Сергей Коротков - Гонка преследования

– Ясен перец! – ответил Корсар, меняя магазин автомата. – Раз Шрам был у них, значит, проболтался или продал инфу. Вот и прут сюда, сволочи.

– Нам нельзя их выпускать! – бросил Треш. – Им нельзя в Падь. Потому что…

Он присел, укрываясь от выстрела гранатомета, замеченного под старой полусгоревшей сосной, и следующая мысль, осенившая голову, совпала со взрывом прямо возле его валуна.

– Хард! С ними этот Хард, который все равно окажется в Пади, в моем времени…

Гул в голове, резь в ушах, онемение лица, стремление лечь и ничего не слышать, никого не видеть. Треш скорчился между двух камней, разлепил веки, протер глаза пальцами, пытаясь стереть пыльную пелену. Вышло не очень – будто сто соринок попало, которые продолжали резать и щипать. До слуха стал доноситься очень далекий, словно из глубокого колодца, голос Златы, зовущий его по имени.

– Даня-я-я-я-а-а…

Вот в промежутках между морганиями появилась и она – такое родное, любимое создание. Девушка махала руками, норовила броситься к нему, но какой-то мужик удерживал ее, не давал вырваться.

Корсар!

Над их головами с тонким дымовым шлейфом пронесся заряд, угодивший выше и болезненно отдавшийся в ушах и глазах. Вспышка, грохот, крики…

Вдруг стянутую сухую кожу лица обожгло внезапным холодом, в глазах поплыло, но тут же зрение вернулось.

Вода-а!

Кто-то плеснул ему в лицо воды. Кто это?

Треш замотал головой, выходя из оцепенения, новый поток воды из фляги в детской руке ускорил возвращение сознания. Он сфокусировал зрение – Ксюха с заплаканным лицом плескала на него из фляжки. «Ох уж эти девчонки, плаксы вечные!»

И только теперь стали слышны звуки боя. Треск стоял невообразимый, больная голова сталкера с трудом воспринимала эти шумы, но он заставил себя сесть, поблагодарить девочку, а затем оценил обстановку.

Огневой контакт с противником затянулся и, судя по всему, достиг своего апогея. Треш заметил двух мертвых легионеров – возможно, имелись еще. Из кустов и деревьев сверкали огоньки и пыхали дымовые облачка. По всему фронту. Потом он понял, что враг ведет огонь не только по засевшим в камнях защитникам, но и в тыл. Видать, подтянулись сталкеры или вояки.

– Еще немного, – кричал Корсар в пылу боя. – Меняйте позиции… Меняй… Злата, я пустой… Треш-ш… Помогай… Они к пещере лезут…

Данила спохватился, вспомнил про портал и Харда. Его осенила мысль, что злобный фанатик может просочиться туда и за собой взорвать пещеру, навсегда похоронив возможность перехода в Падь. Сразу появились силы, голова чуть прояснилась. Рука машинально стала хлопать по телу, на лице нащупала кровь.

– Бей их! – кричал Корсар, из пистолета выцеливая противника, побежавшего к гроту. – Бе-ей… Чо сидишь?

Даже Ростик вылез из-за камня и начал стрелять из своего «Вала». Треш жестом призвал Ксюху наклониться ниже, вытянулся и вскинул автомат. Не успел он сделать пару очередей, как вражеская пуля разбила ПСО «Вала», осколки которого впились в висок и лоб. Сталкер чертыхнулся, отпрянул и живо сменил позицию, перелезая через сжавшуюся в комок Ксюху. Вылез в двух метрах правее, быстро выглянул и пустил очередь в трех бегущих к пещере фанатиков. Один упал, корчась от боли, двое других успели оказаться в слепой зоне противника, засевшего сверху. По их одеяниям Треш понял, что это офицеры «Бастиона»: в одном он узнал молодого Харда, другой, тучнее и меньше ростом, зажимал под мышкой толстый блестящий кейс. Хард изловчился и бросил гранату.

– Ложись! – крикнул сталкер, прикрывая Ксюху и резко дернув опешившего Ростика.

Им повезло, что М61 ударилась в глыбу известняка и отскочила вниз, разорвавшись там. Треш ругнулся, сообщил Корсару, что преследует врага в гроте, и полез было вниз, но пожилой сталкер свистнул, привлекая внимание друга, и что-то кинул ему.

– Держи мою, забрось перед зачисткой.

Данила поймал гранату необычного вида, оказавшуюся термобарической отечественной РГ-60ТБ, одобрительно кивнул и скатился со скалы вниз. Рядом впились в холм две пули, выпущенные от опушки леса, но сталкер уже ловко юркнул в грот с низким сводом на входе.

Сразу внутри пещеры затрещала винтовка, пули остервенело разбивали горную породу стен, норовя зацепить и сталкера. Он ответил очередью из «Вала», вынул из бокового кармана штанов гранату и стал приводить ее в боевое положение.

Снаружи бой затихал, скорее всего, в пользу преследователей, что не могло не радовать. Треш извернулся и кинул гранату подальше в темный туннель, затем сразу бросился на выход. Взрыв термобарического заряда наполнил грот гулом, огнем и давлением, что, естественно, вызвало сноп дыма, пыли и осколков вместе с ударной волной наружу.

Перепачканного, в пыли и крови Треша эта угроза миновала, и он снова заскочил в грот, краем уха, которое плохо слышало, различив голоса у леса – шутки сталкеров и их радостные вопли.

– Хард! – крикнул в темноту туннеля сталкер. – Выходи сам. Иначе забросаю гранатами, потом даже крысакам ничего не достанется.

– Пошел вон, проклятый сталкер! – ответила тьма, добавив к словам выстрелы.

– Ну смотри, я просил по-хорошему…

Треш понял, что хитрый везучий легионер все еще жив и не достиг портала, и пока не знал, как его выкурить оттуда. Счет пошел на секунды, в любой момент офицеры «Бастиона» могли просочиться в другое измерение, уйти сухими и безнаказанными. Нужно было срочно что-то предпринять. Но что?

Сталкер также не знал, что тяжело раненный осколками гранаты Гроссман умирает, а его близкий помощник, капитан Хард, одной рукой зажимает рот генералу, а другой держит пистолет, периодически стреляя на голос Треша.

– Шайзе! – Хард отдернул укушенную шефом руку, замахнулся и наугад, ничего не видя в темноте, стал рукояткой пистолета долбить командира.

Он давно затеял грязную аферу, решив избавиться от Гроссмана, надеясь, что Зона или враги провернут это дельце за него, возьмут на себя мокруху. Большая сумма денег в кейсе, ранец, набитый драгоценностями, банкнотами разных стран, артефактами, ноутбук с секретной информацией, стоившей немало. А самое главное, ликвидация ненужного свидетеля. Свидетеля его, Харда, кровавых дел в Зоне, и некая месть. За все унижения и оскорбления, за препоны по должностному продвижению. За все сейчас мстил фанатик, нанося командиру смертельные увечья.

Когда под рукой зачавкало, а рука Гроссмана перестала сжимать бедро предателя-убийцы, Хард закончил избиение и тяжело поднялся. Неожиданно руку обожгло. Одна из тяжелых пуль, выпущенная из «Вала», пробила плечо, порядком разворотив его. И тут пришла дикая боль. Фанатик замычал, скрипя зубами, на миг закрыл глаза и пошатнулся. Он пересилил тяжесть в теле, наклонился и попытался поднять кейс, но тот оказался прикован наручниками к запястью Гроссмана.