Альтаф Гюльахмедов - Пепел Черных Роз. Книга 2 [СИ]

— Вот здесь, где я стою, — он провел пальцем черту между собой и ими, — проходит граница моих владений и моей силы. Не скрою, если бы вы остановились где-нибудь поближе, я бы просто убил вас — никто и не заметил бы, что его погубило — и забрал камень, а тебя, рыцарь, сделал бы своим новым телохранителем. Лес снова бы стал неприступен!

Глаза его зловеще вспыхнули, правая рука сжалась в кулак и даже охватывающее его тело свечение приугасло, но лишь на короткий миг, по прошествии которого Лагрэф вновь стал таким, каким явился сюда.

— Но всё кончено! У вас великая цель и могущественные покровители. Подумать только, всего каких-то жалких десять шагов и все было бы как раньше!.. Сколько случайностей!

Сначала вы пришли не как все через Лабиринт…

… потом вы завели разговор со мной, а не сунулись сразу к дракону…

… потом мне пришла в голову мысль развлечься…

… потом Камень вкусил крови, а это для него как вино для человека…

… потом эта штука с Трэзом, и теперь эта история с десятью шагами.

Нет, значит все закономерно и воробьи не случайны!

— Причем здесь все-таки воробьи? — спросил Айслин.

— Если б я знал. Я их с детства не любил. Счастье, что сейчас ночь, и они не могут выследить меня. Из-за них я не покидал Подземелье. И потом предсказание — тоже в детстве…

… «и придут птицы малые, ничтожные, ворующие зерна с полей и у скота, и будут их тучи, а свершат они многое, если не все»…

… детство… как давно это было, а я сейчас как будто вновь почувствовал его запах… руки матери.

— Ты пытаешься запутать нас… ты лжешь!

— Нет, — покачал головой Лагрэф. — Теперь уже нет.

Вы напомнили мне о ней…а я предал ее. Она ждала меня, а я поддался на уговоры Камня.

Я знаю точно, что она ждала и… может быть, ждет и теперь, там, куда попадают все праведники. Может быть, я хоть одним добрым поступком заслужу прощение, и мне позволят встретиться с ней. Мне больше не во что верить!

Исповедь его звучала откровенно.

— Рана, нанесенная драконом — сторожем неизлечима, — добавил он и Торкел вздрогнул. Почему-то он ждал этого, боясь признаться в этом самому себе.

— Именно так уходили в мир теней все, кто приходил, — печально и глухо продолжал Лагрэф. — Мне оставалось только ждать, когда это произойдет и моя свита пополнится еще одним призраком. Уходили все… все кроме меня. Я знаю, как это исправить… протяни руку с Камнем ко мне…

— Не делай этого! — встрепенулся Торкел. — Он хочет погубить тебя в отместку!

— Вряд ли, — ответил Айслин. — Но и в этом случае у меня нет другого выбора — я чувствую, что во мне начинаются какие-то изменения и я не в силах справиться с ними. Я сам не смогу уже ничего изменить. Времени на исследования нет! Остается довериться ему!

— Может быть, поможет Оладаф!

Айслин покачал головой.

— Нет времени ждать!

Он протянул руку с Камнем на ладони.

— Если, что-нибудь пойдет не так — я потрачу все силы на то, чтобы убить тебя! — предупредил Торкел.

Лагрэф вперился в него взглядом.

— Как он зовет меня! — с тоской сказал он. — Если бы вы слышали, как он плачет и зовет меня поиграть. Он ведь как ребенок… маленькое дитя, которое любит играть. Его ли вина что игрушки такие страшные!

— Нет, я не могу, — продолжал он уже не с ними, а с невидимым собеседником.

— Не противься, сделай это.

Камень рассерженно вспыхнул, и руку обожгло холодным огнем.

Айслин дернулся от боли и Торкел едва не спустил курок. О, чудо!!! Рана затянулась на глазах.

— Что с тобой? — испуганно вскричал Торкел.

— Все… все в порядке, — ответил Айслин, присев на траву… кружилась голова. — Все в порядке… раны больше нет… мне лучше!

— Ты мог бы стать великим врачевателем, — сказал он немного погодя Лагрэфу.

— Я мог бы стать кем угодно, — на лице Лагрэфа застыла печальная улыбка. Он будто разговаривал и с ними и с кем-то еще.

— В нем колоссальная сила, но я так и не разобрался во всем…

Лесных тварей, защищающих лес, он создал сам, по-видимому, чтобы нам не мешали, и он же придал им материальность, и способность жить на свету…

Я пытался добиться такого же и для остальных, но!!!..

Он на миг закрыл лицо ладонями, но тут же снова выпрямился и, взглянув на Торкела, поднял подбородок.

— Стреляй же рыцарь — я устал ждать!

Лагрэф был как на ладони, но Торкел все медлил.

— Ты же сам сказал, что для тебя гибельна черта, разделяющая наши миры… переступи ее — покончи со всем этим сам!

Лагрэф поник головой.

— Ты прав… наверное, я должен испытать и это, чтобы заслужить прощение… — он вздохнул, словно перед прыжком в воду и вдруг рассмеялся.

— Не страшно, но как-то волнительно!.. Наверное, я все-таки увижу ее. Надо придумать, как оправдаться… ох уж эти женщины!

Прощайте и удачи вам. Дети мои за мной…

Он вздохнул и шагнул вперёд.

Фигура его стала ещё более туманной, и в глазах уже не отражались блики костра, лес за ним заколебался, темнота раздвоилась, размножилась, и потянулись за ним к последней гибельной черте — Кордиго, приветствовавший их взмахом странной своей шляпы, девушка с туманными очами, шипастая ящерица… семейство ежей… подросток в одежде пастушка.

— Клинко! — рядом с Торкелом обнаружилась, Луола, протирающая глаза.

— Это же Клинко?!! Клинко!!!

Пастушок поднял голову, взглянул на девочку, приветственно махнул ей рукой и, не замедляя шага, вошел в черту.

— Да, — после долгого молчания произнёс орк, — Вот и разобрались.

Айслин посмотрел на свою руку — от страшной раны оставался лишь едва заметный розовый рубец.

На вторые сутки стало понятно, что что-то не так.

В первую ночь Айслин держал Камень в дорожной суме рядом с собой… во вторую же он с каким-то непонятным растерянным и неуверенным выражением лица, пряча от остальных глаза, положил суму к костру и лег подальше.

Торкел внимательно следил за его манипуляциями, но воздержался от расспросов, ожидая, видимо, когда же он сам затеет разговор. Они так и уснули, не произнеся ни слова.

Это же молчание продолжилось и на следующее утро… и весь день, и весь вечер.

— Надо поговорить! — сказал Торкел, вороша веткой уголья в костре.

— Думаю, у всех найдется что сказать.

После долгого молчания Айслин вздохнув, выдохнул из себя. — Сны!

Он произнес это с такой горечью, будто предавал кого-то или нарушал данное кому-то слово.

— Сны! — подтвердил Сауруг и вполголоса выругался.

— Сны! — как эхо откликнулся Торкел.

— Да, именно сны. Он пытается воздействовать на нас.

Мне он предлагает не только возродить Цитадель, но собрать величайшую в истории армию и… в общем, власть во всех Землях. Очень убедительные выбирает слова. Только…