Сергей Коротков - Гонка преследования

Хард выругался на немецком языке, пнул мертвого командира, не выпуская из здоровой руки кейс, дернулся – еще две прилетевшие пули попали в бронежилет и переносной сейф генерала. Легионер повалился, задыхаясь от боли в груди. К тому же накатила волна отчаяния и понимание, что все пропало. Все уходит из-под ног, ускользает, а проклятый сталкер по прозвищу Треш побеждает.

Хард заорал так, что со сводов снова посыпалась известковая пыль, а эхо его хриплого крика полетело наружу и очень обрадовало противника. Теперь из темноты все чаще и кучнее жужжали свинцовые осы со стальными сердечниками, буравили стены, свистели возле уха сгорбленного легионера, с силой впивались в мертвого Гроссмана, в бок кейса, в бронежилет и плоть Харда. Очередная пуля сшибла его с ног, он выпустил из рук кейс, отлетел на пару метров, пополз, с рвением и злостью перебирая локтями по дресве туннеля. Боль охватила все тело, конечности начали сдавать, отказывать. Он тянул и тянул себя вперед, вглубь грота, чертыхаясь и проклиная везучего врага.

Впереди стало светлее – Хард собрал последние силы и буквально заставил себя податься вперед. Окровавленной рукой нажал специальную кнопочку на наручном массивном циферблате. В запястье тотчас впилась мини-игла, впрыскивая в кровь порцию анальгетика. Фанатик зарычал, остервенело заработал локтями и коленями, хотя одна рука и нога были прострелены.

Вот он! Портал!

Хард, нисколько не задумываясь, смертельная это аномалия или нет, с ходу ворвался в белесую пелену и погрузился в нее. Его сразу охватили странные ощущения – тепло, щекотно, головокружительно, пьяно. Перед глазами пыль, витавшая в воздухе, превратилась сначала в мелькавшие на скорости молекулы, затем в бильярдные шары. Ускорение охватило его всего, тело повисло в невесомости, исказились конечности, капелька крови замерла в воздухе, растянулась полоской, стала красной ниткой. Организм распылился и стал облаком, боль ушла. А дальше пришла яркая вспышка…

– Вот черт! – Треш стоял с включенным фонариком, шаря лучом по стенам, мертвому генералу и его снаряжению, по трофеям Харда. Он уставился на светящийся ореол портала. – Убег, зараза! Так я и знал. Ну что ж, капитан… э-э… полковник Хард… До встречи в Пади! Там-то ты точно никуда уже от меня не уйдешь.

Треш устало прислонился к неровной стене грота, сполз по ней вниз, опустил голову на колени. Несколько отступившая боль снова начала накатывать, слабость в руках заставила выпасть фонарик и автомат, глаза закрылись, мысли рассеялись. И только шум приближающихся людей не давал ему вырубиться окончательно, знакомый ласковый голос звал его, тянул и заставлял все еще жить.

Зона, локация «Стражи». День 6, 7, 8 – … 14

Зона всегда была, есть и будет! Это ее неписаное правило, это желание матушки-природы, это закон – закон Мироздания. В Зоне умирали и рождались, радовались и злились, любили и ненавидели. Она манила и отталкивала с одинаковой силой. Силой, подвластной только ей одной, ее энергии, сокрытой в ее чреве. А еще она завораживала своей неописуемой красотой, своей неординарностью, волшебством. Дыхание ее помнил любой оказавшийся здесь, тот, кто прочел Зону, выучил, вынес, понял…

Треш остался со Златой в Зоне. Он оправился после ранений и смертельной усталости, выпавшей на его долю. Он прочувствовал Зону так, как когда-то покорил и полюбил Падь. Он победил и здесь, завоевав имя, став героем, лидером, легендой. Именно сталкер по прозвищу Треш отформатировал Зону, перегрузил ее, перекроил. Пропали одни локации и появились другие, ушли в забвение старые герои, на смену им пришли новые, канули в забытье все досаждавшие враги – бандиты, легионеры, наемники. Поплатились за свои грехи предатели и крысы в человеческом обличии. Поубавилось мутантов, произошла переоценка ценностей в мозгах аборигенов, в головах тех, кто считал Зону своим домом.

Заимев большие деньги из кейса Гроссмана и крупную сумму от Кузбасса за базу бандитов, а также хорошие связи и друзей, Треш занял особое, очень значимое положение на территории отчуждения. Он основал братство, а с помощью Кузбасса, по гроб благодарного сталкеру, и главарей других кланов создал новую локацию, построив вокруг пещеры с порталом хорошо укрепленную базу. Теперь вход в таинственный грот оказался внутри его вотчины, контролировавшей ее сохранность. Аномалии «мангал» и «кисель» тоже очутились на территории базы – первая стала служить вечным и бесплатным источником теплоснабжения, а вторая превратилась в место утилизации отходов жизнедеятельности жителей локации, которые соорудили над ней туалет и слив.

На свадьбе Треша и Златы, совпавшей с новосельем, Корсар в окружении опоздавших к зачистке Зоны, но прибывших сюда на ПМЖ друзей старой гвардии, поднял стопку и сказал тост за новое братство, основанное Трешем – продолжателем династии Топорковых. И в заключение его на вопрос Трешу о том, как он назовет новую локацию, новый клан, пожилой сталкер услышал до того теплые пронзительные слова виновника торжества, что прослезился и бросился обнимать парня.

– Конечно же, локация «Стражи», а костяк ее, боевую дружину хочу назвать в честь вас, друзья мои, друзья отца, верные сыны Зоны. Вы всегда останетесь в сердцах всех аборигенов Зоны «Неприкасаемыми». Поэтому зову вас к себе, Неприкасаемые. Пусть будет так всегда!

Время снова полетело вспять. Дни и недели. Многое произошло уже после известных событий…

Майор Бугаенко поправился благодаря Корсару, ему вернули освобожденную дочь, чему командир всех вояк был неслыханно рад.

Ксюша подружилась с Ростиком и стала часто и тесно общаться с ним, а самого парня приютила чета Топорковых. Однажды на день рождения Ростик получил повестку из военкомата с призывом его в войска подводной кавалерии за подписью Бугаенко. Так его разыграла Ксюха.

Мамонт подлатал раны в медчасти СИЗО, затем предстал перед судом. Его след пропал где-то в Сибири, в местах заключения. Сын принял это и навсегда забыл отца, лишь храня и везде таская его рюкзак.

Сивого определили смотрителем Станции – место ссылки отличалось высокой радиацией и большим количеством зомби, поэтому курортом хитрозадому телохранителю эта локация не показалась.

Шрама похоронили на краю болота вместе с изломом – кому этим оказали почести, непонятно, только положили их в яму в обнимку, а слова поминальные сказали лишь по усопшему Бурелому.

Пропавших наемников Короеда и Свища так и не стали искать, а спустя неделю после свадьбы Треша и Златы, при реставрации Туманска и распределения в нем секторов по кланам, выяснилось, что массивная стальная дверь в лабораторию с уничтоженной установкой капитально заварена. На ней мелом было написано: