Сергей Вишневский - Такая война

— Третье и пятое звено достаточно слабо пострадали, — склонился вояка. — Но они плохо обучены и имеют мало опыта. Если мы их потеряем — боеспособность армии не пострадает.

Сумуэ кивнул с довольной улыбкой и перевел взгляд на предводителя корпуса разума — Обеспечьте личные защитные артефакты для каждого бойца третьего и пятого звена боевого крыла атакующего корпуса.

— Это порядка пяти сотен артефактов, — произнес маг, и сразу попытался выбить условия. — Нам потребуется время. Сразу создать такое количество просто невозможно.

— Никто и не говорит, что атака начнется завтра, — улыбнулся Сумуэ. — У вас есть время. Всем нужно подготовиться.

— Сколько у нас времени?

— Ровно столько, сколько нашему корпусу разведки потребуется для оценки угрозы темной магии на юго-востоке, — спокойным тоном произнес повелитель и перевел взгляд на главу разведки. — Не подскажете ли нам, Бую, сколько вам потребуется времени для точного принятия решения?

Тот в очередной раз поклонился и, стараясь скрыть панику, ответил:

— Три дня, мой повелитель. Три дня, и мы точно разберемся с тем, что там находится.

— Не берите на себя слишком много, — произнес предводитель армии и сузил глаза. — Вам необходимо только понять, что это, и не более того. Хорошо, если это Мадар развлекается. Однако, это может быть один из проклятых.

— Да, повелитель, — прогнул спину в ответ Бую. — Я сделаю это, повелитель.

— Не сомневаюсь, Бую, — кивнул он. — Не сомневаюсь. В конце концов, если это не можешь сделать ты, то сможет кое-кто другой.

Закованная в стальную броню с глухим шлемом Мать сидела на большом камне и рассматривала в руках клинок. Старое, с зазубринами и сколами лезвие двуручного меча было покрыто ржавчиной, местами затерлось и выглядело откровенно неприглядно. Однако, не смотря на внешний вид, лезвие было заточено настолько, насколько это вообще было возможно.

Мать провела стальной перчаткой по лезвию и уставилась на царапину, оставленную на металле. Затем сняла перчатку и провела еще раз по синюшной плоти. На пальце образовался надрез, но ни крови, ни боли Мать так и не почувствовала.

— А, демоны бездны! — рыкнул Жак, колдующий над котлом.

Мать подняла взгляд на парня, обжегшего руку, и теперь старательно размахивающего пальцами. Рядом на костре бурлил довольно большой чан. В него повар сваливал нарезанные корнеплоды из Армавира и отвлекшись, умудрился обжечься.

Взгляд нежити через узкие смотровые щели переместился под ноги молодого воина. Там на расстеленном плаще лежал ее младший сын, который весело гулил и издавал несвязные звуки на разный лад, явно пребывая в отличном настроении.

Старший же сын уже уверенно стоял на ногах, что давало ему простор для игр, и он им пользовался на полную катушку. Поймать и удержать маленького шкодника на одном месте было довольно трудно. Он постоянно куда-то рвался, тянулся к клинкам и несколько раз нарывался на угрозы связать его, чтобы не мешался под ногами. Бывало, его приходилось искать по округе. Однажды его вернула охранявшая лагерь нежить. Однако ни угрозы, ни приставленная нянька не могли исправить положения.

Жак справился с присмотром за старшим довольно нестандартным способом, привлекая его постоянно к работам на кухне. Пользы было крайне мало, даже больше вреда, но мальчишку с трудом удалось приучить к подобным занятиям.

Сейчас ребенок был занят тем, что бегал вокруг и собирал мелкий хворост, с осторожностью подкидывая в огонь.

— Усо! — громко заявлял он и снова отправлялся на поиски хворостинки.

Мать опустила глаза на старый потасканый клинок и провела рукой по гравировке зубастой твари у основания лезвия.

— Ти! Ку! — услышала нежить, наблюдая как ребенок, схватив палку, стучит ей по наголеннику. — Ку! Ти!

Нежить отпустила оружие и осторожно протянула руку к мальчишке. Стараясь не навредить ему, она аккуратно погладила его по мягким русым волосам. Ребенок по началу этого не заметил, продолжив колотить по стальной детали доспеха, но когда почувствовал прикосновение отшатнулся. Не удержавшись на ногах, он плюхнулся на задницу и уже спустя две секунды заревел во весь рот.

— Син! Черт… — обернулся Жак и, вздохнув, отправился за ребенком. — Син, сколько раз одно и то же…

Подойдя, он подхватил мальца на руки и собрался уже уйти, но тут услышал голос матери.

— Скажи, от меня все еще пахнет мертвечиной? — прохрипела она ему в спину.

— Нет, — мотнул головой парень. — Уже не так, но Мак говорит, что тебе нельзя их касаться.

Закованная в броню мертвая женщина кивнула и молча продолжила наблюдать за детьми. Старший не смог просидеть рядом с братом и минуты. Мгновенно забыв про страшную нежить, ребенок снова пустился на поиски хворостины для кормежки костра.

Младший же, казалось, вообще ничего не заметил. Он продолжал улюлюкать и вертеться в ворохе ткани, замотанный Жаком.

Нежить снова замерла, рассматривая свой клинок. По кромке стального шлема, защищавшего подбородок, побежала черная капля. Она сбежала по скуле и повисла ровно по центру забрала. За ней еще одна и еще. Спустя еще несколько секунд со шлема сорвалась капля, разбившаяся о кромку меча.

Нежить в первый раз плакала.

Мак стоял посреди небольшой рыбацкой деревушки, немного севернее развалин. Сам поселок находился между озером и рекой.

Погода была ясная, на небе изредка пробегали небольшие облака. Ветер лениво трепал края плаща молодого мага. Шелестели листья, вдалеке слышалось пение птиц.

Парень смотрел на водоем, поверхность которого была завалена трупами. Сотни три мертвых тел взрослых и детей, не больше, но этого хватило, чтобы полностью занять водную гладь.

— Поднимать будешь? — спросил Гурт за спиной парня.

Темный подмастерье молчал, не отводя тяжелого взгляда от чудовищной картины. Сжимались стальные перчатки, на них скапливалась тьма, капая тягучими каплями на землю, а Мак продолжал молча стоять.

— Не бери на себя, — положил ему руку на плечо седой воин. — Нет тут нашей вины. Нет этого села на картах. Да и дороги к нему тоже нет…

— Зачем? — сглотнув ком в горле, спросил темный. — Зачем убивать все и вся? Пришли они сюда, свои законы установили. Убивать-то всех зачем?

— А кто их знает? — вздохнул старый вояка. — Может, мести боятся. Дети — они, знаешь ли, имеют свойство расти и взрослеть. А уж кто их отцов на тот свет отправил, матери всегда расскажут.

— А может, просто решили, что имперской крови на белом свете не место, — подал голос Вар, стоявший рядом. — Нет имперской крови, и войны больше не будет.

— Война будет всегда, — произнес Мак, не отводя взгляда от плавающих трупов. — Никто бы сталь никогда не выковал, если бы она не рубила чужие мечи. Война — это то, что делает нас сильнее.