Марк Моррис - Бухта мертвых

— Отойди, — затем он осознал, что делает и решил попробовать другой способ. — Давн! — твердо сказал он. — Давн, ты меня слышишь?

Она, шаркая, шла к нему, все еще рыча и пуская слюну. Энди сделал еще один шаг назад, чувствуя, как ему в спину упирается ручка от ящика для столовых приборов.

— Давн! — крикнул он снова. — Послушай меня. Я Энди! Мы напарники, помнишь? Мы приятели.

Но в ее глазах не появилось понимания. В них не было ничего, кроме безразличного тупого голода.

Может быть, свалить ее с ног, — думал Энди, — или каким-то другим способом лишить возможности напасть. Не отрывая от нее взгляда, он положил нож на тумбочку и потянулся за наручниками у себя на ремне. Но тут он вспомнил, что уже использовал наручники, чтобы сковать зомби на вечеринке в самом начале этого вечера. Он бросил быстрый взгляд через плечо, ища, что еще он мог бы использовать.

Как только он отвел от нее взгляд, она набросилась на него.

Он не ожидал, что она быстрая, в отличии от других зомби. Быстрая и яростная. Может быть, так было потому что она, в сущности, не была мертва — или только сейчас умерла — не мог не подумать он — но она пересекла комнату и нацелилась ему в горло так внезапно, что он едва успел среагировать. Последним возможным движением он выбросил вперед руки и сумел оттолкнуть ее когтистые пальцы. Давн вновь напала, но на этот раз ему удалось схватить ее за запястья. Она всем телом навалилась на него, толкнув его на кухонную тумбочку так сильно, что посуда в шкафу зазвенела.

— Давн! — крикнул он снова, но она только наклонила голову еще ниже, щелкая зубами возле его лица. Ее челюсти с лязгом сомкнулись в миллиметре от его носа. Он пытался бороться с ней, использовать свой превосходящий рост и вес, чтобы подмять ее под себя, но ее мускулы, казалось, застыли в неподвижности.

Теперь ее смертельно бледное лицо было единственным, что он видел. Ее слюна брызгала ему в лицо, и он чувствовал прокисший запах ее горячего дыхания.

Затем Энди заметил что-то над ее головой, что-то белое, похожее на птицу, упавшее на нее сверху. Он понял, что это полотенце, только когда оно окутало ее голову и туго перетянуло лицо, рывком оттаскивая ее назад.

Он сразу понял, что случилось. Софи зашла на кухню позади Давн и бросила полотенце — возможно, то, которым обернула свои мокрые волосы — на голову другой девушке. Теперь она сжимала в кулаках оба конца полотенца. пытаясь повалить Давн.

Энди помог ей, ударив ногой по щиколоткам Давн и сбив ее с ног. Давн упала на пол с лицом, все еще обернутым полотенцем. Она едва не свалилась на Софи, которая отскочили в сторону так быстро, как позволила ей раненая нога.

Бесцеремонно, как борец, Энди навалился на свою напарницу, сжимая ее конечности своими, используя свой вес, чтобы обездвижить ее. Она бушевала и брыкалась под ним, но он держал ее крепко, прижимая к полу.

Взглянув на Софи, он закричал:

— Дай мне еще два полотенца, быстро!

Софи убежала, прихрамывая, и вернулась менее, чем через минуту с парой мягких белых полотенец из сушильного шкафа в ванной.

— Скрути их в жгуты! — задыхаясь, выкрикнул Энди. — Мы должны… связать ее.

Софи сделала то, что он попросил, и затем бросилась на помощь Энди, морщась от боли в колене. Вместе они связали полотенцами руки и ноги Давн.

К тому времени, как это было сделано, они оба вспотели, и мокрые волосы Софи прилипли к раскрасневшимся щекам.

— Что… мы… будем… с ней делать? — выдохнула она, глядя на связанную Давн.

— Думаю, привяжем ее в спальне, — сказал Энди. — Я привяжу к чему-нибудь дверную ручку, чтобы она не смогла выйти. Он сел на корточки и облегченно вздохнул. Затем посмотрел на Софи, и слабо ей улыбнулся.

— Между прочим, — сказал он, — тебе и вправду идут эти джинсы.

— Окна — самые уязвимые части здания — сказала Гвен. — У вас есть еще что-нибудь деревянное, чтобы мы могли заслонить их?

Рис и хозяин дома, которого звали Кит Сэмюэлс, тащили тяжелый буфет из общей комнаты в прихожую, чтобы прислонить его к входной двери. Их попытки обезопасить дом сопровождались надоедливым звучным стуком снаружи. От него дрожали стекла окон, заставляя желудок Гвен сжиматься. Однако, до зомби пока не дошло, что окна — самая уязвимая часть дома.

— Не думаю, — отдуваясь, ответил Кит.

— Это только в кино люди закрывают окна деревяшками крест-накрест, — сказал Рис. — И тогда те, от которых они пытаются спастись, все равно проникают в дом через дымоход.

— У нас нет дымохода, — сказал Кит.

— Ну, хоть в чем-то повезло, — ответил Рис.

Гвен спросила разочаровано:

— У вас есть хоть что-то, что можно было бы использовать?

Кит задумался над этим:

— Разделочная доска в кухне. И у Джас есть большая пробковая доска для заметок. Она цепляет на нее фотографии и всякие штуки.

— Ну, неплохо для начала, — сказала Гвен, и крикнула, выглянув в коридор: — Джас, можешь принести мне свою доску для заметок?

Одиннадцатилетняя Джасмин, хорошенькая и хрупкая, помогала своей маме Наоми укладывать маленькие, но тяжелые предметы — тостер, микроволновку — в баррикаду у задней двери. Она посмотрела на Наоми большими испуганными глазами, словно спрашивая разрешения.

Наоми — невысокая женщина в очках, с черными кудрявыми волосами, поджала губы, коротко кивнула и девочка стремглав бросилась бегом по лестнице вверх.

— А кухонный стол? — спросила Гвен. — Он крепкий и большой. Мы можем разобрать его.

— Вы не сломаете мой кухонный стол, — возразила Наоми, услышав ее. С того самого момента, когда она проснулась, Наоми вела себя так, словно Гвен и Рис были ответственны за этот хаос, в который погрузилась ее семья, как будто это они вдвоем специально принесли его с собой этой ночью. — Это свадебный подарок мамы и папы.

Гвен глубоко вдохнула и сосчитала до пяти по дороге из коридора в кухню, а затем обратно в комнату. Она одарила Наоми самой дружелюбной из своих улыбок.

— Смотри, что будет, — сказала она мягко. — Если мы не забаррикадируем дом, эти существа с улицы — эти мертвые существа — смогут войти в него. А если они войдут в дом, они разорвут нас на части голыми руками и съедят. Но если ты ценишь жизнь своей дочери дешевле старого стола…

Это сломало ее. Из глаз Наоми потекли слезы, и Гвен вдруг поняла истинную причину враждебности женщины. Это был страх. Простой и понятный. Наоми Сэмюэлс боялась.

Инстинктивно Гвен вышла вперед и обняла женщину, так, как это делал Рис, когда у нее был тяжелый день.

— Эй, брось, — сказала она мягко. — Все будет в порядке. Но мы должны быть сплоченными. Идет?

Съежившись в объятиях у Гвен, как ребенок, ищущий утешения, Наоми кивнула.

Сара Томас и ее новорожденный сын спали. Глядя на них, Джек улыбнулся, чувствуя все же укол грусти от осознания того, что если его обстоятельства в корне не изменятся в оставшейся половине столетия, он переживет этого мальчика. Годы пробегут, он останется неизменным, а этот крохотный человечек, который еще и часа не живет на свете, вырастет и расцветет, завянет и умрет. За все эти годы Джек потерял многих друзей. Он побывал на стольких похоронах и пролил столько слез, что сейчас почти кричал. Потому что все так же остро переживал каждую новую смерть. Послав воздушный поцелуй спящим матери и сыну, он повернулся и бесшумно выскользнул из комнаты.