Андрей Но - Субъект. Часть первая [publisher: 1С-Паблишинг]

И, тем не менее, она везде. Она знает, где вы спрятались, она знает, куда вы побежите потом. Она всегда в движении по направлению к вам. Она всегда немного отстает, но в то же время она всегда почти вас настигает. Мистика? – ухмыльнулась она. – Не думаю. Это состояние, статус которого будет держаться до тех пор, пока во сне надрывается миндалевидное тело.

Заметив неуверенность на лице у некоторых сидящих в зале женщин, она едко добавила:

– Подобное состояние, кстати, можно воссоздать и в жизни. Ученым уже удалось убедиться на живом примере, что искусственная стимуляция этих областей током зарождает в человеке уверенность в неминуемо надвигающейся беде. Так что всем излишне чувствительным барышням стоит взять на заметку, что порой их интуиция – это всего лишь ток, вхолостую выстреливший в соответствующем отделе.

Я открыл глаза, вынырнув из воспоминаний. Все-таки толковый она преподаватель. Её лекции прямо-таки впечатывались в память. Ни один из её коллег не был способен вызвать у аудитории столь сильный интерес к своему предмету. Да и в целом, остальные преподаватели мне как-то не запоминались. Одни лишь чахлые впечатления, как полузабытый сон. С другой стороны, разве хоть одного из этих скучных и занудных недотеп можно застать в организациях, где промышляют бесчеловечными экспериментами?

Я навострил свое чутье к инородному и тут же вычленил среди информационного шума фигуру своего надсмотрщика. Он спал. Хотя нет, не спал. Опрометчивый вердикт рассеялся как дым от шепотка слабого ветра, в данном случае – от дуновения еле заметной звуковой волны, распространившейся от допотопного телевизора. Мне не было дано увидеть на нем изображение, но это и не было сколько-нибудь важным сейчас. Важным было то, что за происходящим на экране, как оказалось, неотрывно следят, что было заметно по векам охранника, которые, словно бабочки, время от времени порхали, пытаясь стряхнуть с себя пыльцу надвигающегося сна.

В какой-то мере я ему даже помогал. Ведь его организм отчаянно жаждал сна. А раз покидать реальность ему было нельзя, я заставлю его сон самостоятельно прийти к нему в реальность.

Усилием воли я начал возбуждать его нейроны в той самой области, которую некогда указкой обозначала лектор. Сначала не происходило ровно ничего, он все так же полулежал, развалившись в кресле перед тихо работающим телевизором, но затем его дыхание стало замирать, как если бы он к чему-то прислушивался. Темп его сердца стал истерично ускоряться, он подобрался и напряженно сел на своем лежаке.

Я нетерпеливо надбавил ему активности в нейронах, отчего он, подорвавшись настолько тихо, насколько позволяла его комплекция, подкрался к углу за коридором и стал чего-то ждать. Осторожно выглянув за угол, он убедился, что никого нет, но спокойнее ему от этого явно не стало. Бедолага начал прыгать от стены к стене, прикладывая к каждой ухо, но, так ничего и не услышав, он забился в нишу прямо за своим креслом, сделавшись совершенно незаметным для всякого, кто решит проверить его пост.

Внезапно мы с ним оба переполошились. В соседнем коридоре послышались шаги.

Я так увлеченно наблюдал за своим надсмотрщиком, что увидел их эхо слишком поздно, только в момент, когда оно упрямо вторглось в обозреваемую мною территорию поста. Фигура мне была знакома, но полностью идентифицировать я её не смог. Охранник извлек из кобуры пистолет и стал судорожно мять его в своих взмокших ладонях.

Фигура стремительно приближалась.

Охранник уже дышал ртом, а эхо от его сердца было уже почти сравнимо с мощностью визуализированного эха от стука подошв идущего. Когда тому оставалась буквально пара шагов до угла, охранник с криком выскочил из своего убежища и направил пистолет прямо на фигуру.

– Стоять! – рявкнул он.

Фигура отшатнулась и выставила руки перед собой.

– Ты рехнулся?! – вскрикнул знакомый голос. Это был следователь.

– Простите меня! В здании что-то происходит. Возможно, заключенные что-то затевают! – срывающимся голосом сказал надсмотрщик.

– Откуда сведения? – опешил следователь, и его рука тут же бросилась расчехлять свой пистолет.

– Откуда? – переспросил охранник. – Да я клянусь вам, кто-то сбежал! Прямо сейчас, надо их всех проверить!

– Хорошо, успокойся, сейчас проверим, – поверил следователь и, достав пистолет, кивнул охраннику в знак готовности. В полном безмолвии они обошли все здание, замирая перед каждой дверью – на случай, если сбежавший преступник затаился прямо за ней. Но каждый раз за дверью никого не оказывалось. Затем они проверили все камеры внизу, в том числе и ко мне в окошко заглянули. Я раздраженно разлепил глаза и с деланным недоумением уставился в ответ. Побуравив меня взглядом с пару секунд, следователь захлопнул окошко.

– Все на своем месте, – процедил он, подозрительно оглядывая надсмотрщика, – знаешь, вид у тебя не совсем здоровый.

– Интуиция меня редко подводила, – истерично воскликнул он, – здесь кто-то что-то затевает…

– Угомонись! – рыкнул на него следователь. – Никто здесь ничего не затевает, – размеренно повторил он.

– Но я чувствую…

– Посмотри на себя, – одернул его следователь, – ты исхудал, выглядишь уставшим. Возьми-ка ты выходной.

– Но…

– Не обсуждается! А перед тем, как уйти, открой мне девятую камеру. Я должен допросить.

Их шаги остановились напротив двери моей камеры. Лязгнул замок.

– На выход!

– Должно быть, вы крайне удивлены тем, что я нашел время для вас ночью, – медленно произнес следователь, зажигая сигарету, – вместо заслуженного сна.

– Видимо, совесть не дает уснуть, – осторожно пошутил я, – не самые лучшие у вас условия для тех, чья вина под сомнением.

На его лице не проскользнуло и тени улыбки. Выпустив клубы дыма, он вкрадчиво спросил:

– Наверняка за все эти дни вы много размышляли о случившемся. Так вот, как вы думаете , что такого с этим парнем могло произойти?

Поймав на себе его пристальный взгляд, мне вдруг стало неуютно.

– Если бы, по вашему мнению, я мог думать , подобный вопрос вы мне бы не стали задавать – нервно сглотнув, ответил я.

Он непонимающе вскинул брови.

– Ведь как это говорится? Всё, сказанное мною, будет использовано против меня…

Следователь хмыкнул.

– А кому еще его задавать, если не тем, кто может думать? Ведь для того, чтобы это понять, – он швырнул мне папку с какими-то снимками на стол, – нужно уметь решать задачки выше среднего.

Под его разрешительный жест я негнущимися пальцами вытряхнул снимки из папки на стол. Это были рентгенограммы грудной и брюшной полостей.

Темные пятна, что в данном изображении характеризуются как пустоты, обычно есть на снимке только там, где сосредоточено слишком много разреженного или вовсе незаполненного ничем пространства. Например, в легких.