Шимун Врочек - Питер. Битва близнецов [litres]

Выше идет слой простых веганцев. Это обычные люди, в принципе. Сюда входят как гражданские специалисты… вернее, входили. Сейчас, говорят, все гражданское отменено, специалистов перевели в ранг военных, Империя теперь насквозь военная машина.

Аристократы, изредка их называют Выращивающие, они же Садовники – военная элита Империи. – Женя помолчал, вздохнул. – Я мало что могу добавить, информация ограничена. Между нашими ходили слухи, что все они – это модифицированные, улучшенные люди. Не знаю, так ли это – но они все питаются особым пайком. Не тот, что выдают простым солдатам, не этот зеленый полевой брусок, нас кормили такими же… это всего лишь термически обработанная, спрессованная и обезвоженная смесь трав, овощей, чего-то там еще.

Нет. У Садовников свое питание, им доставляют каждому лично от императора.

– Императора?

– Главный Садовник, говорят у нас. Но обычно император, принцепс, сияющий, кормчий. По-разному.

– Великий Колхозник, – фыркнул Убер. И засмеялся.

Женя посмотрел на него без улыбки. Убер перестал смеяться. Адаптант продолжал:

– Говорят, именно это особое питание – то, что аристократов привязывает к Главному Садовнику. Они, безусловно, ему преданы. Это факт.

– Это… как наркотик, что ли? – спросил Убер. – Не понимаю.

– Что-то вроде. И им требуется новая доза – каждый раз. – Женя оглядел Убера и Таджика. – Вот вы посмеялись, а я говорю правду. Империя Веган – мощная и страшная машина подавления всего и вся. Отлаженная и огромная. И практически уже нечеловеческая.

– А проводники? – негромко сказал Таджик. – Я слышал, они тоже важны?

– Да. Проводники есть, их мало… но они есть. Проводники способны управлять некоторыми из мутантов с поверхности. Приручать их. Обычно они присутствуют по одному человеку в диггерских командах. И обычно с ними их питомцы. Такие команды, как выяснилось, действуют особенно эффективно.

– Помню такого, – сказал Убер. – В каждой команде? Да уж, тут никаких унитазов не напасешься…

Таджик невольно хмыкнул. Женя, не понимая, посмотрел на скинхеда. Убер махнул рукой: забудь, ерунда.

Молчание.

– Женя, – сказал Таджик наконец. – Теперь самое главное. Мы готовим отряд для похода к Обухово. И предлагаем вам войти в него.

– Да, – сказал Женя.

– Вы понимаете, что цели нашей команды несколько отличаются от того, на что вы рассчитывали? И что без вашей помощи этой миссии не будет?

Женя помедлил.

– Понимаю.

– И?

Лицо адаптанта мучительно исказилось. Он подался вперед, к Таджику.

– И мы никого… – хрипло сказал он, – не вытащим оттуда? Там много… женщины, дети… мы рассчитывали на вас…

Убер моргнул. Лицо скинхеда изменилось.

– У нас может не оказаться такой возможности, – сказал Таджик. – Не хочу вам врать, Женя. Это не приоритетная задача.

Убер наклонился вперед и заговорил:

– Слушай, Женя. Не знаю насчет задач, первая очередь или вторая. Да мне и наплевать, в сущности. Но я уверен в одном – если миссии не будет, мы точно не спасем никого. Вообще ноль по модулю. Что скажешь?

Женя помедлил. Капля пота скатилась по его белому, как полотно, лбу. Глаза глубокие – и какие-то странно беззащитные.

Зеленые наросты на его шее затрепетали.

– Да, – сказал Женя хрипло. – Я иду с вами. И будь, что будет.

Таджик переговорил по телефону, положил трубку.

– Не поверишь. Приморцы наконец подогнали людей, – сказал Таджик удивленно. – Я думал, этого уже никогда не случится.

– Кто они? – заинтересовался Убер. – Эти люди.

– Один человек.

Убер хмыкнул. Таджик показал ему личное дело.

– Вот этот. Яромир Голотов. Бывший офицер, приговорен военным трибуналом к расстрелу за самоуправство и оставление позиций.

– Ладно, пошли познакомимся с твоим Яромиром.

Его привели двое солдат с серыми нашивками «сжатого кулака». Приморцы. Блондин был закован в ручные кандалы, ноги тоже скованы длинной цепью – идти можно, бежать уже сложно. Выражение лица приморца равнодушное и слегка презрительное.

– Все в порядке? – спросил товарищ Ким. Человек в кандалах поднял взгляд. Светлые глаза. И сразу отвел.

Приморец отдал Таджику документы.

– Яромир Голотов, – прочитал он. – Место рождения: Минск, Беларусь. Лейтенант Альянса. Разжалован.

– А что он натворил?

– Убийство.

– Ну, это нормально. Это ничего, – пробормотал Убер. Таджик покосился на него.

– Он застрелил веганского офицера, – пояснил приморец.

– Ну… это бывает.

– Парламентера.

– А! – Убер посмотрел на приморца, прищурился. – А с виду не скажешь, что такой суровый. Ладно, возьму и его. Эй, приморец. Я к тебе обращаюсь!

– Чего тебе?

– Хочешь убивать веганских офицеров?

Тонкие губы Голотова изогнулись в усмешке. Убер поежился. Глаза у приморца были застывшие, как у змеи.

– Без проблем, – сказал Голотов.

– Ты зачем Кузьмича отослал? – спросил Таджик. – А?

– Кузьмич не нужен, – твердо ответил Убер. – Все.

Таджик не сдержал тяжелого вздоха. «Как с тобой невыносимо, Убер».

– Ясно с тобой. Десяти-то человек хватит?

– Хватит. Хорошо бы еще найти одного-двух, но нет времени, – сказал Убер. – Так что могу сказать, команда набрана. Можем приступать ко второй части марлезонского балета.

Таджик кивнул.

– Сначала вы пройдете по туннелям до «Звездной», затем красные выведут вас к «Купчино». Оттуда уже своим ходом до «Обухово». Все понятно?

– Да.

– Чтобы избежать вопросов и свободно передвигаться по метро, неофициально ты будешь… не знаю… майор интендантской службы, – сказал Таджик. – Я бы сделал тебя полковником, но такие, как ты, до высоких чинов не доживают. Или лучше капитаном? У тебя будет бумага и все разрешения.

– Капитан Убер. – Скинхед засмеялся. – Капитан, блин, Убер. Нет, это уже слишком. Просто Убер.

Таджик улыбнулся, но промолчал.

– Сделайте меня лейтенантом, – сказал Убер. – Этого хватит. «Младший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой…» Тем более что после военной кафедры я на самом деле лейтенант запаса. Служба горючего. Правда, ни государства, ни армии такой уже давно нет. Да и земли тоже.

– Я тебя могу сделать хоть адмиралом, – сказал Таджик. – Любишь море?

– Адмирал? Я не против. Адмирал цинкового таза в болотной жиже. Слушай, – скинхед загорелся, – а серьезно, хочу быть адмиралом. Адмирал Убер – звучит!

Убер встал, выпрямился. И вдруг посерьезнел:

– А какой пряник?

– Что?

– Про кнут я уже знаю. А какой пряник – для моих людей?

Таджик помедлил.

– Если они вернутся? – уточнил он, чтобы дать себе время на размышление.

– Да, если кто-то вернется.

– Амнистия, – сказал Таджик быстро. – Почти все они – люди армии. Приговоры отменят. Хотя я, если честно, к чертовой матери расстрелял бы весь этот человеческий сброд. Кстати, на тебя же тоже существует приговор – от приморского Альянса, если ты не в курсе. И в условиях военного времени – это смертный приговор.