Андрей Но - Субъект. Часть первая [publisher: 1С-Паблишинг]

– Если это действительно так, то я ума не приложу, почему ты еще здесь, а не где-нибудь за стеной, отделяющей тебя от женской раздевалки, – наконец, как бы сдавшись, вяло отшутился друг.

Я плотоядно ухмыльнулся.

– То, что я вижу, доставляет скорее информативное удовлетворение, нежели эстетическое.

– Ага, – он на секунду задумался, – зато представь, какая эстетика начнется, если ты будешь вовремя считывать ту самую женскую мысль, которую мы, парни, извечно упускаем из виду. Я представляю, какое там будет информативное удовлетворение, – завистливо вздохнул друг.

– Нет, я не умею читать мысли.

– Ты же говорил, что внушил охраннику какие-то там мысли, – возразил друг, – значит, логично предположить, что ты можешь их в принципе прочесть.

– Ты не так понял, – я повел по комнате взглядом, – как бы тебе объяснить… Вот, что это?

– Э-э… – глядя на мой палец, указывающий на некое сооружение из микросхем на полке, друг потер лоб. – Чёрт! Забыл название…

– А для чего оно?

Он напрягся, будто пытаясь подобрать слова, но тут же извиняюще развел руками.

– Не знаю как сказать… Что-то голова не варит сегодня…

– Ты издеваешься? – воскликнул я. Друг подрабатывал ремонтом компьютерной техники на дому. – Это же твоя работа!.. А, ладно… Вот, например! – я кивнул на клавиатуру от стационарного компьютера.

Он непонимающе смотрел.

– Эти клавиши все равно что ниточки, к которым у меня есть доступ и которые я могу дергать, чтобы в его мозгах, – я указал на экран монитора, – что-то появлялось.

– Ну так и в чем проблема?

– Проблема в том, что мне неведом язык программирования. И потому я не могу ввести ни одну осмысленную команду на клавиатуре, которая бы заставила твой компьютер перейти в другой режим, вынудить его охладиться или разогнаться или форматировать данные с жесткого диска. Я не знаю никаких команд. Я уж молчу про то, что в данном сравнении язык программирования у каждого индивидуален.

– Да уж, – поник друг, – какая-то бесполезная сторона умений, выходит. Но ведь хоть что-то ты же можешь сделать с мозгом?

– Да, я могу сделать это, – наклонившись к задней панели его системного блока, я выдернул шнур от клавиатуры.

– Беспредел, – тихо ужаснулся друг, – выходит, теперь ты очень опасный человек. До сих пор не могу поверить, что ты убил того парня. Скажи хоть, что это вышло у тебя случайно.

– Нет, – холодно отрезал я, – не случайно. Его никто не просил толкать меня плечом.

– Мог бы и сказать мне, что случайно, – поежился он, – а то мне теперь как-то неуютно. Меня-то ты, надеюсь, не убьешь?

– Только если ты не будешь снова мне рассказывать про свою подругу, – фыркнул я.

Он помрачнел.

– Кстати, я должен сейчас ей позвонить, а то она опять… с самого утра истерики устраивает…

– Только не это, – простонал я.

– …ищет повод для скандала. Пожалуйста, выйди из комнаты минут на десять… или давай я выйду? Я быстро с ней поговорю, а то она ведь не уймется, ты же знаешь, – нервно попросил он, многозначительно косясь на телефон, что в который раз сотрясся от чьей-то гневной смс. – Прости! – быстро добавил он, перед тем как захлопнуть за собой дверь.

Я раздраженно рухнул на диван напротив телевизора. Тот был включен отошедшим на кухню отцом моего друга, и по нему шли новости недели. В обычной ситуации я бы не раздумывая выключил его в ту же секунду, ведь мой любимый канал теперь был алиеноцептивный, но в этот раз, влекомый зовом любопытства, сделал громче.

Я допускал абсурдную и довольно-таки нескромную мысль, что в этот раз в новостях непременно упомянут обо мне. Ведь субъективно, меня буквально распирало от пережитых впечатлений и событий последних дней и на фоне них всё то, что сейчас говорили в новостях, было чем-то невероятно скучным, рутинным, незапоминающимся, никак не соответствующим рубрике «Новости недели».

«Тело мужчины нашли сегодня в лесополосе возле восточной автострады, по словам очевидцев, накануне его видели рядом с…», – бесстрастно тараторила диктор, и я еле сдерживался от корч, своевременно самому себе напоминая причину, по которой вынужден все это слушать. Все равно мне надо эти десять минут чем-нибудь заняться, – напомнил я себе.

«…новости из медицины. Оттаивает листва, а вместе с ней и популяция клещей – опасных для жизни насекомых. Энцефалит приобрел более агрессивную форму распространения. Просьба соблюдать меры предосторожности гражданам, живущим рядом с лесом. Вакцинацию от клещевого энцефалита не стоит откладывать тем, кто часто находится в местах с густой растительностью…»

«…молодая женщина, готовая пойти на все ради аферы, пришла в гинекологический центр с жалобами на возникновение незапланированной беременности, о предшествующих факторах развития которой она не помнит, но уверенно подозревает вмешательство со стороны своего начальника, который, по ее словам, давно на нее поглядывал. Посредством экспертизы суд установил несоответствие генетического материала и отказал ей в выплате алиментов…»

«…в скором времени ожидаются новые вспышки на солнце… магнитные бури третьего уровня по пятибалльной шкале…»

«…радостная новость для астрологов и профессиональных фотографов. В нашей солнечной системе обнаружен астероид, который по предварительным расчетам пролетит мимо Земли уже двадцать шестого октября на расстоянии всего лишь миллион двести километров, что даст возможность увидеть его на небе невооруженным глазом. Далее астрологический прогноз сразу после короткой рекламы…».

Я недовольно вырубил телевизор. Надо было это сделать сразу. Пришлось выслушивать весь этот бред, дабы убедиться, что меня там не упомянут. Жаль, конечно, что мои способности не позволяют смотреть в будущее… Так бы эти десять минут прошли куда плодотворней…

Внезапно в носу кольнуло резким запахом. Тем самым ароматом ядовитой свежести, заставшим меня врасплох накануне эпилептического припадка. По словам нейрохирурга, это всего лишь приобретенный обонятельный дефект. Субъективное переживание, доступное лишь одному моему носу. Но это переживание было настолько живым, отчетливым, что казалось, будто хлором пропах весь свет. А что если это не глюк?

Я внимательнее дернул носом. Мне показалось, что веяние хлора доносится из приоткрытой дверцы шкафа. Подойдя к нему и принюхавшись, я не заметил никакой разницы, пахло все так же интенсивно, но не сильнее. Значит, все-таки галлюцинация…

– Ты же говорила мне сегодня не приходить! Как это не говорила?! Нет, я понял все буквально!.. – послышались яростные восклицания друга за дверью. Энцефалограмма его мозга, наблюдаемая мною через бетонную стену и его череп в режиме реального времени, стала захлебываться от чрезмерной активности сразу в нескольких отделах. Я, конечно, не был нейрофизиологом, но казалось очевидным возникновение неконтролируемой вспышки гнева в ближайшие несколько секунд.