Дмитрий Золотухин - Туман войны [СИ]

— Разве история Эллуина и Ансаэ не показала, кто такие западные эльфы? — спросил Вилварин. "И разве эта история не показала, что эльф и артанка могут любить друг друга?"

— Эллуин похитил Ансаэ, — сказала Дайа. — Судя по всему, сама принцесса была не против, а вот для ее клана это было смертельное оскорбление. Девушка ненадолго замолчала, глядя на стройного эльфа, а потом сказала: — Я никогда не пошла бы против своего клана. Даже если придется отдать свое тело старому князю Хунду-ан-Кару, а не любимому мужчине.

Пораженный Вилварин промолчал. В этот момент трижды ударил колокол на башне императорского дворца.

— Отец собирает Имперский совет, — тихо сказала принцесса Дайа. — Я тоже присутствую. Видно, случилось что-то важное.

— Послы могут присутствовать? — спросил эльф.

— Нет, — холодно ответила принцесса. — Если что, вам сообщат.

И она ушла. Вилварин остался стоять, опираясь на балюстраду. "Я прожил тысячу лет, — подумал он. — И до сих пор не могу понять женщину".

Императорское войско шло в поход. Воины в черных латах и высоких шлемах ехали на высоких конях. Пики с красными бунчуками, длинные луки и колчаны с красноперыми стрелами качались у седел, развевались за спинами алые вымпелы на коротких древках, прикрепленных к латам. Под ало-золотым знаменем Империи ехал наследный принц Тарни-ан-Анау — в черных доспехах, ничем не отличающихся от лат его конников. За конниками шли пешие стрелки-асигару в алых кимоно — часть с мушкетами, часть с длинными луками. Следом шагали асигару — копейщики. Как и конники, пикинеры императорской гвардии были облачены в черные латы и носили за спиной красные вымпелы.

Сам государь Далан-ан-Анау — верхом, в черной броне, в окружении конных телохранителей — возглавлял колонну тяжелой пехоты. Пикинеры шли долго. Замыкали колонну десять тяжелых пушек, влекомых лошадьми.

Господа послы наблюдали за движением Имперской гвардии по улицам Дары со стены дворца. Глядя на марширующих воинов, принц Халбард вспоминал события последних нескольких дней.

Пять дней назад гонцы принесли весть о вторжении орков. Огромное конное войско (восточные гоблины, в отличие от своих мордорских и изенгардских соплеменников, воевали исключительно конными) перешло перевалы Красных гор и вступило в Артанию.

На пути войска вторжения находился город Кару, князь которого, Хунду-ан-Кару, должен был стать мужем принцессы Дайя-нэ-Анау. Император Далан-ан-Анау приказал Хунду садиться в осаду, а князьям Лири и Эрру — вести войска к Даре. Монарх планировал соединить Имперскую гвардию с войсками князей и сокрушить армию вторжения.

Но через два дня пришла страшная весть: князь Хунду-ан-Кару провозгласил себя императором Артании и объединился с орками. Соединенные силы захватчиков двинулись прямо на Дару. Император Далан-ан-Анау решил остаться в столице, дожидаясь войск князей Эрру и Лири. Восемнадцатого июня князь Тахэй-ан-Лири прислал тысячу всадников и три тысячи пехотинцев, командование над которыми принял его сын Дауто. Князь Эрру не явился.

— А где армия дома Лири? — спросил Халбард у Вилварина.

— Движется по Речной улице, — ответил эльф. — Кроме гвардии, император может рассчитывать только на них. Сегодня утром пришло известие о том, что князь Эрру присоединился к Хунду-ан-Кара и оркам. Кроме того, дэйлский посол Бордвин бежал из города к мятежникам.

— Надеется сохранить свою торговую монополию, договорившись с бунтовщиками, — мрачно ответил арнорский принц. — И шансы на это у него есть. Я сомневаюсь, что имперская армия справится с соединенными силами орков и мятежников.

— Хочешь последовать примеру дэйлца? — спросил Вилварин.

— Я арнорский рыцарь, — ответил Халбард. — И ради торговых выгод я не стану сговариваться с орками и бунтовщиками против законного монарха. И против них, — Халбард указал на принцессу Дайя-нэ-Анау, которая стояла на башне, обняв юного брата. Восточный ветер развевал волосы девушки.

Первые известия о разгроме пришли после полудня — вместе с первыми беглецами с поля боя. Городские стражники арестовывали беглецов, но слухи уже пошли — и на улицах появились первые беженцы.

На закате в Дару въехала большая колонна конной гвардии. Воины были далеко не так грозно, как два дня назад — почти все лишились своих красных вымпелов, многие были без оружия.

Командовавший отрядом тысячник прибыл во дворец. Вскоре зазвонили колокола, созывая Имперский совет.

Весь вечер господа послы сидели за столом в выделенных им покоях, ожидая новостей с Имперского совета. Но только когда солнце село, в зал вошел дворцовый слуга в островерхой шапочке.

— Господин Великий канцлер призывает принца Халбарда и рыцаря Вилварина на Имперский совет, — сказал он.

За низким столом в зале Совета на коврах, скрестив ноги, сидели придворные, возглавляемые старым канцлером Анэ-ан-Торо. Военных в Совете было трое — Дауто-ан-Лири и двое гвардейских офицеров. Из родичей императора присутствовала только принцесса Дайя-нэ-Анау.

— Господа послы, — дребезжащим голосом спросил канцлер. — Признает ли Арнор императоров дома Анау законными повелителями Артании?

— Да, — твердо ответил Халбард. — Но почему я не вижу на совете ни государя Далана-ан-Анау, ни наследного принца Тарни-ан-Анау?

Канцлер вздрогнул, но промолчал. Вместо него ответила принцесса. — Император Далан и принц Тарни погибли в сражении с мятежниками. Император теперь — ребенок Эсу-ан-Анау.

— Сколько у нас войск? — напрямик спросил Халбард, усаживаясь за стол. Вилварин сел рядом.

— Я вывел с поля боя пятьсот всадников и две тысячи пехотинцев, — сказал Дауто. — Тысячник Эйво-ан-Дайва привел пятьсот конных гвардейцев. Гвардейская пехота полегла целиком.

— Итого три тысячи воинов, — прокомментировал Халбард. — А у врага?

— Десть тысяч конных орков, и шесть тысяч солдат князей Кару и Эрру.

— Хватит ли этих сил для обороны городских стен?

— Хватит, — быстро ответил канцлер, бросив взгляд на Дауто.

— Но завтра я увожу войско Лири, — ответил тот. — Я не могу допустить разорение моего родного города.

— Ты предпочитаешь предать своего государя? — прохрипел канцлер.

"Если орки доберутся до Лири, они сожгут "Эарендил" в порту, — подумал Халбард. — Ты мог бы уйти с войском Дауто, предоставив Империю своей судьбе". Но вслух сказал другое.

— Обороной войны не выиграть. Господин канцлер, верны ли Империи северные кланы?

— Конечно, — гордо ответил канцлер, представитель древнего и славного северного клана Торо. — И Мори, и Торо, и Лины будут сражаться против узурпатора.