Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

— Теперь ухо.

— Ухо? — слабым голосом переспросила Силия.

Я повернулся к ней. Девчонка совсем побледнела, я бы даже сказал, позеленела. Боится крови и решила участвовать в этом дерьме. Ну не дурочка? Не могла выбрать Представителя? Впрочем, если бы она выбрала Представителя, я уже был бы мертв. Вряд ли он стал бы миндальничать, слушая, как я разговариваю с умирающим Авером, а просто выстрелил.

— Давай я сам, — тяжело выдохнув, сказал я.

Силия протянула мне полупустой бутылек с перекисью и бинт.

— Спирта нет?

— Есть, наверное. Хочешь размочить повязку? Больно, наверное, будет…

— Угу, размочить. Только глотку. Принеси, пожалуйста.

На бутылочке со спиртом были лишь две надписи. Одна гласила «Спирт», а вторая «75/100». Крепковато, конечно, но процедура предстояла не из приятных. Я подошел к озеру, глотнул из бутылька и сразу опустил голову в воду, чтобы напиться. Семидесятипятипроцентный спирт оказался пойлом не из лучших. У меня перехватило дыхание, а желудок чуть не вывернулся наизнанку. Но я справился с ним и глотнул еще. А после осторожно набрал в емкость воды по горлышко и выпил, так же запивая пойло из озера. Эффект был просто устрашающим — я окосел сразу же.

Чувствуя, как в желудке горит огонь, я опустил голову в воду, вымачивая повязку. Холодная вода пронзила мое ухо болью, но я терпел, шипя и матерясь. Предположив, что повязка намокла достаточно, я вытащил из воды голову и принялся терзать узел. Я стремительно пьянел, но боль немного притупилась, потому каждое движение практически не вызывало мук. Ну, до тех пор, пока я не начал отдирать тряпку от самой раны.

Конечно же, я хотел выглядеть мужественно. Собирался скрипеть зубами, но не издать ни единого стона. Но когда повязка с кусочками моей кожи и комками спекшейся крови оказалась у меня в руках, я рыдал и завывал от боли. Распуганные моими воплями птицы носились по округе. Силию, кажется, вырвало. А я, заткнувшись, тупо пялился на свое отражение в озере, чувствуя, как на меня снова накатывает отступившее было опьянение. У меня осталось меньше половины ушной раковины. Черт, фактически, ничего кроме мочки у меня и не осталось. И сейчас эти остатки обильно кровоточили. На скуле красовался короткий ожог. Что ж, пара сантиметров влево, и моя красота пострадала бы куда больше. Хотя, мне-то уже было бы все равно.

Совершенно опьянев, я кое-как обработал ухо перекисью и завалился на живот. Силия тормошила меня, говорила, что надо перевязать рану, но я ее не слушал, слишком уж устал и натерпелся. Я просто уснул.

* * *

Этот белый домик носил куда меньше следов разрушения, чем виденные мной ранее. У него были выбиты стекла, часть шифера валялась на земле, разбитая. Стены покрывала копоть. Но ни пожара, ни костей, ни воронок от бомб я не видел. Пожалуй, я бы даже здесь остался, если бы не воспоминания о зеленоглазой девочке.

Но дело не только в ней.

Я обернулся, но было уже поздно. Лишь шорох кустов и качание веток выдавали то, что за мной кто-то подглядывал. Кто-то недобрый. Как и весь этот сад. Если там, где стоял я, следов запустения практически не осталось, то дальше садик практически сразу превращался в дремучий мрачный лес. Наверное, в таких лесах живут оборотни и лешие, а заправляет им Баба Яга или Кощей Бессмертный. Ну, или как минимум волки-людоеды. Плохой лес. Но хуже всего то, что в этом лесу не было ни волков, ни оборотней. Здесь жили люди. Грязные и злые, они убивали и ели друг друга. Плохой лес — плохие люди. Мне, наверное, самое место рядом с ними.

Но я уже был пятнадцатилетним подростком, и поэтому, тяжело переведя дыхание, покрепче сжал кулаки и зашагал по тропинке к дому.

Когда я уже подошел к крыльцу, входная дверь открылась. Меня встречала симпатичная девочка лет семи. Ее аккуратное платьице было испачкано в паутине, а в правой руке девочка сжимала метлу.

— Как ты здесь оказался? — строго спросила она. При этих словах она сделала такой жест, будто я был нашкодившей кошкой, а она хотела прогнать меня метлой.

Но я справлялся куда лучше, чем раньше. И знал, что это не сон, а Отражение. И я узнавал девочку, стоявшую передо мной, хоть она и была на десять-двенадцать лет младше своего прототипа.

— Я не знаю. Это ты, Силия?

— Да.

— А это твое Отражение?

— Да.

— Можно войти?

На этот раз перед очередным «Да» последовала пауза, но Силия посторонилась, пропуская меня в дом.

Здесь вовсю кипела работа. Маленькие дети трудились как настоящие взрослые, клея рваные обои и делая уборку. Детей было немного, всего четверо. И на вид они были абсолютно счастливы. Хорошо одетые и румяные, они с удовольствием трудились, восстанавливая дом. Они поприветствовали меня, а после снова взялись за работу, лишь изредка обращая на меня любопытные взгляды.

— Хочешь чаю? — спросила Силия.

— Хочу, — кивнул я.

Девочка, уже куда-то подевавшая метлу, протянула мне выщербленную чашку, от которой поднимался пар. При этом она пристально смотрела мне в глаза, и я впервые заметил, что ее левый глаз цвета стали, а правый весенней листвы. Я протянул левую руку, чтобы взять чашку, но сразу отдернул ее, испугавшись. Мою ладонь покрывала кровь. Правая рука была испачкана кровью по локоть.

— Хочешь вымыть руки? — спросила Силия.

— Нет, — мотнул я головой. — Это моя расплата.

— И ты уверен, что хочешь этого?

Я потер грубый бугристый шрам, оставшийся от раны на руке.

— Да.

Силия поставила чашку с чаем и строго на меня посмотрела. Хорошая девочка, правильная. Такие становятся отличницами, а после, презрев престижную работу, идут в учителя или врачи. Я бы хотел быть похожим на нее.

— Ты страдаешь, — сказала Силия.

— Возможно. — Я попробовал улыбнуться, но мне хотелось плакать.

Чтобы успокоиться, я одернул рубашку, и неожиданно на пол упал нож, покрытый запекшейся кровью. Работающие в доме дети ахнули и испуганно уставились на меня, бросив все дела. Но кроме испуга в их взгляде было и нечто другое. Я бы назвал это враждебностью, если бы эти дети не были такими добрыми.

— Он другой, — строго сказала одна из девочек. — Ему здесь не место.

— Пусть идет в лес, — добавил мальчик. — Там…

— Нет! — твердо прервала его Силия. — Алексей добрый. Просто он запутался. — Она перевела взгляд на меня. — Давай выйдем, чтобы не пугать их.

Мы вышли на крыльцо и сели на ступени.

— Это не первое Отражение, которое ты видишь, — сказала Силия. — Вернее, не первое ЧУЖОЕ отражение, ведь так?

У меня перед глазами стояли руины белого домика и воронка, полная окровавленных костей.