Алексей Рудаков - Тропы Войны

И информационные каналы расстарались.

Смакуя детали казней, они уводили внимание граждан Империи от факта гибели флота, а когда и это приелось, то переключили внимание на новую скороспелую сенсацию, выводя сей позорный факт из фокуса внимания толпы.

Вычеркнутое из массового сознания событие, ещё какое-то время сохранялось в специализированных военных изданиях, но и там оно продержалось недолго. Детальный разбор боя был урезан, после переименован и, в конце концов, превращён в сноску, набранную мелким шрифтом. Всё, что пытливый исследователь Имперских архивов мог сегодня узнать, умещалось в краткую строчку сообщения о стычке со Слугами в районе номерной планеты.

Примерно так же дела обстояли и у противоположной стороны.

Не желая развивать тему утраты Машаэля, историки Слуг всячески принижали ценность планеты, выпячивая на передний план сам бой. Мир, славившийся своими ораторскими школами, сначала лишили права считаться родиной этого обычая, искусственно приписав ритуалу несколько сотен лет жизни. Когда же в общественном сознании утвердился факт, что Машаэль суть исконно-народная традиция, то планету и вовсе перевели в раздел аграрных. Вопрос – зачем Претории потребовалось уничтожать фермеров, историки обходили стороной, списывая всё на природную агрессию и непредсказуемость Империи.

В результате о планете забыли все участники былого конфликта и всё, что знал Карась на момент своего появления в системе, так это то, что когда-то, кто-то с кем-то здесь воевал. Или не здесь. Рядом. Детали этой истории раскопал Тетрарх, хранивший в своей памяти архивы той войны – первую редакцию, ещё не успевшую пострадать от корректировок всегда готовых услужить власти, историков.

– Делать там теперь нечего, – закончил свой исторический экскурс Карась: – На планете и песчинки целой не осталось. По факту это просто ком пепла. Другое дело – пустота, – он мечтательно улыбнулся: – Вот там, как я говорил, добра много. Правда ремонтировать его надо. Много и… и очень много, но результат того стоит. Это я вам говорю.

– Но если всё так замечательно, – посмотрел на него Чум: – То, что ты таким взмыленным и злым влетел?

– Замечательно всё там, в пространстве. Я, когда маячки развешивать закончил, решил себе выходной устроить. А что? – Карась посмотрел на генерала: – Имею право. Почти месяц пахал. Без выходных и перекуров. Имею я право на отдых, или нет?

– Имеешь, – кивнул Змеев, и Карась продолжил: – Там рядом, годах в тридцати, я о световых годах, была колония Претории. Впрочем, и была и есть, – поправился он: – Это я неудачно выразился. Вот я и решил – выходной себе устроить. Прилетел, запросил добро на посадку – дали. Сел, заправился и сутки отдыхал.

– На какие средства гулять изволили? – Глядя на свои руки, лежавшие на столе, как бы невзначай поинтересовался генерал: – Я что-то не помню, чтобы тебе командировочные начисляли. В валюте.

– Ну… Я… Нашёл кое-что. В обломках, – нехотя признался космонавт: – Как раз и на топливо, тех осмотр и хватило. Ну и мне, на пару бутербродов. Тоже.

– Бутербродов? – Бровь Змеева вопросительно изогнулась: – С икоркой, небось?

– Ну…

– Я тебя не ругаю, – мягким тоном, по-отечески ласково, произнёс Змеев: – Но всё награбленное – сдать! Ишь! Мародёр выискался!

– Так сдал уже, что тут непонятного. Да и на себя – Ну сущие же крохи потратил, товарищ генерал! Копейки! Честное слово!

– Знаю я твои копейки, – нахмурившись, хлопнул ладонью по столу Змеев: – Чтобы всё сдал! И из заначек – тоже! Скажи спасибо антидоту этому универсальному! А намотал бы на винт какой триппер, прости Господи, галактический? Лечи тебя потом, не пойми от чего. Что бы всё сдал! Что дальше было?

– А что дальше, – погрустневший Карась развёл руками: – Да, собственно, ничего. На втором прыжке встречает меня патрульная эскадра Империи. Ну, сближаемся, обмениваемся стандартными приветствиями, кодами. Всё как обычно. Я уже было хотел откланяться, как вдруг…

– Командир! – Вопль тетрарха расколол царившую в рубке мирную тишину: – На Имперских кораблях сыграли тревогу!

– Да и пусть развлекаются, – Карась, ещё не полностью отошедший от бурных возлияний и ночи, проведённой в объятиях двух страстных красоток, сейчас был менее всего готов к активным действиям.

– Они активируют орудия.

– Не препятствовать. И вообще, Ренегат, не зуди. Может тебя следовало Рене-Гадом назвать? Шучу. Вышли им сигнал прощания и рули домой. Сам. Я вздремну. – Он поёрзал, устраиваясь в кресле поудобнее.

– Командир! – Звучавшая в голосе искусственного интеллекта паника, выглядела самой натуральной: – Орудия наведены на нас!

– Чего?! Совсем они там что ли… Дай связь с их командиром.

Выполнить этот приказ, Тетрарх, несмотря на всё своё быстродействие, не успел. Опережая его, в рубке возник властный мужской голос.

– Внимания и Подчинения! Говорит Флавий! Центурион пограничной стражи Империи!

– Эээ… Очень приятно…эээ… Флавий. Центурион Флавий. Говорит капитан Карась, флот Зеи.

– Трирема Ренегат! – Не тратя времени на минимальную вежливость, Флавий сразу перешёл к делу: – Вы моя добыча! Приказываю застопорить ход и открыть шлюзы для приёма абордажных партий!

– Чего?! – Карась едва не подпрыгнул на капитанском троне: – Сдурел, Флавий?! У нас с Империей нейтралитет! Эдикт вашего Императора. Архив подними! Зея имеет нейтрально-дружественный статус!

– Уже нет. – В голосе появились нотки торжества: – Эдикт отменён. Императором! Да славится его имя в веках!

– Когда?!

– Сутки назад. Хочешь узнать причину, варвар? – К торжеству присоединилось превосходство.

– Да!

– Читаю. Внемли, презренный. – Откашлявшись, центурион продолжил:

– «Именем Империи!

Нашим добрым гражданам умиротворения и спокойствия для, врагам же – остережения их ради! Зея, мир, коему, добротой нашей, была милостиво протянута рука дружбы, поступил подло, вонзив клыки в мирно раскрытую ладонь! Встав в один строй со злейшими врагами Претории, известными под подлым нареканием Звёздорождённых, воины нечестивой планеты посмели причинить ущерб доблестным воинам и имуществу Империи.

Терпение наше велико, но не беспредельно.

Мы милостивы, но справедливы.

И сейчас, своими деяниями, Зея, во второй раз привлекла наше внимание, навлекая на себя гнев Империи.

Во имя спокойствия граждан наших, повелеваю!

Нейтральный статус сего мира более таковым не считать! В воинах, торговцах и прочих варварах, происходящих с Зеи, позволяю видеть законную добычу, где бы они не появились.

Да будет так!

Император.»

– Тебе понятно, варвар? – Закончив чтение эдикта, тоном, полным презрения, осведомился Флавий: – Ход на ноль, шлюзы открыть! Именем Империи!