Шимун Врочек - Питер. Битва близнецов [litres]

– Сколько человек пропало? Быстро!

– Двенадцать. Думаю, двенадцать.

Убер присвистнул.

– У меня есть список пропавших, – сказал Мамед наконец. – С именами и датами. Совсем новый. Я делал записи, пытался понять…

«Получается, не я один здесь играл в детектива?» – подумал Убер. Кивнул, протянул руку. Сказал нарочито громко:

– Давай.

– Не здесь.

Убер помедлил, опустил ладонь.

– Хорошо, тогда где?

– На Волчке. Через два часа, – сказал он твердо. Убер краем глаза увидел, как мелькнула чья-то тень. Кто-то слушал их из темноты.

Когда Мамед уходил, он на мгновение обернулся, неловко дернул рукой – словно хотел махнуть на прощание. Убер остался стоять.

Он не пришел. Убер помедлил, настороженно огляделся по сторонам. Он ждал уже больше часа, Мамеда все не было. Скинхед проклял себя за ошибку, глупость, нерешительность. Надо было пойти с ним, подумал Убер. Может, тогда Мамед был бы жив.

Или я мертв.

Убер ждал. Возможно, что кто-то их услышал, когда они разговаривали. Или Мамед решил кинуть Убера – что было бы глупо, но возможно. Люди часто совершают ошибки.

Станция «Волковская», пилонная, сжатая землей, как под давлением. Станцию открыли за несколько лет до Катастрофы. Темно-серый гранит пола с геометрическими линиями – он и сейчас был как новый, хотя и засыпан местами мусором. Красиво. А вот потолки и стены – полосы светлой металлокерамической обшивки повылезали из пазов, обвалились или, может, листы вырвали намеренно, и за ними была серая уродивая стена, голые тюбинги, пронизанные сетью толстых, уродливых, как земляные черви, заросших пылью проводов. В общем и целом станция казалась неопрятной.

Давление ожидания стало невыносимым. Убер прислушался. Он стоял в конце правого туннеля, дальше начинался путевой отрезок, а здесь была узкая полоса платформы.

Вдали горели огни станции. Убер привычно поежился от зябкой, пронизывающей кожу и мясо до внутренностей, сырой прохлады. Он выключил фонарик и ждал в темноте. Глаза адаптировались.

Теперь он прислушивался и ждал.

– Эй, – позвали издалека. – Есть кто?

Убер молчал. Он различал в темноте фигуру человека.

Но не отвечал. Потому что голос был – не Мамеда. Совсем другой по тембру и такой, с шелковыми интонациями. Откуда я его знаю, этот голос?

– Убер, ты здесь, – спросил человек. Поднял руки вверх. – Я без оружия. Могу я подойти?

Убер помедлил.

Спокойно вытащил кукри, приготовился.

Как Мамеда, меня не возьмешь. Хотя кто знает, как погиб Мамед? Если он мертв, конечно.

«Может, все проще, Убер. Тебя наебали».

– Убер? – спросил человек.

– Подойди, – сказал Убер. – Только медленно. Руки держи выше.

Человек двинулся вперед. Руки не опускал.

– Убер, – сказал человек, он был уже совсем рядом. – Я могу включить свет?

«И твои люди, остальные, подойдут ко мне незамеченными – потому что свет сделает меня слепым?»

Убер помолчал.

Затем спросил:

– Где Мамед?

– Не знаю, – сказал человек. – На станции, наверное. Мы с ним не друзья. Ты ждешь его?

– Нет, – сказал Убер.

– Свет… я могу…

– Да.

– Я опускаю руки, о’кей?

– Давай.

Человек опустил руки, нашарил что-то на поясе. В следующий миг, в ту же секунду, когда свет вспыхнул, Убер закрыл глаза и мягко шагнул в сторону, и еще – пока человек ослеплен собственным огоньком. И опустился на колено. Кукри переместил к бедру. Одним ударом снизу вверх – и конец. Кажется, тут становится все опаснее, на «Обводном».

Свет загорелся.

– Убер, я тебя не вижу…

Убер выждал секунду и прыгнул вперед, вслепую. Он знал, где человек стоит.

Убер опрокинул человека и приставил нож к горлу. Затем открыл глаза.

– Убер! – прохрипел человек. – Не надо!

Это был Соловей.

– Зачем ты здесь? Где Мамед? – спросил Убер. Перед глазами все еще плыли яркие пятна.

– Не знаю.

– Мне чудится, – сказал Убер медленно и спокойно. Так, что Соловей замер и выпрямился. – Что меня здесь все пытаются наебать. Не делай этого, ты же умный.

– Я просто… – Соловей замолчал.

Убер внезапно увидел, как сползает с его лица эта маска, фальшивое обличье. Соловей устал притворяться.

– Мамед все? – спросил Убер.

Соловей усмехнулся. Затылок Убера заледенел. Он практически чувствовал, как кто-то… Чечен? Желтый? целится ему в затылок.

– А ты как думаешь? – спросил Соловей.

– Жаль. – Убер медленно окинул взглядом противника. – Что теперь?

– Между нами?

– Ага.

Соловей помедлил. В какой-то момент глаза его сделали едва заметное движение – но Убер заметил. Так, подумал Убер. Один человек за моим левым плечом. И наверное, двое с другой стороны. Наверное, все с оружием.

Что такого в простом списке? А?

Ведь сам дракон на «Обводном» – совсем не тайна. А вот список жертв… Как они всполошились. Мамед был прав.

– Ты, кажется, задержался здесь, – сказал Соловей.

– Это точно.

– Не пора ли тебе свалить? Или, говоря по-простому, уебать навстречу солнцу?

Убер пожал плечами.

– На Звоне карантин. Сам знаешь.

– А ты как сюда пришел, так и уходи.

Убер засмеялся.

– Правда?

– Я могу дать тебе все, что нужно. Фильтры, химзу, воду, еду, даже карту. И патроны для оружия найдутся.

Убер посерьезнел. «Даже патроны».

– Хорошее предложение. – Он кивнул. Потер висок. – Что требуется от меня?

– Уйти. И больше не мутить воду.

– А зачем тебе это, Соловей? Я не очень пока понимаю. Не проще ли меня убить? А?

Молчание.

Соловей широко улыбнулся, развел руками.

– Это от тебя зависит. А вообще… Зачем нам тебя сложности и взаимные упреки? Если мы можем договориться…

Убер внезапно выключил фонарь. Темнота ударила по глазам. Убер мгновенно пригнулся, нырнул в сторону. Выстрел, чуть запоздалый, высветил на мгновение помещение. БУХ! Ударило по ушам.

Убер прикрыл глаза. Мягко ушел в сторону. Включим стелс-режим. Так, кажется, это называется?

Мысленно он вызвал картинку, стоп-кадр, когда вспышка выстрела осветила темноту.

Соловей, лежа на полу, крикнул:

– Не стрелять! Это я! Кто там стреляет, блять?!

Он медленно поднялся. «Не хватало, чтобы меня пристрелили свои же».

Темнота. Убер исчез.

Соловей огляделся. Ничего не видно. А Убер где-то здесь был. «Мы можем сейчас всю “Волковскую” обегать, а Убера не найти». Вот ведь бритоголовая зараза.

– Убер, выходи! – крикнул Соловей. – Мы с тобой можем найти общий язык. Я знаю!

Тишина.

– Я промазал, – крикнул казах по прозвищу Йобанаджизнь.

– Ты вообще заткнись, придурок! – закричал Соловей в ярости. – Где он?

– Не знаю я.

– Дурак. Зачем ты вообще стрелял?

Тишина. Все напряженно оглядываются. Лучи фонарей рыскают вокруг.