Александр Шишковчук - Схрон. Дневник выживальщика. Книга 2

— Хеллоу, Вован! Привет, Санек! — Шнур пожал мою руку.

— Здравствуйте…

Блин, откуда он знает мое имя? А, понял! Наверно, Стас Михайлов рассказал про меня. Но тогда, получается, Шнур тоже связан с государственными службами? У меня голова кругом пошла от этих выводов. Однако выспросить ничего не успел — Вован зарядил тост. Все вскочили, загалдели.

А когда вновь попадали на места, я остался стоять. Даже разговоры стихли.

— Ты знаешь, Вован, — я задумчиво покрутил в руке стакан, — хочу задать только один вопрос. Тебе не стремно веселиться в эти мрачные времена? Планета лежит в руинах, выжившие гибнут ежедневно от голода и радиации! Ты ведь военный, ты давал присягу защищать Родину, а не прислуживать гребанным амерским оккупантам!

Я увидел, как сжались массивные кулаки десантника. Выпив, поставил стакан на стол.

— Все правильно, пир во время чумы, — сказал Севыч, поглядев по сторонам.

Шнур подмигнул мне и показал большой палец.

Десантник медленно поднял голову, его зубы яростно сжаты, в глазах безумие внутренней войны. Затем, видать, в башне Вована сошлись нужные шестерни.

— Разъебем тут все нахуй! — рявкнул ВДВ.

И ударил по столу. Женщины взвизгнули от неожиданности.

— Деградация общественной морали и нравственных принципов довело человечество до неминуемого глобального Пиздеца, — глубокомысленно изрек Шнур. — Самая здравая мысль на сегодняшний день — разъебать, что осталось.

— Ништяк! — Я улыбнулся предстоящей бойне. — Жаль только у нас только один револьвер против кучи пендосов.

— Схуяли, ебта? — ухмыльнулся Вован. — Я ж грил, у меня тут все схвачено, нах!

С этими словами он вытащил из-под диванной подушки АК-74. Примкнув магазин, быстро передернул затвор.

— Я без трещетки никуда, братка! — Десантник вскинул автомат.

Услышав панический возглас за спиной, я обернулся. Сержант Альварес тянется к М-16, выкрикивая отрывистые команды. Короткая очередь послала серию пуль прямо в разинутый рот. Выхватив револьвер, я радостно открыл огонь.

Чертыхаясь, я снегом сбил пламя с рукава. Над головой бабахнуло. Пригнулся, спасаясь от летящих осколков разноцветного витража. Кругом с воплями несутся выбегающие из здания люди. Обернулся. В разбитом проеме, как молнии, вспыхивают выстрелы. Блин, ну где вы все? Сквозь безумные крики, стрельбу мой чуткий слух уловил нарастающий вой сирен.

Снова шарахнуло. Вместе с клубами дыма из окна вылетел Шнур. Похожий на дымящийся метеорит он с матом приземлился в сугроб, аккурат рядом со мной. Я помог выбраться, дернув за рукав.

— Санек, нахуй все впизду, надо валить! — выкрикнул Серега и замер на месте. — Во, песню новую придумал! Зацени припев: «Нахуйфсефпесду, надо валить!»

— Неплохо! — кивнул я. — Но где Вован и остальные?

— Нахуйфсевпесду! Надо валить!

— Воваааан! Маааша! — проорал я, но слова потонули в шуме.

На площадь ворвались машины патрульных и пендосов. Шнур прав! Ладно, Маша с брательником выведут Вована, как мы и договаривались. Я метнулся сквозь толпу в противоположную от выпрыгивающих солдат сторону. Добежав до угла, обернулся. Оказывается, Серега увязался за мной. Оккупанты быстро и четко окружили здание.

— Санек, бежим! — тяжело дыша, сказал музыкант.

Но я не ухожу. До последнего надеясь дождаться Вована. Из дымного окна выпал труп пендоса и вслед за ним очередь поверх голов.

— УЕБУ ВСЕХ НАХ!!! — пронесся звериный рык.

Блин, Вован вошел в режим ярости, теперь его хрен остановишь, пока весь город не разнесет. Лучше бы убирался через служебный вход! Постоял еще пару секунд, оценивая ситуацию. Эх, если б в моем убийственном револьвере осталось хоть сколько-то патронов. Только сейчас заметил, что держу его в руке мертвой хваткой. Блять, блять! Спрятав оружие в кобуру, я развернулся и побежал. Шнур припустил за мной.

А ведь так все славно началось…

В считанные секунды мы перебили охрану наверху.

— Там подкрепление! — заорал Шнур.

Вован побежал к лестнице, на ходу меняя магазин. Александр Адольфович Пузо с ревом гиппопотама снес ограждение, обрушиваясь и давя пузом бегущий внизу взвод. Севыч хватает со стола бутылки и с помощью салфеток поджигает. Затем передает Шнуру, который швыряет вниз горящие бомбы из дорогих напитков.

Тут я увидел Машу. Амеры возле бара пытаются ее схватить! Вскинул револьвер. Блин, не зацепить бы ее… но стрелять не пришлось. Неведомо откуда взявшаяся полоска железа блеснула во вспышках стробоскопа. Быстрый взмах. Пендосы схватились за располосованные глотки. Девушка увернулась от одного фонтана, но струя второго, хлещущая из перебитой артерии, прошлась по ее лицу, словно баллончик с краской. Обернувшись, Маша увидала меня, заулыбалась, показала большой палец.

Потом огонь, вопли, стрельба, дым, яростные матерки Вована. Я перезаряжал револьвер, когда что-то оглушительно шарахнуло рядом. А взрывная волна суровым пинком выбросила меня наружу…

Свернув в какие-то темные проулки, еще пробежали немного, затем перешли на шаг. Никто не преследует. Только бы Вован выбрался. Поскорее бы вернуться в родной Схрон, заняться хозяйством, досконально изучить подземелье нацистов на предмет ништяков и спокойно вернуться к созданию подземного огорода. Это было бы идеальное завершение моей чертовски увлекательной истории.

За чудовищного десантника почти не переживаю. Хули ему сделается? И не из таких передряг выбирался. К тому же с ним Маша, которая, походу, прекрасно знает всю сеть червоточин подземных ходов, пронизывающих Кандалакшу. Укроет Вована, если что, в Схроне школоты либо отведет к Пахомычу, куда, собственно, направляюсь и я.

Серега Шнуров закурил и угостил меня сигареткой. Свои я посеял в горячке боя. А Шнур — нормальный мужик. Здорово помог. Вот бы ему пушку раздобыть подходящую. И надо будет не забыть, чтоб он расписался на прикладе моей Сайги, когда придем к Пахомычу.

Я хотел спросить у Шнура, как группе Ленинград удалось пережить Апокалипсис. Но не успел. От стены ближайшего дома отделилась тень. Ну, блин, опять… этот чертов город просто кишит гопотой.

— Эй, ты, мудак! Крикнул я, выхватывая нож. — А ну, пошел с дороги!

— Санек, мы в заднице! — прошептал Шнур.

Обернувшись, увидел, что и сзади проулок перекрыт худыми подвижными людьми. А Серега куда-то пропал, словно испарился! Ублюдки бросились одновременно. Ну что ж, козлы, вы сами этого хотели. Я кинулся навстречу одному, чтобы не попасть в окружение. Выбросил вперед руку с клинком, уже предвкушая треск рвущейся ткани, сухожилий… и чуть не упал, встретив пустоту. Проворный гад ящерицей прыгнул на водосточную трубу, забрался метра на три, оттолкнувшись от стены, полетел на меня. Ушел обратным перекатом. Только перед глазами мелькнули зеленые рукава балахона. Веганы, блеать!