Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз. Книга 2 [СИ]

В любом из случаев можно было не беспокоиться за их жизнь — дыхание спящих не прерывалось — они просто спали крепким сном.

Сауруг очнулся с рассветом, и долго еще потом сидел рядом с безголовым телом одного из нападавших, спрашивая у него, как торгуют жемчугом в лесах Приозерья.

Айслин пришёл в себя лишь к полудню, да и то благодаря усилиям друзей.

— Что?… — спросил он, недоумённо оглядываясь, — Кто вы и что, собственно говоря, делаете?!

Тут маг случайно увидел вокруг себя пятна уже запекшейся крови и побледнел.

— Что здесь произошло? — выдохнул он, наконец, вырвавшись из лап дурмана.

— Кап и его сообщники пытались ограбить нас и убить, усыпив чем-то, — ответил Торкел и коротко рассказал, как было дело.

Глаза мага расширились:

— Вот так — так! Как же ты проснулся?!

Торкел с благодарностью вспомнил наставников.

— Меня и не такими вещами в Цитадели травили. Что это?

Айслин достал из своей сумки какой-то флакон.

— Это лекарство! Пейте.

Когда оба товарища выпили по глотку, он отпил и сам.

— Что это все-таки, — спросил скривившийся от горечи Сауруг.

— Это сильное рвотное средство. Нам надо вывести яд из организма.

— Ах, ты! — бросился, было, на него орк, но согнулся пополам…

Изрыгнув остатки дурманящего сока из организма, все сразу почувствовали себя гораздо лучше. Затем, подогнав судно к берегу, они перетащили на берег все вещи и перевели коней.

К счастью, места здесь были довольно глухие, и их никто не заметил, чтобы впоследствии обвинить в грабеже и убийстве.

Впрочем, скорее всего Кап с оставшимся в живых вором уже нашли друг друга и спешат в Жихар, чтобы сообщить о разбойном нападении на корабль. Значит, обратной дороги не было.

Ничто больше не напоминало о ночном происшествии, и более никто не смог бы обвинить друзей в совершении преступления или задержать для допросов.

А в Жихар им вряд ли когда-нибудь придется вернуться.

К вечеру они достигли городка Старад и как раз успели пройти через ворота, пока стража не заперла их до утра.

Но на них не обращали внимания, что само по себе было очень странно.

Ещё больше удивила друзей царящая суматоха. И куда только подевался обычный размеренный образ жизни империи!

Все куда-то бежали, тащили свёртки, мешки, коробки, кто-то грузил вещи на повозку и, повесив на входные двери дома огромный ржавый замок, спешил уехать. Дети кричали, женщины плакали, мужчины ругались, скотина орала — шум стоял дикий. Казалось, шли приготовления к встрече Дня Решений.

Всё это было бы не так уж и плохо для нашей троицы, старавшейся не привлекать к себе внимания, если бы им удалось добыть провизию. Но нет: таверны (всего их попалось по пути две) оказались заперты, а рынок пустовал.

Друзья остановились посреди опустевшей базарной площади, не зная, как им решить проблему еды.

— Кто вы и что ищете здесь? — раздалось позади.

Торкел обернулся. Двое вооружённых мужчин. Верховые и с оружием.

Они назвались.

— Может, объясните, что здесь творится?! — спросил у них Сауруг.

— А что объяснять? — пожал плечами грузный стражник с отвислыми усами, — Вот набираем новую армию.

— Как?! — разом выдохнули трое друзей. — А где же старая?

— Кто ее знает. Говорят, погибла. Из Разлома потекла наружу всякая дрянь, и бороться с ней довольно нелегко. Вот и собирает правитель новую армию, всех, кто способен держать оружие, призывает стать в его легионы.

— Нда, — только и смог вымолвить Торкел, переваривая новость.

— А что же император?

Стражники переглянулись.

— Вы, видать, долго плутали… от императора ни слуху, ни духу уже две луны… пропал ваш император.

Торкел отметил это — ваш император. Правду говорят — «Нужен был — тигром сделали, нужда прошла — в мышь превратили».

— И кто же теперь?

— Баркат — бывший казначей. Тень Короны, в общем. В столице ни одного дерева без украшения не осталось.

— Какого украшения?

Воин скорчил рожу, высунув язык и закатив глаза — получилось очень похоже.

Лагерь спешно набираемого войска располагался неподалеку от их ночевки и Сауруг, приметивший в разношерстном воинстве своих соплеменников, направился к ним, сказав, что он ненадолго. Орки поделились с ними своими припасами, и Сауруг сказал, что должен отблагодарить сородичей.

Торкел зачерпнул деревянной ложкой кипящее и булькающее варево, почмокал губами и добавил в котелок немного соли из бережно хранимого запаса.

Айслин шумно сглотнул и закинул ногу на ногу, скрестив руки.

— Ну что? Скоро?

— Еще немного, — Торкел растер руки остатками душистой травы, которую он использовал вместо приправы.

— И где ты научился так готовить! — Айслин мечтательно закатил глаза.

— Это жаркое прошлый раз… о — о — о- о, это было чудо!

— В Ордене придавали значение и этому, — Торкел неторопливо перемешивал варево. — Мы должны были быть готовы, если понадобиться служить даже поварами, там, куда нас пошлют ради выполнения задания.

— То есть?…

— Ну, допустим, нам нужны были кое-какие сведения, а чтобы получить их надо устроиться в дом противника на работу… прихожу я… говорю, что я повар… мне устраивают проверку… и я готовлю так, что выгоняют всех старых поваров…

— Понятно.

— Тебе понятно, а вот мне нет!

— Что именно?

— Что ты умеешь?… Мы так долго уже вместе, а я, до сих пор не знаю, какой силой ты обладаешь… ворота Этарона, скала на бычеглавов, огоньки из пальца и огненные шары, а еще что?…

Айслин задумался, кусая кулак, и не сказал ни слова, но поскольку Торкел явно ждал ответа, ему пришлось говорить:

— Ты понимаешь — это тайна… я дал клятву не разглашать законы магии каждому встречному.

Торкел ухмыльнулся.

— Ну, спасибо тебе за первого встречного.

— Нет — нет, я опять не то сказал… я не должен говорить об этом ни с кем кроме представителей своей касты.

— Ну, и не говори! — Торкел еще раз попробовал похлебку. — Все, готово. Не хочешь — не говори. Вот покушай лучше.

Айслин сунулся, было, к котелку, но осекся и сел на место.

— Я не прав… по справедливости я не должен от тебя ничего скрывать, хоть ты и не маг Гильдии…

— Ты такой же маг теперь, как я Рыцарь! Орден разрушен, а тебя ведь выгнали из Лабиринта, так что их секреты ты и не должен сохранять.

— Не совсем так. Я расскажу тебе, но боюсь, что тебя ждет разочарование.

— Говори… и есть, не забывай!