Сергей Вишневский - Такая война

— Доброго здравия! — поздоровался Родгаз. — Не поможете старому калеке?

— Доброго, — отозвался мужчина и покосился на одетого в отполированную броню воина за спиной Родгаза. — Помогу, как не помочь, только чем?

— Помоги к тебе в телегу залезть, — произнес Родгаз и протянул руку.

Мужик еще сильнее нахмурился, но все же затянул бывшего следователя к себе на телегу.

— А тебе отдельное приглашение надо? — спросил калека, когда оказался наверху.

Паладин быстро забрался наверх. Получилось так, что семья, судя по виду, обычных крестьян, оказалась с одной стороны телеги, а Родгаз и воин с другой. Мужчина смотрел на них с неприязнью и тревогой. Опасаясь худшего, он держался за рукоятку крупного ножа, который висел у него на поясе. Женщина тоже была взволнована, но вот девушка и малолетние дети выдавали свой интерес к содержимому мисок, вытянув головы и ловя носом запах мяса и каши.

— Ты ведь землю пашешь, с того и живешь, так? — спросил командир армии ордена, оглядев лица ребятни.

— Так оно, — ответил глава семейства.

— А инструменты твои где? Скотина? На посев зерно?

— Споро уходили, — помрачнев, ответил мужик. — Еле ноги унесли. Что было под рукой, кинул в телегу и рванул, куда глаза глядят.

— А где то, что взять успел?

— Торгошу сдал. Голодно было. Припаса не брал. За спиной родной дом полыхал, какой уж там…

Родгаз удовлетворенно кивнул и повернулся к воину.

— Много таких через войска наши идут?

— Почитай, каждый второй, — хмуро буркнул тот.

— Хорошо, — кивнул калека, после чего громко и четко произнес: — Ты командиром меня назвал, так?

— Так.

— Тогда делай, что говорю, — Родаг перехватил ложку и зачерпнул каши, которую тут же отправил в рот. — Ешь!

Паладин с недоумением перевел взгляд на калеку, а затем на свою пайку. Еще не понимая, что от него хотят, он начал механически выполнять приказ. Откусил кусок хлеба, подхватил ложкой кашу, отправил в рот и начал медленно жевать. После этого он поднял взгляд на крестьян.

Отец семейства продолжал хмуриться и переводить взгляд с калеки на воина. Женщина смотрела с недовольством. А вот дети откровенно не могли усидеть на месте, словно псы, рядом с которыми обедал хозяин. Они сглатывали слюну, дергались и о чем-то шептались. От живота девушки послышалось довольно громкое урчание.

— Ну, как? Вкусно? — деловито спросил Родгаз, заглатывающий кашу, особо не прожевывая.

Он закинул в рот еще одну ложку и прикинул, сколько осталось в тарелке. Оставалась примерно половина.

— Держите, — произнес он протягивая глиняную миску мужику. — К сожалению, меньше еды я себе позволить не могу. Слишком много дел, которые без меня не решатся.

После этих слов калека с трудом сполз с телеги и, прежде чем уйти, обратился к оставшемуся в телеге воину:

— Я хочу, чтобы каждый, кто заикнется о том, что пайка слишком мала, обедал так, как мы с тобой только что. Это будет полезно не только солдатам, но и другим недовольным, — калека сморщился и скрючился еще больше, чтобы потереть ноющее колено. — Знать, за что ты воюешь, всегда очень важно.

Закованный в сталь воин тем временем не смог заставить себя съесть ни ложки. Он молча протянул миску мужику и указал на избу, из которой они вышли.

— В том доме есть женщина Марика. Миски с ее кухни, — произнес он и положил поверх каши кусок хлеба, после чего соскочил с телеги и побежал догонять сгорбившегося калеку.

— Командующий, — обратился паладин к шагающему калеке. — Я сделаю, как вы велели, но осталась еще одна новость.

— М-м-м-м? — обернулся к нему Родгаз и вывернул шею, чтобы видеть его лицо.

— Крыло императорской разведки, — произнес он и оглянулся, чтобы убедиться в отсутствии лишних ушей. — Они зашевелились и недавно ко мне подошел человек с их знаком.

— Что он хотел?

— Послание для возглавившего армию и этот артефакт, — паладин вытащил из-под панциря небольшой кулон с прозрачным камнем размером с ноготь большого пальца.

— Ключ к телепортации по якорю, — осмотрев артефакт, произнес Родгаз. — Странно, что эти тугодумы спохватились так поздно. Ты знаешь, кто сейчас их возглавляет?

— Я спросил, — кивнул воин. — Он назвал имя «Хитрый горностай».

— Акимура? Этот проныра и тут не упустил своего, — хмыкнул калека. — Что же. Видимо, нам действительно пора встретиться.

Посреди поля, усеянного трупами, стоял Мак со своим отрядом. У него под ногами лежала дважды мертвая женщина, так и не выпустившая из рук детей.

— Трупы надо бы собрать, — пробормотал Гурт, стараясь не смотреть на погибшего генерала нежити. — На солдат не пойдут, но на големов то всяко сгодятся.

Холодные дуновения ветра пробирали до костей, но темный подмастерье словно не замечал этого.

— Похоронить ее надо, — тихо ответил парень, не отрывая взгляда от бывшей подчиненной. — Как у нее на родине это делается?

— В восточных землях обычно закапывают, — подал голос Вар.

Мак присел у трупа и аккуратно стянул шлем. Под ним оказалась изуродованное лицо гниющего трупа с застывшей гримасой боли.

— Ты не виноват, — начал было Гурт, но его тут же оборвал темный паладин.

— Виноват. Он виноват в каждой смерти, что здесь сегодня случилась. — взгляд восставшего с того света воина поднялся к свинцовым тучам. — Он повинен в каждой смерти, произошедшей, пока империя не восстанет из пепла. Каждая капля крови будет на его совести.

— Как-то многовато, — тихо ответил Мак. — Я, конечно, не святой, но получается слишком много.

— Чтобы империя пустила молодые побеги, ее нужно поливать, — напомнил Арт. — И водой тут не обойдешься. Только кровь.

Подмастерье отдал приказ группе мертвяков, стоявшей неподалеку. Те перехватили мечи и принялись копать яму. Сам же подмастерье аккуратно начал расстегивать броню на Матери.

— Помнишь, что ты мне обещал? — тем временем продолжал Чистейший. — Ты обещал лить кровь ровно столько, сколько потребуется. Это твои слова.

— Кровь крови рознь, — не отрываясь от своего дела, произнес парень. — Одно дело — лить кровь, а другое — нарушать клятвы.

— Клятвопреступник, — хмыкнул Арт. — Поверь — это мелочь. Да, тебе будут тыкать в нее пальцем, ставить в вину, но… Все самое гадкое еще впереди. Империя требует крови.

— А нужна кому-то такая империя? — буркнул Мак. Он снял доспех с мертвой женщины и уложил ее на землю, положив рядом с ней двух убитых детей. — О какой империи вообще может идти речь, если я даже двух детей уберечь не смог.

— Это Рум! — вмешался Вар.

— Это моя клятва, — возразил подмастерье. — Я должен был предвидеть.

— Привыкнуть, — поправил темный паладин. — Ты должен был привыкнуть, что рядом будут убивать, предавать и умирать.