Дмитрий Силлов - Закон бандита [litres]

Я неуверенно вытащил из ножен «Бритву».

– Но она не любит чужих…

Болотник требовательно протянул руку.

– Для меня в Зоне нет ничего чужого. Давай.

Несмотря на уверенность целителя, я серьезно опасался, что «Бритве» не понравится прикосновение руки другого человека и оно закончится так же, как когда-то с Халком.

Но я ошибся.

Болотник уверенно взял нож в руку. Клинок «Бритвы» всегда слегка отливал синевой, но тут он почти мгновенно загорелся яркой лазурью, словно превратился в осколок Монумента.

Этим сверкающим ножом Болотник деловито отрезал голову Катара, после чего проделал то же самое с Индусом.

Я ошарашенно смотрел на происходящее. Признаться, ожидал чего угодно, но не вот такого радикального обезглавливания двух тел, на срезах шей которых теперь мерцала синева, словно их намазали фосфоресцирующей краской.

А Болотник небрежным движением руки сбросил со стола голову Катара, которая со стуком упала на пол и закатилась в угол. Но Болотнику уже было не до нее. Он вернул мне нож, рукоять которого стала теплой, почти горячей от избытка энергии, после чего бережно взял голову Индуса, приставил ее к телу Катара и, положив руки на место соединения, закрыл глаза.

Я видел, как меж его пальцев мерцает лазурь, словно он ладонями прикрывал синюю лампочку, готовую вот-вот потухнуть. Временами мне казалось, что это произойдет в следующую секунду, ибо пару раз сияние почти совсем пропало. Но Болотник лишь сильнее стискивал зубы, так что я слышал их приглушенный скрип сквозь плотно сжатые, побелевшие губы – и почти потухшая синева разгоралась вновь.

А потом у Болотника начали трястись руки. Стачала мелко, едва заметно, а потом все сильнее. И в какой-то момент я понял – сейчас старик просто отрубится от напряжения…

Тогда я подошел и своими ладонями прижал перевитые венами руки Болотника к шее Индуса. Или Катара?… Неважно. Понятно было одно: целитель сейчас из последних сил борется за чужую жизнь, рискуя потерять свою. И все, что я мог сделать, это сказать:

– Держись, сталкер. Помни – это твое Предназначение. Исполни его до конца.

Болотник вздрогнул, взглянул на меня, кивнул.

И тут я почувствовал, как мои пальцы начали стремительно холодеть. Старик забирал у меня жизненную энергию, словно из неожиданно подключившегося аккумулятора. Наплевать. Если надо – пусть берет. Не хотелось бы, конечно, чтоб полностью жизнь выкачал – с его неоднозначной философией спасения раненых от него запросто можно и такое ожидать. Но, с другой стороны, если взялся помогать, нужно делать это до конца. Иначе не стоило и браться.

Так прошло несколько минут, а может, часов. Время словно растянулось, превратившись в вязкую, неприятно пахнущую субстанцию, заполнившую эту комнату. А может, это просто воняло обезглавленное тело Катара, из разрезанной шеи которого на стол натекла лужа неестественной черно-зеленой крови…

Наконец, когда у меня от слабости уже начали подкашиваться ноги, Болотник глубоко вздохнул и сказал:

– Кажется, все. Я уж не надеялся, что получится, но когда работаешь с телами родных братьев, шансы на успех всегда выше.

Мы убрали руки с шеи, на которой больше не было разреза. Даже шрам отсутствовал. Шея как шея, только сверху слегка потоньше, а книзу резко утолщается – Катар был физически развит лучше брата, да и истощен Индус был порядком. А еще на груди в области сердца Индуса больше не было страшной раны, оставленной моей «Бритвой». Ничего не было. Даже шрама. Просто чистая, гладкая кожа, без малейших следов каких-либо повреждений.

И да, Индус был жив. Его грудь едва заметно вздымалась и опускалась в такт вдохам-выдохам, правда, пока что пациент находился в отключке. Но уже было понятно – операция прошла успешно.

– Благодарю за помощь, – сказал Болотник, тяжело опираясь руками на стол, чтобы не упасть от усталости. – Из тебя выйдет хороший целитель – если, конечно, ты решишь сменить Предназначение. А сейчас уходи. Я знаю, что у тебя есть дело в Зоне. Но прежде чем его совершить, подумай хорошенько. Оживлять мертвых не самое благодарное занятие. Уж я-то знаю.

В ответ я лишь кивнул и вышел из операционной. Слова были не нужны. Этот человек – да человек ли? – все знал и без них, так что лишний раз сотрясать воздух было совершенно ни к чему.

…Они ждали возле дома. Академик Захаров, Нок и Припас. Когда я вышел наружу, на меня уставились три вопросительных взгляда.

– Индус будет жить, – сказал я.

– И почему я не удивлен? – скривился Захаров. – Сам-то этот фанатик жив или уже коньки отбросил около очередного облагодетельствованного?

– Жив, – кивнул я. – Правда, не знаю, как на ногах держится. И Катар… то есть Индус еще в себя не пришел после операции.

Припас с Ноком недоуменно переглянулись, но ничего не сказали. Зато подал голос академик.

– Как я понимаю, ты не особо оговорился. Ладно, это его дело, на что свою жизнь тратить. Теперь настало время тебе исполнить свое обещание.

– Обещал – значит, исполню, – сказал я. – Где твоя секретная лаборатория?

– Неподалеку от «Дуги», – ответил Захаров. – К западу от нее есть старое стрельбище. Нам надо туда.

Я прикинул в уме маршрут и невольно присвистнул. От болот до загоризонтной радиолокационной станции придется пилить без малого километров двадцать. Через всю Зону. Мимо бандитской свалки, которую если обходить, то это будет все тридцать кэмэ по пересеченной местности – ибо взбешенных нашим бегством бандитов и «вольных» никто не отменял, как и аномалии с мутантами. Один бы я, может, и прошел, если перед этим плотно поесть и поспать хотя бы несколько часов. Но с балластом в виде престарелого академика, зеленого юнца и водителя без транспорта это было просто нереально.

Видимо, похожие мысли промелькнули в голове Припаса. Который, шмыгнув носом, сказал:

– Знаешь, Снайпер, не обессудь, но я здесь останусь. Индусу, когда он в себя придет, помощь потребуется, да и Болотник как-то тухло выглядит, того и гляди кони двинет. Надо старику подсобить.

– Первый раз вижу, что кто-то собирается помогать братцу, – фыркнул Захаров. – Обычно это он готов сдохнуть ради любого прощелыги, а в ответ ему даже спасибо не всегда говорят. А пару раз спасенные даже пытались его ограбить и убить.

Я не стал уточнять, что потом стало с незадачливыми грабителями, – не исключаю, что они пошли на запчасти для других раненых. А Припасу сказал:

– Верное решение. Оставайся. А Нок тебе поможет. Он правильный пацан, на него можно положиться.

Однако Нок на мою неуклюжую лесть не повелся.

– Снайпер, сделай доброе дело, возьми меня с собой, – сказал он. – Тошно мне на этом острове, воспоминания душу бередят. Ты ж в курсе, стреляю я нормально. Обузой не буду. По ходу, лишний автомат тебе не помешает.