Макс Коллинз - Мумия. Возвращение

А на окраине Ам-Шира поредевшие отряды медджаев готовились к последней безнадежной битве с противником, значительно превышающим их числом. Вскоре неравный бой закипел на песчаных дюнах, залитых кровью воином пустыни. И тут совершилось нечто удивительное, о чем уже к концу дня в пустыне слагали легенды. Орды свирепых собакоголовых воинов внезапно рассыпались черным песком, из которого и возникли, и золотые дюны Сахары поглотили прах адских созданий.

– Хвала Аллаху! – произнес Ардет-бей, удивленный тем, что остался в живых.

Но он удивился бы еще больше, если бы знал, что сейчас происходило в оазисе Ам-Шир. Из-под подножия пирамиды вырвались клубы черного пара и гигантским грибом поднялись в небо. В огромном облаке угадывались черты лица Царя Скорпионов. Никто не видел, как Царь, издав последний вопль бессильной ярости, черным паром всосался обратно под основание пирамиды, и массивное золотое сооружение задрожало, как в лихорадке.

Пещера ходила ходуном, как при землетрясении, а О'Коннелл и Имхотеп вновь стояли по разные стороны бездонного провала, готовые возобновить схватку.

Но этому не суждено было осуществиться. Страшные вибрации разорвали бездонный разлом, сделав его еще шире. Потерявшие равновесие противники каким-то чудом успели уцепиться пальцами за края бездны.

– Нет! – в отчаянии закричала Эвелин и, не обращая внимания на то, что вокруг все рушится, устремилась на помощь мужу. Путь ей преградили падающие сверху сталактиты с острыми, как бритва, краями. Они напоминали гигантские, размером с бревно сосульки, застигнутые внезапной оттепелью.

Рик и Имхотеп, цепляясь из последних сил за край провала, висели бок о бок над бездной. Под их ногами разверзлась наполненная непроницаемой тьмой пропасть, открывающаяся, казалось, в самые глубины ада.

Силы быстро покидали их. Оказавшись рядом в таком отчаянном положении, враги обменялись красноречивыми взглядами. Каждый словно признавался другому, что долго не протянет. И герою, и злодею необходима была помощь со стороны.

Имхотеп и Рик видели, какой смертельный ливень падающих сталактитов и камней мешает остальным прийти к ним на помощь. Каждый видел свою любимую женщину, страдающую от невозможности броситься на выручку избраннику.

Едва удерживаясь на ненадежном краю бездны, О’Коннелл прокричал, обращаясь к Эвелин:

– Уходи! Уходи отсюда! Не смей оставлять Алекса!

Находящийся в таком же незавидном положении Имхотеп взывал к своей возрожденной возлюбленной на понятном им обоим древнем языке:

– Анк-су-намун! Помоги мне! Прошу тебя, помоги!

Женщины смотрели на теряющих последние силы мужчин, а непрекращающийся град каменных обломков возводил между ними непреодолимую преграду.

Но Эвелин не боялась смерти – она не так давно с ней уже встречалась.

Молодая женщина бросилась вперед, лавируя между падающими сталактитами. Она словно обезумела в своем желании спасти любимого, отца своего ребенка.

– Не смей! Не смей сюда приближаться! – кричал О’Коннелл, но Эви и не думала его слушать. Рика одновременно охватило раздражение, вызванное ее упрямством, и гордость за ее беззаветную храбрость.

Анк-су-намун, которой тоже не раз пришлось побывать в объятиях смерти, стояла неподвижно. Она словно превратилась в одну из холодных безразличных статуй.

Внезапно Мила сорвалась с места и побежала… в обратную сторону, к тоннелю, ведущему из пещеры на верхние ярусы пирамиды. Она не думала больше об Имхотепе, оставляя своего возлюбленного на произвол судьбы.

Имхотеп, пальцы которого уже онемели, не поверил своим глазам:

– Анк-су-намун!

Но она исчезла в темноте тоннеля.

О’Коннелл посмотрел в лицо своего врага и увидел, как его надежды рушатся подобно пещере, в которой они сейчас находились.

– Анк-су-намун... – шепотом произнес Имхотеп.

В этот миг Эвелин отчаянным прыжком достигла края бездны и изо всех сил вцепилась руками в запястья Рика. Извиваясь на полу от нечеловеческих усилий, она все-таки ухитрилась вытащить мужа из все расширяющегося провала. Через несколько секунд супруги уже были в безопасности.

О’Коннелл взглянул на гибнущего Имхотепа и поймал себя на мысли, что едва удерживается от желания протянуть руку помощи этому достойнейшему из врагов.

Имхотеп смотрел на стоявших рядом Рика и Эвелин, и что-то похожее на бледную улыбку скользнуло по его губам. Бывший верховный жрец прошептал по-древнеегипетски какие-то слова, разжал пальцы, и его тело поглотила вечность.

Маленький отряд О’Коннелла отправился назад тем же путем, каким исчезла Анк-су-намун: они добрались до входа в пещеру, затем миновали каменный мостик, поднялись по песчаной лестнице и оказались в золотых тоннелях пирамиды.

Правда, дойдя до тоннелей, Анк-су-намун сразу же свернула в «ключевую» комнату – ту самую, в которой смотритель Хафис первым прикоснулся к тайне и выпустил на волю все ужасы золотой пирамиды. Но когда женщина проходила мимо гигантского барельефа, изображавшего скорпиона, стена пошатнулась и обрушилась, преграждая ей путь к выходу огромными золотыми блоками.

Анк-су-намун резко повернулась, надеясь найти выход, но вместо этого внезапно обнаружила, что стоит на краю чудовищного рва. Однако вместо воды образовавшийся разлом оказался заполнен несметным количеством извивающихся черных скорпионов. Казалось, этих безмозглых тварей охватила паника, когда они почувствовали, как содрогается почва. Они в отчаянии пытались выбраться из рва, карабкаясь один на другого, но у них ничего не получалось...

Взглянув на эту ужасающую шевелящуюся массу членистоногих, Анк-су-намун в страхе прижала ладонь к груди. Она испытала немалое облегчение оттого, что вовремя остановилась. Женщина повернулась, чтобы бежать назад, но в этот момент комнату тряхнуло еще раз, да с такой силой, что ей не удалось сохранить равновесия.

Несколько секунд Анк-су-намун, размахивая руками, балансировала на краю рва, а затем рухнула в отвратительную шевелящуюся массу. Сам Царь Скорпионов был мертв, но его ядовитые подданные прекрасно знали свое дело.

Анк-су-намун, или Мила (впрочем, теперь это не имело никакого значения), отчаянно крича и размахивая руками, тонула в черном море ядовитых жал и щелкающих клешней. Очень скоро ее крики затихли. Отвратительные твари забирались к ней в рот, вцеплялись в густые волосы, и через несколько мгновений молодая женщина оказалась погребенной под шуршащей массой членистоногих.

Маленькая экспедиция О’Коннелла пробиралась к выходу из пирамиды. Через одно из отверстий они проникли в коридор, ведущий наружу, но воспользоваться им оказалось нелегко. Навстречу путешественникам дул настоящий ураган, неся клубы черных испарений вперемешку с листьями и обломками веток. Все это, кружась в безумном вихре, со всех сторон втягивалось внутрь пирамиды и исчезало в гигантском провале в полу.