достаётся…

Леандра поспешно бросила элементарное заклятье зоркости — простой жест, даже без мыслеформ — взглянула и охнула, не сдержавшись.

Среди чёрных зловеще выглядевших сучьев и ветвей (на самом деле бывших, как мы помним, псевдотрансформами мандибул) ослепительно белело нагое тело. Челове… — то есть нет, не человеческое.

Слишком короткий корпус, слишком широкие плечи, слишком глубокая грудь, слишком сильно бугрящиеся мышцы, молочно — белая кожа, какой никогда не бывает у людей.

И совершенно, абсолютно нагое.

Леандра покраснела — хотя с чего бы краснеть будущей (хочется верить) Целительнице, уже бывавшей в анатомичке?

— Гном. Они изловили гнома.

Голос Клары Хюммель был поистине холоден, «как полярные льды».

— Но почему тогда не пожрали сразу?

Леа заставила себя вглядеться. Мертвецы до сих пор её, признаться, пугали.

Упала на грудь голова; короткая густая бородка цвета спелого каштана, чисто выбритый череп, покрытый руническими татуировками…

Как он угодил к мандукам? Почему обнажён?

Голова вдруг дрогнула, попытавшись подняться.

— Ай! Г — госпожа!..

— Тихо, глупая! Он жив!.. Клянусь священными браслетами, как говаривает воительница Райна… — Клара Хюммель бросилась к меланхоличному варану, принялась лихорадочно рыться в седельных сумках. — Помогай, интерн! Вот тебе первое настоящее дело! Не себя спасаем, другого!..

Леандра только и смогла, что рот раскрыть.

— Чего спишь?! — яростно прошипела госпожа мастер. — Заклятие неслышимости, живо! Диффузию запахов — остановить!.. пока вся эта кодла на нас не кинулась!..

Наверное, от страха — но с этими чарами Леа справилась. Госпожа Клара даже не похвалила, лишь кивнула коротко.

— Значится, так. — Чародейка аккуратно выложила на чистой тряпице три небольших, с фалангу мизинца, кристалла — зеленоватый хризопраз, тёмно — красный гранат, лимонно — жёлтый цитрин. — Этих бестий надо отвлечь, а потом…

— А просто сжечь? — вдруг вырвалось у Леандры. — Кольцевое воспламенение, дерево с гномом в центре…

— Ишь ты, «кольцевое воспламенение»! Какие слова — то знаем! А нужную температуру не прикинула, сколько там будет в эпицентре? Да и кроме того… тот, первый мандук весьма крепким оказался. Боюсь, не хватит мне силы всех их разом накрыть, так, чтобы сразу в пепел. На такое только мессир Архимаг и способен… Нет. Давай без экспериментов, интерн. Мандуки — тупые твари, только жрать и могут…

— А почему ж до сих пор не сожрали?

Клара недовольно скривилась.

— Сама себя спрашиваю. И ответы, интерн, мне совсем не нравятся. Нагинату держи наготове.

Леа сглотнула. В животе привольно разлёгся ледяной паук, вовсю шевеливший мохнатыми лапами.

— Не зря брала, — кивнула Клара на кристаллы. — По счёту три — динамическим заклятием — сперва зелёный, потом жёлтый и, наконец, красный — по трём фокальным точкам, право, лево и прямо! В дальний край!..

— А вы?! — испугалась госпожа интерн.

Клара мрачно усмехнулась и выразительно потащила из ножен свою шпагу.

— Почему? — прошептала Леандра, чувствуя, что сейчас самым позорным образом свалится в обморок. — Вы же маг, госпожа… молния там, огнешар… усыпить их всех…

Вместо ответа Клара молча сунула ей под нос магометр.

Стрелки метались из стороны в сторону, как безумные, прибор жалобно поскрипывал.

Потоки магии бушевали, сталкивались, смешивались, и порвали бы в клочья любое заклятие, кроме лишь самых простых.

— Вроде кольцевого воспламенения, — бледно улыбнулась чародейка. — Но на него меня не хватит, Леа, — чтобы тварей в прах, а гном бы жив.

— Аномалия…

— Да, девочка. Аномалия. И, не будь я Клара Хюммель, боевой маг Долины, если не доберусь до корня и причины. Кто — то согнал сюда мандуков. Кто — то устроил этот локальный шторм. Кто — то очень сильный и ещё более умелый. Ну, довольно болтовни, интерн. На счёт три — всё помнишь?

Динамические чары и впрямь относятся к числу простейших. Заставить предмет левитировать умеют даже дети. Запустить его с силой и точно в нужное место — дело чуть похитрее, но тоже ничего сложного.

— На счёт три. — Клара встала спиной к Леандре, у самого края зарослей. Рывком сбросила кожаную куртку, оставшись в сверкающей кольчуге. Опустила забрало шлема. Сменила перчатки на боевые мифрильные.

Скупые, точные движения, ничего лишнего.

— Если что, — не оборачиваясь, бросила чародейка, — вернись по нашему следу. Доберись до Кассиуса. Расскажешь ему всё.

— Не говорите так, госпожа Клара, ну, пожалуйста, не говорите! — взмолилась несчастная Леандра.

— Хватит, — оборвала её волшебница. — На счёт три. Один — два — три!..

Наверное, это были лучшие «динамические чары», наложенные Леандрой. Уже отпуская их в полёт, она ощутила злой напор резкого ветра магии, точнее — ветров, одновременно дувших сразу во всех направлениях.

Три камешка взмыли над уродливыми башками и спинными гребнями мандуков; описав высокие дуги, падали именно туда, куда и затребовала мастер.

Они упали разом, и прямо напротив того места, где затаились Клара с ученицей, на противоположном краю свободного пространства, появилось целое стадо коров. Заросли исчезли, и стадо, меланхолично позванивая колокольчиками, двинулось прочь.