Андрей Но - Субъект. Часть вторая [publisher: 1С-Паблишинг]

Чувствуя распирающую бодрость, я одним прыжком вскочил с переставленной кровати, с наслаждением напряг и распустил мышцы.

Сосед пристально разглядывал меня расширившимися глазами.

– Непростой ты человек, – пробормотал он, затем, словно бы опомнившись, протянул пакеты со снедью, – я еды тебе принес.

– Благодарю. А что не так?

Он покосился на мою ногу.

– Так не бывает… Видимо, моя помощь тебе больше не нужна? – многозначительно обвел взглядом реорганизованный интерьер.

– Думаю, да, не нужна, – подхватил я, еле сдерживаясь от вздоха облегчения.

– Отлично, – без выражения сказал он, – я, кстати, решил порадовать себя. Купил мощные сабвуферы, о которых всегда мечтал.

Я натянуто улыбнулся.

– Мои поздравления! Очень надеюсь, что наши музыкальные вкусы не разнятся.

Он всхрапнул от смеха, подняв указательный палец, мол, оценил мой предупредительный намек, и тут же трескуче шмыгнул носом.

– Ты не мог бы перестать делать это? – резко спросил я.

Его улыбку слизнуло с лица. Взгляд потерялся.

– Что делать? – спросил он неровным голосом, быстро почесав нос и снова коротко шмыгнув.

– Звуки издавать носом.

– Ты имеешь в виду… А, ты про это, – он вопросительно хлюпнул ноздрями, – извини. Мешает разве?

– Вообще-то да, – на полном серьезе ответил я.

– Все, больше не буду, – пробурчал он и, нервно шмыгнув напоследок, прикрыл за собой дверь.

Я долго и задумчиво смотрел ему вслед, даже когда он уже закрылся у себя и принялся методично отдирать скотч с коробок. Вопросов было меньше, чем я предполагал. Это все упрощало, но, в то же время, напрягало. Его невозмутимость настораживала.

Сосед, как оказалось, был поклонником дешевой клубной музыки. В клубе, который я разрушил пару дней назад, играла точно такая же.

Разумеется, от этой музыки я отгородился сразу же, как только она начала исторгаться из сабвуферов. Основная гамма звуковых волн сосредоточилась в закрытой комнате соседа, но низкочастотные же просачивались сквозь стену. Материя, наполняющая мою комнату, да что там… сама реальность мелко-мелко дребезжала, тряслась, как…

…в моей памяти всплыл далекий коридор… вспышкой отобразился чей-то ясный, изучающий взгляд, вперившийся в мой удаляющийся вглубь этого коридора затылок…

Комната задребезжала сильнее…

С хмурым недоумением я наблюдал, как его пальцы выкручивают регулятор громкости все дальше и дальше… До моих ушей стал доноситься грохот, как многократно отразившееся эхо раскалывающихся скал…

Я слышал!

Подскочив на локтях, я стал жадно всматриваться, вчитываться в оттенки алиеноцептивных ощущений, силясь обнаружить этот неуловимый инфразвук, которому каким-то образом удалось протиснуться, преодолеть мое абсолютное влияние на окружающую среду, неотъемлемой частью которой он являлся. Неужто сильная вибрация материи в буквальном смысле способна стряхнуть с себя мой, как оказалось, далеко не всеподчиняющий контроль…

Эхо становилось осязаемым. До ушей таки дошел примитивный мотив играющего трека, отчего начало казаться, будто я сам – часть инструмента, что его производил.

Не выдержав, я вскочил с кровати и ворвался в соседскую комнату.

– Это тебе не клуб!

Сосед тут же полностью вырубил звук. Повернулся ко мне. Его лицо мне показалось бледным.

– Я тестировал максимальную мощность, прости, – оправдывающимся тоном отозвался он, – нужно же убедиться, что техника не бракована.

Отнюдь не бракована, – зло подумал я, чувствуя, как внутри меня повеяло сыростью подленького страха, – далеко не брак. Оказывается, я перед чем-то бессилен. Есть нечто такое, чему я не способен противостоять. И это какой-то обыкновенный звук. Глупая музыка, которую я не хочу слышать!

Я шагнул к его сабвуферам. Медленно провел ладонью по панели, ощутив шероховатость древесно-стружечной плитки. На панели отсутствовал бренд производителя. Ни символики, ни знака.

– А кем ты работаешь? – вполголоса спросил я, по-прежнему глядя на сабвуфер.

– Курьером, – мгновенно ответил он.

Я недоверчиво покосился на него.

– В одном очень прибыльном предприятии, – уточнил сосед.

– И как же ты туда попал?

– Благодаря одному своему знакомому, – сощурившись, произнес он.

– А я его знаю?

Он замялся, его взгляд скользнул на мою ногу. Или на стоящий позади меня комод. Не отрывая от его лица глаз, я перенесся в комод, но кроме какой-то стопки бумаг, ничего не нашел. На комоде валялась модная кожаная сумка, а еще на него с некоторых пор был взгроможден мини-холодильник. В общем-то, предназначенный скорее для туризма или транспортировки скоропортящихся вещей, он использовался им в качестве дополнительной превентивной меры, направленной на предотвращение неведомого проклятия, обрушившегося на наш дом. По-крайней мере, последнее время это проклятие я пытался держать в узде, и что точно себе не позволял, так это покушаться на этот мини-холодильник. В самом деле, было даже немного жаль бедолагу соседа. Хранились там, в основном, очертания наполовину заполненных бутылок, всякие напитки, реже – какая-либо еда.

– Знаешь, – странным голосом ответил сосед. – Но не настолько хорошо, как думаешь…

Не успел я уточнить, как меня перебил звонок. Новенький смартфон соседа требовательно вибрировал, грозясь переползти за край стола.

Распрямившись, он с деловой важностью прошествовал к телефону, глянул на экран. Я готов был поклясться, что на какую-то секунду его лицо озарило тревогой…

Но вот он уже снова невозмутим. Бросив на меня красноречивый взгляд, он вышел из комнаты, из квартиры, плотно прикрыв за собой дверь, и принялся расхаживать в полумраке тамбура.

В кругу своих немногочисленных знакомых я всегда слыл человеком подозрительным, глубоко копающим и всюду ищущим подвох. Некоторые из этого круга вообще считали, что того же чувства юмора я был напрочь лишен, так как большинство их шуток я не воспринимал или наоборот, воспринимал чересчур серьезно, если вообще не принимал их за случайно высказанное мнение обо мне. Ведь я логично полагал, что в каждой шутке есть причина, заставившая прийти ее на ум…

Так и сейчас, казалось бы, что подозрительного можно было усмотреть в ужимках моего соседа? Да, возможно, он и впрямь что-то от меня скрывал. Другое дело, в связи с чем? Унаследованная робость? Изъян темперамента? Или же, быть может, вполне справедливое нежелание посвящать других в детали своей частной жизни?

В самом деле, не мог же быть мой сосед тайным агентом, что присматривал за мной… Ведь он такой неуклюжий… Разведчик из него никакой!..

…а может в этом и смысл? Использовать того, на кого нельзя в здравом уме подумать?..