Алан Нукланд - По дороге могущества. Книга первая: Возрождение.

С трудом заставив себя оторвать взгляд от кабана, я лихорадочно осмотрелся. Глаза заливало потом, всё было подёрнуто кровавой дымкой, но я всё-таки смог заметить длинный толстый сучок, торчащий из поваленного дерева прямо рядом с нами, и мои зрачки тут же расширились.

Вот он, Шанс!

Я вновь повернулся к вепрю и почувствовал, как он прекратил давление и слегка отклонился назад, чтобы в одном рывке сломить сопротивление ненавистного человечишки, а потом давить, рвать и топтать, купаясь в крови и наслаждаясь потоком вливающегося в тело могущества!

И я воспользовался этим рывком.

Острые клыки ещё глубже впились в мои окровавленные ладони когда я, крича, вывернул кабанью морду и навалился на неё всем телом. Сучок вошел прямо в глаз секачу, он завизжал и дёрнулся, пытаясь вырваться, но я лишь сильнее вцепился в него и повис, давя весом и не позволяя освободиться. Его передняя нога подвернулась, он потерял опору, взрывал податливую землю, при этом не переставая дёргать башкой и не понимая, что этим лишь углубляет свою рану. Но ему было больно и страшно, он не хотел умирать, и поэтому продолжал сражаться, вновь и вновь свирепо бросаясь вперёд, превозмогая боль и силясь добраться до человека, такого близкого, и одновременно такого далёкого, которого он ведь почти победил. Но с каждым мгновением силы оставляли его, слабость сковывала могучее тело и тёмная пелена туманила взгляд. И настал момент, когда боль ушла и тьма поглотила сознание, освободив от ярости, страха и страданий, причинённых этим человеком, которого ведь он почти… почти...

Секач подо мной шумно выдохнул и затих. Я слышал последний удар его сердца, но всё ещё не мог поверить в это. Я победил? Я… спасён?

Неверяще смотря в подёрнутый дымкой глаз зверя, я тяжело дышал, чувствуя нарастающую боль в бедре. Победа… Я ПОБЕДИЛ! Правильно воспользовался моментом и направил тяжесть вепря против него же! Да, мать вашу! Да!

Застонав, я схватился за бедро и сполз на землю, привалившись к телу кабана.

“Нет, это ещё не победа”.

Найдя в себе силы, поднял голову и разлепил веки. Енот всё ещё недвижимо сидел на том же самом месте и не сводил взгляда с секача. Его лапы поникли, он неуверенно приподнимался и вновь опускался, нос и усы дёргались, изо рта вылетали жалобные свистящие звуки. Наконец он перевёл глаза на меня и в них загорелась злоба. Шерсть встала дыбом, пасть оскалилась и из неё вырвалось шипение.

Ухмыльнувшись, я поднял окровавленную руку и поманил его к себе:

- Ну же, иди сюда, тварь, - с ненавистью прохрипел я. - Уж на тебя-то у меня найдётся ещё немного сил!

Енот замер. Смерив меня оценивающим взглядом, он неуверенно зарычал и покосился на мёртвого друга. Вновь посмотрев на меня, зверь оскалился и странно прищурился, будто запоминая моё лицо, а затем развернулся и скрылся в лесной чаще.

Я облегчённо выдохнул. И тут же навалилась слабость. Адреналиновый мандраж медленно рассеивался, меня начало трясти, боль в бедре и руках постепенно усиливалась, тошнило; зрение исчезало рывками, веки налились тяжестью, тянуло в сон. Я ещё держался только благодаря силе, которая досталась мне после смерти секача и блуждала по телу, наполняя его смесью могущества и непобедимости. Но это чувство постепенно сходило на нет, оставляя после себя только холод приближающейся смерти.

Ну вот и всё, теперь точно конец. И вот что-то я не испытываю радости от того, что умираю на своих условиях. Блин, скопытился на третий день новой жизни! Позор…

…- Упрямый баран!… Ну хорошо! Я помогу тебе. Если уж делать, то делать как надо.

- Спасибо.

Нервный смех.

- Да не за что, всегда рад помочь другу покончить с собой. К тому же, это шанс во всём разобраться.

- В смысле?

- В прямом! ЭТО творится по всему миру, и причины происходящего нам неизвестны. Если где и можно найти ответы, так это там, в глубине. И коли уж ты вызвался добровольцем, то попытайся докопаться до истины. Остаётся лишь надеяться, что ты не будешь подвержен ФНЖ…

Я резко пришел в себя.

Могущество! Сила! Сила секача! УНИАРЫ!

Если поднять ступень и повысить Выносливость, то у меня появится шанс выжить!

Я ухватился за промелькнувший лучик надежды. Хрипя и боясь не успеть, подтянул к лицу руку и вызвал фолиант. Непослушными, окровавленными пальцами распахнул его. Проклятье, перед глазами всё расплывается! С трудом подавив всколыхнувшееся было отчаяние, неуклюже перелистнул несколько страниц - списки граней и навыков должны быть где-то в самом начале. Есть! Нашел что-то напоминающее список! Но как распределить униары? Я же уже практически ничего не вижу!

Мне вспомнились слова Знамиира: “...дриар носит чисто практическую ценность. На двадцать пятой ступени ты сможешь вызывать книгу и без него.” А ведь Лютеру она и вовсе не была нужна! Что он там сказал: “Не нужно мне костылей в виде книжек. Я сразу научился вызывать таблицы в голове”.

Дриар - это всего лишь инструмент. И если в нём отображается всё происходящее со мной, значит, он должен “понять” и смысл моих действий!

Я затолкал палец в разрезанную бивнем ладонь и воспользовался им, словно кистью, зачеркнув первую попавшуюся строчку из списка, а потом, периодически обновляя “краску”, размашисто написал на странице, хрипя про себя каждое слово: “влить. все. униары”.

Сработало! Я почувствовал, как волна блаженства и всесилия накрывает меня, на мгновение разгоняя пелену смерти. Пользуясь этим кратким прояснением разума, быстро написал, размазывая кровь по всему листу: “выносливость влить все ОА”.

Тело выгнуло дугой, глаза закатились, затрещали кости и лопнули сухожилия.

Рассудок не выдержал нагрузки и тьма с нежностью матери приняла меня в свои объятия.

Глава 10.

Запись номер 5023. (REC)

Тёмное помещение. Едва видимый в свете от монитора размытый силуэт сидящего человека. Закрыв лицо руками, он некоторое время сидит в неподвижности.

Вздох.

- Не знаю, что говорить. Это… тяжело. Сложно было принять такое решение, даже если понимаешь, что оно абсолютно правильное.

Взял со стола пачку сигарет, вытащил одну. Щелчок зажигалки. Огонёк на краткое мгновение выхватывает из тьмы измождённое лицо. Звук тлеющего табака и выдыхаемого дыма.

- Будь у меня другой выбор, я бы никогда на это не пошел. Но правда в том, что у него может получиться. По крайней мере, мне хочется в это верить. - Горький смешок. - Хуже-то уже точно не будет.

Откинувшись на спинку кресла, человек невидяще смотрит перед собой.

- Он очень упорный. И это единственное, что может помочь ему по ту сторону - его упорство. - Подняв руку с зажатой в пальцах сигаретой, он направил её в камеру. - Он выживет, помяните моё слово!