Александр Латыпов - Линия Горизонта [litres]

– Как всегда, оставим в стороне вопросы этичности, – пробурчал Олег Тихонов.

– Кстати, вылечить меня могут исключительно за пределами Города, – добавил Георг. – Вот такие правила.

– Только победив своих демонов, мы могли выйти на свободу, – сделав вид, что не услышал ремарки своих копий, сказал Архитектор. – Все, чего мы смогли добиться на первом этапе, – примерно триста тысяч человек из миллиона.

– Те триста тысяч человек, что якобы стали жертвами самой первой эпидемии? – переспросил Артур.

– Да, – кивнул Лукас Виго. – Но на этом проект забуксовал. И тогда я предложил Уоллесу Гранту провести эксперимент – дать всем оставшимся горожанам новую личность и новую память, а после – искусить их же собственными демонами. Едва они справлялись с ними – приходил кто-то из надсмотрщиков-гвардейцев и объявлял о помиловании – прощении. Человек мог покинуть Город.

– Тот расщепитель, который мы показали тебе, Артур, в самом начале истории – всего лишь транспортер. С его помощью мы отправляли прощенных людей за пределы Города, – пояснил Первый лорд.

– А как же нижние камеры? Куда оттуда люди деваются?

– Да никуда, собственно говоря, – пожал плечами Тихонов. – Они живут внутри периметра «Линии Горизонта», но не могут контактировать с вами. Или спят, если проект подходит к самому концу.

– Я разработал сценарий восстания, – проговорил Лукас Виго. – Но мне нужно было стимулировать вас всех к действию. Тогда я решил перенести действие на другую планету – Астарот.

– Это еще и мое кодовое имя как главы гвардии, – отозвался Арин.

– А после добавил историю с истощением ресурсов и чумой. Все это должно было вас подстегнуть. А кого-то, вроде того аптекаря Яна или доктора Самира, еще и проверить.

– У доктора Самира были демоны? – спросила Маргарет.

– О, его демон – один из самых древних на Земле. Его демон погубил не одного человека. Это деньги. Но Самир сумел от них отказаться.

– Но как все это работало? Я имею в виду – люди же должны были пропадать… – заговорил Артур и тут же замолчал.

– Вот видишь. – Старик рассмеялся сухим тихим смехом. – Мне просто стало интересно, как ты себя поведешь. Система работала сама по себе. Каждому горожанину – а согласились на это почти все, так как не было иного выбора, – были вживлены специальные устройства, которые каждые двенадцать часов передавали текущую версию истории Города. Каждые двенадцать часов мы правили сюжетные линии, меняли картину вселенной для шестисот тысяч человек. Иногда, как с той серьгой Майка в доме Куперов или его портретом, случались проколы, но мы их тут же исправляли.

– Крупных провалов у нас было два, – неожиданно признался Георг. – Майк Купер должен был стать сыном судьи Даррела и претендовать на власть – так мы хотели проверить Каса Даррела. А Ферран Харди в самом конце истории должен был закрывать южные ворота, но сломавшийся в неподходящий момент передатчик вынудил нас вывести его из игры. Его место занял ты, Михаил.

– А как же исчезновение людей, которое обнаружила Лилия? Ведь я его так и не стал расследовать.

– Нет. – Георг покачал головой. – Гвардия прогнозирует поведение каждого человека – мы строим специальные карты. Если бы ты согласился помочь, судьба Лилии могла сложиться иначе. Твой отказ был необходим, чтобы она стала именно тем, кем и является сейчас, в самом конце истории.

– Вы все это видели, – сказала Маргарет и посмотрела на Архитектора.

– Мы наблюдали за каждым из вас.

Тут старик протянул руки вверх. На его ладонь опустилась небольшая белая сфера, на гладкой поверхности которой виднелся глазок камеры.

– Тысячи их по всему Городу летало последние два года, – проговорил Лукас Виго. – Но эта – моя любимая. Она была тогда в Дереве, в самом начале, потом – встретила Саймона Лившица, выходившего из тюрьмы, присутствовала при вашем, Марго и Артур, разговоре, была в чайной Михаила, когда начался мятеж, проследовала на юг за Риккардо Бертани и вернулась обратно вместе с капитаном Тиммонсом, видела бойню на Храмовой площади. Словом, прошла весь путь от Дерева два года назад до маяка сегодня. Она ведь все еще записывает.

– Кроме того, если интересно, эти камеры были своего рода передатчиками – именно через них каждые двенадцать часов ретранслировался и усиливался сигнал от маяка, – вставил Арин.

– Но зачем такие сложности? Ради горстки людей? – поинтересовался Артур.

– Я думаю, что Земле важен каждый человек, – внезапно даже для самого себя сказал Михаил.

– Да, это так, – кивнул Лукас Виго. – Ты, Михаил, вообще совершил невозможное. Тобой я горжусь больше всех, пожалуй. Как я и сказал, в моем сценарии закрывать ворота должен был Ферран – его демоном была преданность. Случается и такое. Но он выбыл из игры раньше времени. А вот ты преодолел многое. Город забрал у тебя все, но ты не сдался. Ты лучше всех в «Линии Горизонта» понял, что жизнь, какой бы она ни была, прекрасна, а окружающие заслуживают того, чтобы жить по своим собственным правилам. Ты любил жизнь и был готов отказаться от нее в тот момент, когда это было нужно всем вокруг. Раньше на Земле тех, кто совершал такие жертвы, называли героями.

Он замолчал ненадолго, но вскоре продолжил:

– Кого-то в Городе мы искушали их же демонами – как Ли Даррела, а кого-то заставляли тянуться к ним – как Викторию Стежисс. Если они отказывались от своих демонов, то получали прощение.

– Получается, моим демоном была жизнь? – удивленно спросил Михаил.

– Нет. – Лукас Виго покачал головой. – Все истории уникальны, но некоторые – удивительны. Я знаю тебя – ты всегда любил жизнь.

– Подождите, мы были… то есть… в общем, мы знакомы?

– О да, – хмыкнул Первый лорд, разглядывая Михаила.

– Это абсолютно не важно! – воскликнул Лукас Виго и стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Я не могу назвать вам ваших демонов, но вскоре вы вспомните свою настоящую жизнь и сопоставите ее с жизнью в Городе. Если вы примете полученный опыт, то сможете покинуть нашу тюрьму.

– А демон Софи – какой? – спросил Михаил. – Ведь она прощена, да?

– Я рассказываю вам это по той причине, что ваша память отказывается возвращаться, – недовольно ответил Лукас Виго. – Видишь ли, не все в Городе были заключены принудительно. Кто-то приходил сам, когда чувствовал, что не справляется, а традиционные методы переставали работать. Как правило, таких людей мы отправляли в общину художников – даже если они и рисовать не умели. Как ты, например.

– Так я здесь по своей воле?! – изумленно воскликнул Михаил.

– Да, – помедлив, ответил Архитектор. – Я больше не могу тебе ничего сказать.

– Хорошо, а какие еще демоны бывают? – спросила Маргарет. – Мне интересно.