Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз. Книга 2 [СИ]

— Я не могу… он очень силен… спаси меня… освободи… мне холодно и страшно…

— Что с тобой рядовой?!!.. Приди в себя!.. Соберись!.. Вспомни!

В любое время!!!

В любом месте!!!

Любое задание!!!

Там далеко — далеко в своей каменной темнице Трэз медленно нерешительно встал на ноги и обратил лицо свое вверх, откуда гремел голос Торкела.

— Я готов… я смогу… помоги мне.

— Вам не уйти! — продолжал торжествовать спрятавшийся Лагрэф, — Недоумки, даже если бы вы ушли… мы приходили бы к вам каждую ночь, и сушили бы ваши души… мы терзали бы вас до самой вашей смерти… каждую ночь до самого вашего жалкого страшного конца… каждую ночь…

— Ночь… ночь, — гремело эхо в голове Айслина. — Почему Лагрэф, произнеся столько раз слово ночь, ни разу не упомянул день? Случайность или?…

…ночь… тьма… луна… камень… Камень Лунного Серебра… ночь… тьма…

— Торкел, — заорал он. — Они боятся света… оттесни их к выходу.

Призраки встретили их у выхода из Лабиринта, наверняка пройдя по более короткому пути, и, хотя впереди уже проглядывался желанный свет, они не только не продвинулись к нему, но шаг за шагом отступали под натиском все глубже во тьму Лабиринта.

Подгоняемые голосом Лагрэфа призраки двинулись вперед, но своими несогласованными действиями лишь подстегнули развязку, толкнув рыцаря — призрака навстречу мечу Торкела в тот самый миг, когда Трэз реальный победил Трэза — голема и тот опустил руки.

Меч пронзил рыцаря — призрака насквозь…

— АААААА!!! — заорал Торкел и ринулся вперед, обхватив Трэза и сминая толпу жителей Подземелья за ним.

На поляне прямо перед жилищем, судя по всему, совсем недавно произошла битва.

Первым они увидели сидящего на крыльце орка, шею которому перевязывала нахмурившаяся Лара.

Вокруг лежали смердящие трупы каких-то чудовищ.

Между ними ходит, сжимая в руках кинжал, Луола, бледная, как смерть.

— Айслин, проверь лошадей! — приказал Торкел и подбежал к ним. — Сауруг, рана серьёзная?

Орк только махнул рукой, давая понять, что, мол, пустяки.

Торкел коротко кивнул. Затем подхватил приблизившуюся Луолу и посадил на коня.

— Никаких пожитков не берём, — он посмотрел на небо, — сейчас около полудня, к полуночи же мы должны быть как можно дальше от леса. Лара, ты поедешь с Айслином! Он ранен — придержи его в седле, чтобы не упал!

Они вскочили на коней и направили их на запад, лавируя между деревьев. Лес словно изменился — словно пропал страх, ранее царивший в нем, даже двигаться стало как-то легче. А может просто после перенесенного ничто уже не могло показаться им страшным. Сауруг пытался предупредить их о чем-то, но схватился за пораненное горло и замолк.

Ехали цепочкой: впереди Торкел на сытом и отдохнувшем Воркане с заряженным арбалетом наготове. В центре, несмотря на все протесты, поставили орка, и, наконец, замыкающим был Айслин нянчивший израненную кровоточащую руку, замотанную в обрывки мантии и держащий в свободной руке лёгкий охотничий лук. Стрелять из него он не очень-то и умел, но тяжесть оружия придавала ему определённую уверенность.

— Как ты? — спросил Торкел, поравнявшись с ним.

— Пока держусь, — тихо отвечал Айслин, покачиваясь в седле. В голове все плыло и кружилось. Если бы не Лара, сидевшая позади него он непременно бы упал.

— Лагрэф обещал нам преследование. Если мы проведем обряд прямо сейчас, то избавимся и от Камня и от преследователей.

— Ты думаешь, нам стоит сейчас останавливаться, рискуя подвергнуться нападению? Я не в силах провести ритуал, Торкел. Выберемся из леса и потом…

— Да действительно, — согласился Торкел и подстегнул коня. — Держись как-нибудь… без тебя нам не справиться.

Вскоре густые кроны Корабельного Леса уступили место стройным молодым деревьям опушки, и ещё до наступления полной темноты всадники выбрались из угрюмого леса.

Айслин уже едва держался в седле, но, несмотря на это, они отъехали от границы леса на добрые две мили, прежде чем Торкел скомандовал привал. Женщины занялись костром, пищей и Айслином.

Торкел стреножил коней и внимательно осмотрел окрестности. Уставшая больше остальных Луола насобирала жухлой травы и, свернувшись калачиком, на ней же и уснула.

— Сауруг, что же всё-таки произошло в деревне?

— Да чего там! — прохрипел орк. — Вы ушли, а я стал готовиться к обороне. Прочесал весь посёлок, соорудил что-то вроде баррикад, даже нашёл пару лёгких луков. Только я присел малость отдохнуть — где-то к вечеру — как появились они. Со всех сторон повалили, и каких только не было! Маленькие и большие, шерстистые и чешуйчатые и ещё со всякой дрянью, вроде там жал и когтей! И все словно обезумели прут и прут и с каждым днем все больше и больше. Луки их не брали, от арбалета только и была польза.

— Потом я приказал Ларе с дочкой идти в дом, а сам…

Сауруг на миг замолчал, с удовольствием отхлебнул из фляги и продолжил.

— Так вот и порешил их не меряно, а они всё шли и шли.

Я стал уставать, и тут какая-то тварь полоснула по шее, да с такой силищей, что разорвала хаувберк. Так и не понял, откуда они повылазили… а потом всё вдруг кончилось, — орк вздохнул и ощупал повязку на шее.

— Ну и битва видать была, — покачал головой Торкел. — Их там сотни…

— Да нет, в первые дни они появлялись не больше десятка в день и почти всегда поодиночке. Их обнаруживали женщины, пока я отсыпался, а то, как бы я продержался так долго? Основная работа была по ночам. Вот в последние три дня они полезли толпами, и стало действительно трудно!

Торкел переглянулся с Айслином.

— Чего-то я не так понял, Сауруг? Какие такие три дня? Мы отсутствовали всего два дня.

Сауруг пожевал губами, сплюнул и, глядя в сторону, мрачно сказал.

— Два дня?!! Да вас не было больше недели!

Они сидели у костра и Торкел, разламывая руками тонкие веточки, подбрасывал их в огонь.

— Это все Камень, — сказал Айслин. — В тот миг, когда на него попала кровь… помнишь?

— Вовек не забыть. Странное ощущение… будто ты огромная гора и держишься в равновесии на острие тонкого и хрупкого меча… и любое дуновение ветерка может смахнуть тебя оттуда, но этим дело все равно не кончится.

— Значит, вот как ты это представлял?

— Да, а еще было ощущение, что я еще не родился и наблюдаю за всем из утробы матери, а еще вокруг меня в воздухе плавал шестирог и барахтался, словно плыл против течения.

— Камень изменил пространство и время. Подумать только — какая страшная сила… кто мог доверить этому безумцу такое?

— Никто и не доверял мне ее, — раздался знакомый усталый голос и из темноты появился Лагрэф.

Он взглянул на оружие путников, и устало махнул рукой.