Алексей Рудаков - Тропы Войны

– Это ошибка! Такого просто не может быть! – Попробовал было запротестовать Карась, но было поздно.

Прямо по носу вспухло облако разрыва предупредительного выстрела. Второе, осветившее пространство оранжевыми всполохами, услужливо продемонстрировал экран задней полусферы.

Сомнений не было – центурион брал их в классическую вилку, демонстрируя всю серьезность своих намерений.

– Покорись воле Империи, варвар! – Скрежетнул, полный металла голос центуриона: – Покорись, или сдохнешь на кресте, где тебе самое место!

– Покоряюсь, – вздохнул Карась и, слившись с Тетрархом, рывком вывел корабль из-под наведённых на него орудий.

Пограничники, не ожидавшие от солидной Триремы подобной прыти, поначалу подотстали, но быстро оправившись от шока, рванули следом, поливая вёрткую цель огнём из всех орудий.

А стреляли погранцы, надо признать, метко.

Постоянные погони за вёрткими контрабандистами, охота на наркоторговцев и их караваны, прикрываемые стаями мелких кораблей, да и просто отлов нарушителей – всё это давало отряду Флавия тот бесценный опыт, который невозможно получить даже на самых модерновых полигонах.

Плотно вися на хвосте беглеца, они словно предугадывали его манёвры, стреляя именно туда, куда бы Ренегата привёл следующий манёвр, будь то горка, пике, или хитро закрученная спираль.

От уничтожения Карася спас безымянный снабженец, не успевший вовремя доставить в арсенал базы торпеды. Наказав нерадивого сотрудника, Змеев отправил Карася в поход безоружным – планировалась только разведка, без огневого контакта. Да и воевать, по большому счёту, было не с кем. С Империей – договор, Слуги первыми не нападают, а пираты… Да кто же в здравом уме полезет на лёгкий крейсер? Так и получилось, что в этом походе, единственным, по-настоящему боевым оружием Триремы, оказался пистолет его капитана.

Но, в данный момент, отсутствие торпед что в пусковых, что в арсенале, играло на руку петлявшему как заяц кораблю.

Вертясь как сумасшедший, Ренегат сумел разогнаться для прыжка и ускользнуть от пограничников, отделавшись десятком пробоин в бортах. Снаряды его преследователей, прошивая трирему насквозь, разрывались за бортом, не нанося особо серьёзного ущерба. «Вернусь – расцелую поганца», – каждый раз, видя на экране, очередную вспышку снаряда, шептал Карась, бросая себя и корабль из стороны в сторону. Основные магистрали были надёжно защищены, а дырки… А что дырки? На то и рем комплект, чтобы их латать.

– Пару дней прятался в астероидном поле у номерной звезды, – закончил свой рассказ Карась: – Подремонтировался, где смог – пластыри поставил. Пока возился – мимо раз пять, наверное, Имперские корабли проходили. Повезло – в астероиды не полезли. Так, для очистки совести, подходили к полю, сканили и уходили.

– Не обнаружили? – Подался вперёд, увлечённый его рассказом Игорь.

– Обнаружили бы – с вами тут не сидел, – отрезал полковник: – Да и как мне кажется – они особо не старались. Так – для галочки. Я, конечно, все системы вырубил – пойди найди в той железно-никелевой мешанине. Но они вполне могли москитный флот поднять – те бы меня углядели. – Прервавшись, он глотнул воды, делая паузу и как бы разделяя своё повествование: – В общем, дня три они крутились. Потом – пропали. Ушли. Я, для верности, ещё пару суток выждал, и только потом домой двинул.

– Рад, что легко отделался, – кивнул на его слова Змеев: – Ренегат сколько в ремонте пробудет?

– Недели четыре.

– Хорошо. Сам отдохнёшь. – Подмигнул ему генерал: – Нечего валюту тратить – дома у нас всякого полно. А хочешь? – Змеев даже привстал: – Я тебе путёвку в горы организую? А? Шашлыки? Форель в быстрых речках? Молодое вино? Что скажешь?

– Заманчиво. Но я, для начала, хотел бы узнать, – Карась внимательно посмотрел на Чума с Досей, а затем перевёл взгляд на заёрзавшего на стуле Маслова: – Знать хочу. По какой причине Император эдикт такой выпустил? Что. Вы. Натворили?!

– Мы?! – Чум принялся внимательно изучать стену над головой Карася: – Ты о чём? Мы вообще ничего не делали. Вот.

– Ничего?! – Полковник внимательно посмотрел на Змеева: – Виктор Анатольевич? Что они натворили?

– Да так, Сергей Алексеевич, – принялся сызнова рассматривать свои руки тот: – По мелочи.

– По мелочи?! У меня полторы дюжин дыр в корпусе! Это? Это, по-вашему – мелочи?!

– Тут, Серёжа, – поднял на него глаза Змеев: – Моя вина. Я им приказ дал – найти союзников. Сам понимаешь – после той встречи с Легионом, нам союзники ой как нужны. Вот они и расстарались. Нашли тех Звездорожденных. Кто же знал, что те на ножах с Преторией?

– А дальше?

– Ну… Нашли. Вступили, на время, в их отряд. Чтобы подтвердить союзные обязательства кровью. И на Картаг отправились. А там, как раз – легионы и были. Ну… Повоевали малость.

– Малость?

– Типа того, – вздохнул генерал: – Перестарались они. Поломали машину штурмовую, древнюю и дорогую. Легата прибили. Но он сам виноват – нечего было на стену лезть. Вот Император и осерчал.

– Осерчаешь тут, – покачал головой Карась: – И что? Лихо повоевали? – перевёл он взгляд на Чума.

– Зачётно, – буркнул тот, опустив голову: – Повеселились от души. Одна только броня этих, Звездорожденных чего стоит! – Воодушевившись, он посмотрел на Карася: – Ты представляешь? С мышечными усилителями! Легионеры как птички порхали! Я их раз! Кулаком! А они так – вииииу! – Его рука нарисовала в воздухе дугу: – И летят! Кувырком!

– Да уж представляю. – Хмыкнул на его слова полковник, и, рассмеявшись, продолжил: – Моя школа! Орлы! А? Капитан? – Подмигнул он Благоволину: – Цени! Какие кадры от сердца оторвал!

– Ценю! – Поднявшийся на ноги капитан, прижал ладонь к сердцу: – Спасибо, товарищ полковник. Вы вырастили отменных специ…

Раздавшийся стук в дверь заставил его прерваться и вопросительно посмотреть на генерала.

– Прошу прощения, – в щель проснулась голова лейтенанта: – Товарищ генерал-лейтенант. Тут посетитель. К вам. Ко всем вам, – поправился офицер, обегая взглядом присутствовавших: – Говорит очень важно. О судьбе планеты, говорит, речь идёт.

– Ну пусти, – махнул рукой Змеев: – Но учтите, дежурный! Если это шутка, то она вам дорого обойдётся! Вы меня сегодня и так уже утомили. Пустите товарища.

– Есть пустить! – Облегчённо выдохнув, словно соседство с посетителем доставляло ему неудобство, лейтенант распахнул дверь, одновременно исчезая из виду.

Вступивший в комнату человек, он именно вступал, словно воин на завоёванную территорию, был одет в длиннополую тогу. Её белоснежная поверхность была окаймлена двумя тонкими золотыми полосками – знаком принадлежности к Императорскому двору.