Александр Латыпов - Линия Горизонта [litres]

– Нет! Я останусь!

– Это не обсуждается. Айрат…

Риккардо обернулся – Джамала не было. Все то время, пока они спорили, художник по своей привычке стоял безмолвной скалой позади и слушал окружающих. А вот теперь исчез.

– Куда он?..

– Сбежал, – отозвалась Малика. – Проследить бы за ним, не нравится мне его поведение.

– Он наш человек до мозга костей, – отмахнулся Риккардо.

– Не знаю, – пожала плечами она. – Пора и нам расходиться – мы тут сидим полтора часа уже.

– Но я бы мог помочь… – начал было Риккардо.

– Ты поможешь в имении лорда-советника, – отрезал Джованни.

Риккардо беспомощно посмотрел на Малику – ее он поддерживал больше всех. Та лишь отвела взгляд в сторону. Он развернулся и выбежал из подвала.

Риккардо Бертани понял, что не хочет возвращаться к родителям. За время, проведенное в дороге и в ополчении, он передумал многое – вспоминал свой побег на север два года назад, как начинал работать курьером, мел улицы, убирал по утрам мусорные баки, как поступил на работу в полицию, когда им требовались люди. Как руководство полицейского департамента отправило его на учебу в Храм, где он познакомился с парнем по имени Майк. И хотя человек этот вскоре бросил учебу и вовсе пропал из виду, он успел познакомить Бертани с Артуром Васильевым.

Так Риккардо, которому страстно хотелось помогать людям, стал частью восстания. И пускай Артур ему не доверяет больше, но и один он может кое-что сделать. Он не хотел сбегать, как все те люди в поезде, подальше от войны, – в конце концов, он был одним из тех, кто ее начал. Особенно теперь – после всего, что случилось на Мерритон-сквер. Бунт, однако, не случился ни на следующий день, ни даже через день – лишь появились листовки по всему лагерю, уже в открытую.

Каждый день в лагере начинался со всеобщего построения на соседнем с палаточным лагерем поле. Сам Риккардо наутро после собрания сразу же записался в ополчение и теперь стоял в одном из последних рядов – это был его отчаянный шаг зацепиться здесь, а не уезжать в усадьбу лорда Грея. И каждое утро, во время вот такого бестолкового построения, какой-то офицер непременно выходил перед шеренгами ополченцев и говорил о долге перед Городом, напоминал о жалованье, о мире и спокойствии, которые они смогут принести.

Джамала бывший полицейский не видел с того самого вечера в подвале производственной станции – лишь однажды вдалеке мелькнула знакомая мощная фигура и пропала в толпе. Может быть, показалось. Да и не искал больше Риккардо его общества. За прошедшие два дня он увлекся тренировками с оружием, которые устраивали полицейские для ополченцев, – их отправляли на ближайшее поле, где учили обращаться с ножами и драться врукопашную. Толку от двух-трех занятий было мало, но все эти дни Риккардо ходил воодушевленный. Тело его постепенно вспоминало тренировки в полиции.

Много времени с ним проводил Франк, поддерживал брата, обещал уговорить Джованни оставить того в ополчении. Но, видимо, ничего у него не вышло – на третий день в его палатку зашел Джованни. Он посмотрел на пустой спальник Джамала, покачал головой, после чего объявил, что электромобиль, который отвезет Риккардо к имению Греев, прибудет к станции через день, рано утром, сразу после построения.

Надежда остаться в ополчении рухнула в одночасье – Риккардо едва не бросился на брата с кулаками, но тот лишь прикрикнул на него и вышел из палатки.

Риккардо выбрался вслед за ним.

– Нас снова отправили за новобранцами – теперь собирают из местных жителей. За последние двое суток прибыло еще несколько тысяч. И многие переходят на нашу сторону – из разговоров слышно. Листовки помогли, – прервав молчание, заговорил первым Джованни. Голос его сделался мягким. – Рикки, я хочу тебя защитить от того, что здесь скоро произойдет. Прости меня за все.

Он отвернулся от брата и, сделав несколько шагов, пропал между палатками.

Время для Риккардо тянулось бесконечно долго – не помогали даже тренировки, которыми он продолжал себя изнурять. Офицеры, руководившие обучением, постоянно сменяли друг друга, так что отследить, кто из новобранцев тренируется круглыми сутками, никто бы и не смог. Риккардо в тот день провел среди новичков девять часов с короткими перерывами. Обратно в палатку он едва приполз и, упав поверх спальника, тут же уснул.

На следующее утро все его тело невероятно болело. Риккардо с трудом сумел вылезти на улицу во время всеобщей побудки.

– Ополченцы! – воскликнул офицер Тари, стоя на возвышении перед вверенной ему толпой. – С севера приходят радостные вести – полиция сумела отбить улицу капитана Эйри! Один из лагерей мятежников разрушен! Нам пришло поздравление с этим чудесным событием от капитана Тиммонса – начальника полиции. Он просил передать вам, что, как только Совет даст добро, мы выступим вперед – освобождать наш Город!

По толпе прокатился вздох: одни были разочарованы, другие – обрадовались таким вестям.

– С севера приходят самые ободряющие новости – полиция теснит мятежников по всем направлениям! Победа над врагом неизбежна! – продолжал Тари. – Нам остается ждать!

Как ловко, подумалось Риккардо. Вроде и деньги платят, и воевать не нужно, и мы побеждаем, и еще вражеских агентов ловим – прошедшей ночью казнили Олли.

– С начала этого грязного и подлого мятежа, – надрывался на постаменте Тари, – Артур Васильев и его люди разграбили все дома, прилегавшие к лагерям преступников! Убили сотни людей, которые не захотели воевать за них! Эти изверги не пожалели даже беременную жену лорда Роули – ее избили! Она потеряла ребенка!

Над ополченцами снова пролетел вздох, перешедший в тихий ропот.

– Ополченцы! Братья! – Голос офицера Тари, оставаясь по-прежнему громким, стал до приторности дружелюбным. – Враг продолжает разбрасывать по нашему лагерю лживые листовки! Капитан Тиммонс передал их содержание барону Франку, и тот подтвердил: никто и никогда не будет отбирать у горожан жилье! Это уловка Артура Васильева! Банк подготовил программу рассрочки погашения поручительств! Будут созданы специальные денежные фонды! Сообща, вместе с лордами и Советом, мы сможем выбраться из этой долговой ямы! Не поддерживайте предателей!

– Ложь! Все ложь до последнего слова! – выкрикнул знакомый женский голос.

– Кто это сказал?! – спросил офицер Тари. Лицо его мгновенно налилось кровью, глаза яростно сверкнули. Полицейские, охранявшие офицера, подались вперед, выискивая говорившего.

– Я! – вперед вышла Малика.

В тот же момент прозвучал выстрел – офицер упал со своего помоста.

В рядах ополченцев началась паника. Внешний мятеж, который совсем недавно был где-то далеко на севере, обнаружился буквально в двух шагах и проникновенно заглянул каждому из ополченцев в глаза. Стройные парадные ряды распались. Кто-то подхватил Риккардо за руку и потянул прочь – это был Франк. Они бежали прочь с поля.