Степан Кирнос - День гнева

Свистящие звуки тяжёлого снаряда не были услышаны, но двое полностью прочувствовали его воздействие. Незнамо откуда прилетевший гаубичный снаряд разорвался прямо у окна и сотряс Шпиль разрывной волной, опрокинув дерущихся воителей на пол, оглушив их на пару секунд ужасным и громоподобным рокотом. Стёкла вылетели из опалённых стёкол и осыпали Маритона будто дождь, заиграв странные мелодии по посеребрённому полу. Часть залы, где раньше было окно, попросту исчезла в страшном взрыве, осыпавшись на площадь перед зданием.

Маритон тяжело поднялся на две ноги. В его ушах звенит писк, а сознание мутит и, покачиваясь, мужчина продолжает идти вперёд. Он не видит, как загорелись гобелены и полотнища, не чувствует железобетонного хруста конструкций здания и не может узреть панораму разразившегося боя у самой площади, как свежие войска Рейха громят остатки обороны Информократии.

Сейчас Маритон видит только тело Легата, единственное, что достойно гневливого и уставшего взора мужчины, погребённое под стеклом и обломками Шпиля. Медленно подступающий Маритон видит, как его противник тяжело поднимается и отбрасывает от себя мусор, снова готовясь сражаться.

Легат идёт к своему нажитому врагу и одним мощным ударом сверху-вниз, словно рубит топором, пытается перерубить ключицу Маритону, но мстящий перехватывает лезвие меча-катаны механической рукой и направляет со всей силы острие гладиуса в грудь Легата, прямиком в область сердца и меч, мелькнув стальной лентой, с жадностью впивается в тело, проступая с кровью из спины. Белая рубашка за мгновение окрашивается в алый цвет крови поверженного врага и как ни странно она чиста, не осквернена механическими маслами, которыми пользуются Киберарии, чтобы улучшить состав

— Та-ак з-за ч-чт-о ты с-с-сражаешься?! — прошипел в предсмертных муках Легат.

— «Во имя живых и в отмщение за мёртвых» [4] «Во имя живых и в отмщение за мёртвых» — цитата из вселенной Warhammer 40000. — отчеканил Маритон и отпустил врага, позволив тому упасть на занесённую стеклом плитку, расплатившись по всё ещё прекрасному полу, слившись белыми одеждами с зеркально-белыми поверхностями плит.

Свершилось. Ради чего Маритон последние дни жил, ради чего он поступил на службу Императору, ради чего мужчина вернулся в «Ад-на-земле», ради чего там внизу сражался Аурон, свершилось. Его враг лежит поверженный у ног Маритона, с ранением в сердце, но легче от этого, почему то не становится — душа всё так же тихо постанывает. Анну никто не вернёт, она всё так же останется только в памяти выживших, а битва до сих продолжается. Он кинул горестный взгляд на компьютеры, поставленные на возвышении, и понял, что может сделать ещё что-то помимо обычной мести.

Маритон поднялся наверх и осмотрелся. Четыре монитора и одна клавиатура, а позади всё уставлено блоками суперкомпьютеров. Он видел такое системы и поэтому быстро от имени Легата напечатал приказ «Спасайтесь, кто и как может. Дальнейшее сопротивление нецелесообразно» и единственным ударом по клавише разослав его во все военные части под управлением мёртвого ставленника Апостолов. И как только информация стрелой злобного рока отправилась к командирам, Маритон свернул все окна и запустил процесс дефрагментации системы, чтобы полностью оторвать командования и части друг от друга.

Мужчина сел на трон Легата, посчитав задание выполненным, но неожиданно наушник в ухе разразился грозным голосом:

— Маритон, если ты жив, ты нам нужен. Маритон, ответь…

Спустя час. Флоренция

Всё утонуло в инфернальном огне за одно мгновение, Флорентин лишь успел спрятаться, чтобы не быть сожжённым распылённой плазмой, не говоря уже об ответном огне. Небольшое помещение, в котором они закрепились, полностью озарилось светло-синим горячим веществом, обращая его в чёрную коморку. Всем кожным покровом мужчина почувствовал как за стеной бушует секундное пламя, жар которого спешит обратить всё в уголь, но вот тепло сменилось прохладой и Антинори позволил себе выглянуть.

Дрон, несущий плазменный распылитель неверно оценил ситуацию, решив ждать перезарядки орудия на месте, и поплатился за это. Автомат в руках Антинори, похожий на эпохальный «Вал» задрожал, посылая в место, где стоит робот, бронебойные пули. Через пару секунд металлический корпус существа покрылся дырами и заискрился, а сам дрон накренился и под собственным весом рухнул наземь. Флорентин, проходя мимо, пустил пулю ему в лоб и три глаза на плоском дисплее головы потухли, обозначив смерть механизма.

За пределами дома, куда был загнан священник, слышится бесконечный вой битв и сражений, которые за пределами постройки кажутся неважными и обходимыми. Но священнослужитель со всех ног спешит покинуть дом и перейти вместе с соратниками в наступление, только его отсеяло при стремительной контратаке противника.

— Флорентин, — затрещала рация в кармане. — Флорентин, ответь!

Мужчину порадовало, что о нём ещё не забыли в вихре сражения за город, что его всё ещё помнят, хотя в таком безумном водовороте битвы его просто было бы забросить.

— Да, — отвечает священник в небольшое чёрное устройство. — Флорентин слушает.

— Ваше местоположение, Флорентин? — задаёт вопрос неизвестный человек.

— Какое-то здание на окраине второго сектора Флоренции.

— Хорошо, недалеко от вас расположились наши части, прижатые артиллерийским огнём. По мере возможности вам нужно объединиться с ударной группой у площади «Нова» и уничтожить орудия врага. Как поняли?

— Вас понял.

Флорентин принял новое задание, хотя не считает, что от него в такой атаке будет польза, но с командованием не спорят, поэтому Антинори поспешил прочь из здания на встречу ужасающей битве.

За пределами здания разверзся самый настоящий ад. Две армии, две системы, два режима собрались обрушить друг на друга небеса — силы Информократии с остервенением бьются за город, утопая позиции наступающих в литрах горячей плазмы и заливая энергетическим воздействием, а войска Империи наступают как одержимые, засыпая врага вихрем пуль, артиллерийских снарядов и ракет, превращая в пыль целые кварталы.

Но война шла не была бы столь ужасной без социальной катастрофы, накрывшей город и всю страну. Как только ошеломляющее разоблачение прогремело на всю Информократию, на улицах столицы наступил коллапс, ставший предвестником того ужаса, что ещё прогремит в душах людей, потерявших идеалы жизни. Множественные толпы людей, считающие себя обманутыми, думающие, что они жили во лжи, решились пойти на самое верное действо, как им казалось — бунт. Огромные народные массы поспешили на улицу со всяким оружием, чтобы свергнуть правление Апостолис Директорис, но им ответили ударом их же сопрограманне, которые видели в существующих реалиях единственно возможное существование и не желали переходит к новым «варварским» порядкам.