Дмитрий Силлов - Закон бандита [litres]

Я задумчиво почесал подбородок. Хммм, а ведь «зеленый юнец» быстро растет над собой. И голос уже уверенный, и взгляд не как у побитого щенка, а словно у отчаянного молодого волка, которого жизнь успела несколько раз больно ударить, научив огрызаться. Пожалуй, можно рискнуть и взять его с собой. Хоть меня некоторые и считают мутантом, на затылке-то глаза пока не выросли. А так глядишь, чего случись, Нок спину прикроет.

Захаров, кстати, тоже вооружился, подобрав автомат Сокола. Взгляд решительный, глаза сверкают. Боевой дед. Видно, что готов любой ценой вернуть свой научный комплекс. Да вот только не оказалась бы та цена слишком высокой для нашего небольшого отряда. Бес его знает, кто там сейчас охраняет храм науки, захваченный Кречетовым, – бандиты, «вольные», а может коварный ученый уже успел «боргов» нанять…

Ладно, проблемы будем решать по мере поступления. Для начала надо найти секретную лабораторию Захарова. Но перед этим, чтоб не сдохнуть на ходу от усталости, необходимо немного отдохнуть. О чем я и сообщил своим спутникам:

– Я, конечно, ценю ваш энтузиазм. Но если я сейчас не зажую пару банок тушенки и не посплю хотя бы часа четыре, то Болотнику придется сжигать еще один труп.

Захаров с Ноком переглянулись. Ну да, фиг ли им не переглядываться. Из них Болотник энергию не качал, а это еще то удовольствие. По ощущениям я будто пару марафонов пробежал.

– Снайпер прав, – сказал Припас. – Ночь скоро, какие тут дальние переходы по Зоне? Проще сразу в болоте утопиться, благо далеко ходить не надо.

– Уговорили, – недовольно буркнул Захаров. – Только я со своим чокнутым братцем в одном доме ночевать не буду. У нас с ним кардинальное несовпадение некоторых взглядов на жизнь. И я реально опасаюсь быть вылеченным от этого недуга во сне, причем хирургическим путем.

– А и не надо, – махнул рукой Припас. – Сейчас я костерок разведу, тушенку подогрею, хлеб на огне обожгу, чтоб хрустел. А потом около костра и поспать можно, не сталкеры мы, что ли? Я, например, под крышей спать не люблю. Ощущения, как в тюрьме. То ли дело на свежем воздухе.

– Годится, – кивнул я.

После горячего ужина я почувствовал, что меня прям сейчас снесет, словно выстрелом в голову. Спать хотелось неимоверно, но я все-таки нашел в себе силы выкатить палкой из костра банку тушенки, завернуть ее в полу плаща, чтоб не обжечь руки, и отнести в дом. Нок и Припас целителя слегка побаивались, а Захаров брата на дух не переносил. Поэтому позаботиться о нем пришлось мне.

Но мои старания оказались напрасными.

Болотник спал прямо на полу возле своей операционной. И я поразился, насколько счастливым было сейчас лицо этого человека. Он светло так, по-доброму улыбался чему-то, увиденному во сне. Никогда не видел на его лице такого выражения, вообще не подозревал, что этот суровый сталкер способен улыбаться.

Возможно, сейчас он находился в своем прошлом, о котором никому ничего не было известно в Зоне, – и, судя по улыбке, это было хорошее прошлое. А может мечту свою увидел. Мир, в котором люди не калечат мутантов и себе подобных, где не надо постоянно делать страшный выбор, кому жить, а кому умереть ради того, чтобы жил кто-то другой.

Я не стал будить Болотника. Просто тихонько вскрыл «Бритвой» горячую банку, поставил ее рядом с целителем и ушел, плотно прикрыв входную дверь в дом. Поесть – оно всегда успеется, а вот счастье в Зоне случается редко. Даже во сне.

Когда я вернулся, мои спутники уже спали у костра, предусмотрительно оставив место для меня. Что ж, спасибо им. Хотя я сейчас бы и без костра, просто завернулся в плащ и вырубился где угодно. Хоть на болотной кочке, свернувшись в клубок, словно замученная жизнью крысособака.

…Сон мне снился неприятный. Будто иду я по Зоне в составе группы совершенно незнакомых мне людей. Причем Зона какая-то странная – вроде и Чернобыльская, а вроде и не совсем. Что не так – непонятно, но чуйка прям стонет: черт-те куда занесло тебя, сталкер…

Я словно находился в живом экзоскелете. Чужие, не мои руки сжимали снайперскую винтовку, и смотрел я на мир чужими глазами. Странное и страшное ощущение. Воистину двойственное. И функционал управления этим экзотелом был такой же. Где-то пятьдесят на пятьдесят. Причем истинный хозяин тела был уверен на все сто процентов, что это он сейчас уверенно так становится на одно колено, чтобы начать стрелять по мишеням, которые он на самом деле не видит… И оптический прицел ему в этом не поможет.

А кто поможет?

И тут я понял, что внутри этого живого экзоскелета в виде бесплотного призрака нахожусь не я один. Что тут есть еще кто-то, кто видит гораздо лучше нас обоих, прямо сквозь толстые деревья и заросли кустарника и даже дальше.

Намного дальше…

Но этот «кто-то», как и истинный хозяин тела, ни черта не смыслил в снайперской работе. И сейчас нам предстояло сработать втроем.

От носителя тела требовалась уверенность в том, что он все делает правильно. А также – не мешать нам. Сможет ли? Да ктулху его знает…

От моего незримого соседа нужно было его феноменальное зрение.

А от меня…

От меня им обоим были необходимы мои навыки убивать тварей и сволочей разных. То есть выполнять мое Предназначение.

Но я не был уверен, что те, кого требовалось уничтожить, именно твари и сволочи. И тогда мой сосед по телу просто показал мне их.

И все встало на свои места.

Те, впереди, хотели убить и наше немыслимое триединое тело, и тех, кто был рядом с нами. Нас всех приговорили к хладнокровному расстрелу.

И это было неправильно.

Тот случай, когда все мои неприемлемые для Зоны высокоморальные предрассудки растворяются и исчезают, словно утренний туман, и остается только одно.

Мое Предназначение.

Которое в данном случае заключалось в том, чтобы три разрозненные сущности стали одним целым и сделали то, что просто нужно было сделать.

И это произошло.

Сейчас неторопливо и уверенно поднимал винтовку не новичок, ничего не смыслящий в снайперском деле, а профессионал высочайшего класса, умеющий стрелять по наитию, не видя цель, просто зная, что она там. И не просто стрелять, а попадать по принципу: один выстрел – одним меньше.

Приклад привычно толкнулся мне в плечо раз, другой, третий…

В мое плечо.

Не в чужое.

Теперь не в чужое…

И тут я проснулся с непередаваемо ярким ощущением, что все, увиденное мною во сне, происходило на самом деле. Словно из одной реальности в другую вывалился через портал под названием «пробуждение».

Которое, кстати, оказалось на редкость неприятным. Ибо не люблю я, когда меня так настойчиво толкают в плечо, словно реально винтовка в него отдачей лупит, – как ненавидит это любой, кого, не выспавшегося, будят ни свет ни заря.