Алексей Рудаков - Тропы Войны

– Теперь царь – я! – Дёрнул подбородком тот: – Мой достойный предшественник погиб на поле брани.

– Скорблю, – сложив руки на груди, Кшеш, опустив голову замолк, отдавая дань памяти погибшему.

– Его картины пользовались успехом у знатоков, – поднял он голову спустя пару десятков секунд: – Пожалуй сейчас они взлетят в цене… Хм… – Почесав кончик носа, он подмигнул Клеоптру: – Вы пока… Я прошу Вас – вы пока не рассказывайте, что он погиб, хорошо?

– Хочешь гешефт замутить? – Подмигнул Кшешу Чум: – Только учти – молчание, оно того, дорого стоит.

– Так кто же спорит? – Откинув голову, Привратник расхохотался: – Чум! Я готов поклясться – в твоих жилах точно течёт фиянская кровь!

– Фиянская, или нет – это значения не имеет. Ну так что? Нам помолчать, или пройтись по Ярмарке, всем рассказывая о героической смерти царя Истикриата?

– Помолчите, – продолжая посмеиваться закивал Привратник: – Не беспокойся, Чум. Вашу долю я учту. А сейчас… – Чуть склонив голову, он выжидательно посмотрел на Благоволина: – Раз вам здесь делать нечего, – слово нечего он выделил особо: – Так скажите мне, куда открыть проход? Домой?

– Откройте на, – Игорь, вытащив из поясной сумки записную книжку, показал ему символы П-415-7-21: – Нам, сначала туда надо.

– Как скажете, – щёлкнув пальцами, Кшеш мотнул головой в сторону Портала: – Сейчас готово будет. А мне, простите, некогда, – подмигнув Чуму, он махнул рукой прощаясь и двинулся к своей палатке, на ходу подзывая Вима, своего мелкого помощника.

Увидев выходившие из Портала золотые фигуры, Истадеш, бывший Ключником на П-415, просто грохнулся на колени, потеряв дар речи.

– Встань, почтеннейший, – спустившись первым с площадки Клеоптр, сдвинул на затылок свой шлем: – Не бойся, ибо с миром пришли мы сюда.

– С миром? – Оставаясь на коленях, Привратник опасливо покосился на меч, висевший у него на поясе: – Господин, мы исправно платим вам, чем мы прогневили вас?

– Вы не прогневили нас, мы тут… – Замявшись, Клеоптр оглянулся назад и увидев дружные кивки остальных, продолжил: – Мы к Евстахру. Организуй нам транспорт и, поговорив с ним, мы покинем этот мир, не причинив никакого ущерба. Слова царя Звездорождённых!

– Царя?! – Начавший было подниматься на ноги Истадеш, снова рухнул в траву, распростёршись ниц перед ним: – О повелитель! Не виноватые мы! Мы всё платим вовремя!

– Да встань ты! – Начиная терять терпение, Клеоптр топнул ногой: – Ты! Ключник! Дай нам транспорт, или клянусь! Я нарушу своё обещание не причинять вреда этому миру! Шевелись! Быстро!

Такая манера общения дала свои плоды очень быстро – не прошло и трёх минут, как все разместились в уже знакомой телеге.

– Чего это он так? – Сдвинув шлем на затылок, Игорь мотнул головой в сторону отбивавшего поклоны на границе Кольца Портала Истадеша: – Прошлый раз он вполне нормальным был.

– Ага, – сняв шлем, Благоволин устроил его на коленях и покосился на Клеоптра: – Сдаётся мне, что вы тут не только налоги собираете. А, Клеоптр? Что скажешь?

– Наша молодёжь, – тоже сняв шлем, принялся крутить его в руках, Царь: – Иногда… Но это редко бывает, иногда посещают миры наших данников.

– Погулять и развлечься?

– Вроде того. Это не запрещено, но не приветствуется.

– Судя по тому, как перепугался наш Истик, – хмыкнул Чум: – Гуляет ваша молодёжь конкретно.

– Ну… – Продолжая крутить в руках шлем, покраснел Клеоптр: – Молодёжь же. Сами понимаете – вино, красивые девушки. Иногда да, перебарщивают.

– Без трупов-то хоть обходится?

– Всякое бывает, – надев шлем, Клеоптр сложил руки на груди: – Но мы платим жизнями, за их спокойствие. Что значит жизнь одного-двух увальней, против жизней всех жителей.

– И дань, значит, берёте, и развлекаетесь, благо местные вам противостоять не могут. Так?

– Мы защищаем их от презренных Слуг и Имперцев! Только под нашей защитой они могут дышать спокойно, не ожидая, что на них обрушатся легионы или прибудут миссионеры Единства!

– Не скажу за слуг, хмыкнул Чум: – Но мне кажется, что Империя особо своих граждан налогами не душит. Был у нас знакомый легионер, так, по его словам, налоги у них, в Претории, половина десятины. Вы то – сколько берёте?

– Четверть! Но мы не отбираем детей в Легион!

– Четверть! Ого! Не набираете – да, но убиваете ради развлечения. А в Легионе, всё же есть шанс выжить.

– Такие случаи редки. И вообще, – недовольно дёрнув плечом, он приподнял личину и окинул остальных недовольным взглядом: – Я что-то не понимаю. Вы мои первые воины, или нет? Какое вам дело до этих илотов?

– До кого? – Чум непонимающе посмотрел на него, а потом, не дождавшись пояснений, повернулся к Игорю: – Переведи?

– Илоты – это типа рабов. У нас так было – в основном у Спартанцев. Покорили, обложили данью и всё. Прав ноль, обязанностей – море. И оружие иметь запрещено.

– Ага, понял, – кивнув ему, Чум повернулся к Клеоптру: – А что восстанут – не боитесь? Дубина народного гнева, она того – тяжела.

– Пусть попробуют, – надменно произнёс тот: – Мы легионы громим, не то что этих, крестьян, – презрительно фыркнув, он опустил на лицо шлем, и отвернувшись, смолк, ставя точку в разговоре.

До стен города они ехали в полной тишине, и только когда впереди появились очертания хибары Евстахра, Маслов встрепенулся, поворачиваясь к капитану.

– Совсем забыл спросить – а чего мы сразу сюда не пошли? Командир? Вы же рассказать обещали?

– Я думал, ты и сам догадаешься, – ответил тот, надевая на голову шлем: – Зачем Легиону сюда наводку давать? А Кшеш, насколько я помню из ваших отчётов, Имперцев не очень любит.

– Ну да… – кивнул Игорь: – Кшеш им ничего не скажет. А на Картаге, вы правы, – он, с уважением, посмотрел на Благоволина: – Легионеры вполне могли адрес узнать. Этой планеты. Вряд ли там много народу осталось. Мы-то последними были.

– Вот поэтому круг и заложили, – спрыгнув на землю, капитан потянулся: – А оно вон как удачно вышло – ещё и денег подзаработали. С картинами Истра.

– Если Кшеш не надурит, – покинув телегу, принялся приседать, разминаясь, Чум: – Но он вроде мужик нормальный, – выпрямившись, он посмотрел на Евстахра, шедшего к ним от своего жилища и надвинул на лицо шлем: – Думаю – не обманет.

– Шлемы наденьте и не снимайте, – бросив на них недовольный взгляд, двинулся навстречу Евстахру, Клеоптр: – И молчите. Говорить буду я.

Не доходя до них пары метров, старик остановился, и, уперев руки в бока, обвёл прибывших явно недобрым взглядом: – Явились. Набедокурили, личинки земляные, и явились. Так? Молчите? Опять молить будете – мол, молодые и глупые мы. Мол это вино всё? – Покачав головой, он вытянул вперёд руку, ткнув пальцем в грудь стоявшего первым, Клеоптра: – Домой, небось хотите, охальники? А мне тут местных успокаивать? Ну? Чего молчите, будто смолы наелись? Чего на этот раз натворили? Сколько девок перепортили? Кого, на этот раз, убили? Ты! – Он вновь щёлкнул пальцем по кирасе Клеоптра: – Шлем долой – хочу в глаза твои бесстыжие глянуть. Говори!