Геннадий Башунов - Продавцы грёз. Том второй

— Давно не виделись, — сказал я, не поворачиваясь к Аларии. — Почти год… нет, девять месяцев, я прав?

— А как же те дети, которых ты убил в Отражении? Разве не по моей просьбе ты сделал это? Разве не я приказала тебе их убить?

— Я имею в виду — не виделись наяву.

— Отражение — тоже явь. Оно так же реально, как я или ты. И действия, совершенные там, отражаются на этом мире. И… — она на миг замолчала. — Посмотри на меня!

Я послушно повернулся. Все равно ничего другого не оставалось.

Алария, новая Владычица, стояла в непринужденной позе. На ней было все то же платье, что и при первой встрече, на Земле. Лицо искажала та же усмешка, хотя сейчас она выглядела скорее победоносной. Так почему же я решил, что выражение ее лица не изменилось? Правильно. Она улыбалась, не разжимая губ, чтобы не показывать свои кривые зубы.

Вот он — новый Владыка. Некрасивая девушка, стесняющаяся принять себя такой, какой она есть. Признаться себе в своем уродстве. Пусть даже не моральном, хотя бы физическом.

— … и ты принял мой вариант развития событий, — закончила Алария, глядя мне прямо в глаза.

Да, глаза у нее что надо. Почти как у Орайи.

— Все еще хочешь воскресить ее? — Усмешка на ее лице стала горькой. Неужели ревнуешь, Владычица? — Или ту смазливую сучку Силию? А, быть может, обеих сразу? Может, и мне найдется место в этом гареме из сильных мира сего? Тебе, ничтожеству с захудалой планетки? Хватит тебе троих? — Алария уже почти кричала. Ее и без того некрасивое лицо теперь было по-настоящему уродливым. Зубы блестели в хищном оскале, тонкие губы кривились, как у собаки.

— Дело не в этом, — тихо сказал я.

Я и не надеялся, что мои слова успокоят ее. Но Алария замолчала.

— Я могу дать тебе все, — как-то жалко, умоляюще, прошептала она. — Власть над этим миром. Ч-черт, я уже дала тебе все. Я уже почти сделала тебя Продавцом грез, равным мне. Мы… мы сможем… Я нарожаю тебе детей, маленьких, красивых деток, которые пойдут в тебя… И мы будем править…

«… чувствую… Аларию…», — сказал мне Корвел, умирая.

— Ты знаешь, что я не соглашусь, — сказал я.

Алария замолчала на полуслове. Ее лицо с приоткрытым ртом выглядело глупо. Будто она не верила в то, что услышала.

— Я отказываюсь, — твердо проговорил я. — Сделай то, что обещала, и мы никогда больше не увидимся.

Глаза главы второго клана сузились, на губы выползла злая улыбка.

— Продавцы грез ничего не должны Потребителям иллюзий, — произнесла она и прикоснулась к своему левому глазу.

В моей голове будто что-то щелкнуло, зрение застлала пелена, но… на этом все.

— Кажется, ты не поняла. У тебя больше нет власти надо мной.

Вот сейчас, судя по выражению лица, она это поняла. Слишком поздно. Ее взгляд метнулся куда-то в угол, но тело движется куда медленнее, чем взгляд.

А стрелять с левой руки и без боевого безумия оказалось не так уж и тяжело. Тем более между нами был едва десяток шагов. Голова Аларии дернулась назад, в виске расцвел кровавый цветок, стену за ней забрызгало кровью и мозгами. Она рухнула на пол, дергаясь и хрипя, но на предсмертную агонию не было похоже. Это с пулей в виске!

Я шагнул ближе. Так и есть. Рана затягивалась. Да и чему удивляться? Регенерация, пожалуй, единственное, чего я не видел в этом цирке уродцев. Я выстрелил еще раз, снова в голову. Они же не бессмертны, иначе прошлый Владыка все еще пытался бы править этим миром, а я сейчас сидел бы на паре, или за компьютером, или прогуливался с друзьями по парку.

Я разрядил в Аларию всю обойму. Взял пистолет в зубы, даже не обратив внимания на сломавшийся клык, перезарядил и продолжил стрелять. До тех пор, пока от головы неудавшейся Владычицы не осталось практически ничего. Только тогда упрямая плоть перестала шевелиться и срастаться.

Я отбросил пистолет и пошел дальше по коридору. Такому знакомому коридору…

И он начал оживать.

Свет разгорался медленно, освещая все убогие детали интерьера, жуткое месиво, которое минуту назад было головой Аларии. Меня.

Нового Владыку.

Последней открылась дверь. Невзрачная дверь с табличкой, гласящей «Вход запрещен! Только для служащих!».

Я рассмеялся. Наверное, я давно так не хохотал. Судьбы мира решаются не изящными убийствами, а дверь от дворца Владыки — лишь вход в чулан, где стоят швабры и ведра.

Но ни швабр, ни ведер за дверью не оказалось. Жертвами не изящных убийств оказались сильнейшие мира сего — Продавцы грез. А дверь вела в зал Владыки, который был лишь верхушкой айсберга, уходящего вглубь на сотни метров.

Продолжая хохотать, я, покачиваясь, зашагал к двери. Когда я переступил через порог, мир не сгорел, небеса не рухнули.

Прямо как в прошлый раз.

Я хохотал, шагая к обычному компьютерному креслу, стоящему напротив двух дюжин экранов. Вот он — Трон. Таков он. Символы не нужны. Не нужны короны, мантии и огромные кресла, в которых так удобно греть задницу. Или наоборот, сидеть, чувствуя бремя, легшее на плечи. Я никогда его не чувствовал.

Я…

Я?

Я!

Мой утихший было смех вновь стал громогласным.

Память возвращалась. И смех становился все более и более искренним. Я рухнул в кресло.

Да, я бродил по чужим Отражениям не просто так. Мой Слепок действительно был в каком-то роде поврежден.

Если говорить точнее — два моих Слепка…

* * *

Я стоял посреди полянки и, рассеянно смотрел на голубоглазую девочку. Моя одежда была залита кровью, на сочную зеленую травку под моими ногами натекла целая лужа.

— Я знала, что тут какой-то подвох, — угрюмо произнесла девочка, глядя куда-то мне за спину.

Я не поворачивался, уже точно зная, кто стоит за моей спиной.

— Мне нужны объяснения, — сказал я.

— Ничего я не буду объяснять, — угрюмо проговорила девочка. — Спроси у него, если он скажет. А я ухожу. Не хочу смотреть на то, как вы друг друга убиваете.

Она действительно ушла. А мне не оставалось ничего другого, кроме как повернуться к нему лицом.

— Объяснения, Ариол.

Владыка выглядел как крепкий мужчина лет пятидесяти. Непомерно уставший и забитый. Буквально истерзанный глубокими переживаниями. Он прятал руки за спиной и смотрел на мою обувь, будто боялся, что я его ударю. Но я чувствовал опасность, исходящую от него.

— Все просто, — пожал он плечами. — Я срастил два Слепка. Твой и свой. В моем теле осталась лишь копия… но он справился. И ты справился.

Ариол развел руками, и тогда я увидел пистолет, который он нервно тискал в правой руке.

— Я все еще не понимаю.

— Ладно, — Владыка вздохнул, — давай сначала. Когда случилась война… по моей вине случилась… ко мне пришли Продавцы грез из нескольких кланов. Просили убежища. Убежища такого, где их никто не достанет. Где их не коснутся последствия войны. И я дал им его. У тебя на планете. Выгрузил Слепки из их тел… В общем, они оставались Продавцами грез, но их дети бы уже никогда не стали ими. Я считал, что это будет вроде проклятья для них… Хотя настоящее проклятье — это жить здесь и участвовать в этой проклятой Игре… И… — Ариол судорожно сглотнул, — одной из попросившей убежища была моя жена. Она забрала с собой мою дочь. Твою бабку. Поэтому здесь именно ты.