Шимун Врочек - Питер. Битва близнецов [litres]

– Так ты убил его… чтобы… – Таджик поднял брови.

– У тебя до хера времени, я смотрю. А у меня – нет. Лучше я убью одного урода, чем всех. Экономия времени и сил. Как тебе такая причина? Достаточно серьезно?

Таджик помолчал. Так, значит. Пожалуй, теперь он с новым ощущением смотрел на развязного скинхеда.

– Цинично, – сказал он наконец.

– Ага. Сам офигеваю.

– Кстати, Убер… я все ждал, что ты состришь на «цинично» этим «зато дешево, надежно и практично», – заметил Таджик.

Скинхед почесал затылок, засмеялся.

– Да че-то тормознул, извини.

– Твой брат сидит в одиночке? А что он такого натворил? – удивился Убер.

– Двоюродный брат, – уточнил Дагон.

Таджик из-за спины сержанта покачал головой. «Не бери его».

– Ладно, – сказал Убер. – Я подумаю.

Таджик усмехнулся и покачал головой. «Ну, как знаешь».

Военная тюрьма Большого метро располагалась в одном из служебных помещений под узлом «Сенная-Садовая». «Сколько же их тут, – подумал Убер, – этих странных забытых помещений».

– Он отличный солдат. Только безбашенный, – сказал Дагон.

– Безбашенный? Ну, это наша основная тема. – Убер помедлил, почесал лоб. – А чего он Ктулху-то?

– Ну… – Автоматчик замялся.

– Фанат Лавкрафта? Или на рожу такой страшный?

Дагон засмеялся.

– Не. Тут другая история. Брательник заснул однажды на посту. И его разбудить не могли. Так и прозвали, великий спящий. А когда проснулся, отпиздил всех, кто его будил, даже офицера. Его потом чуть не расстреляли на хуй.

– Наш человек, – оценил Убер. – А чего не расстреляли?

– Забыли, – сказал автоматчик. – Какая-то ведомость потерялась на него. И тут война началась как раз.

Глаза у Дагона были невинные и честные.

– Чудовищное совпадение, – кивнул Убер. Усмехнулся.

– Вот я про то же.

– А ты почему Дагон?

– Ну…

– Потому что тоже морпех? – догадался Убер. – Морское чудовище, все дела. Мифы Лавкрафта и так далее. Так?

Автоматчик почесал нос.

– Не… просто он мой брат. А он Ктулху.

– И?

– И все.

Скинхед озадаченно покрутил головой. Потом оглушительно заржал.

– Вот это командочка подбирается. Лига, блять, суровых постапокалиптических джентльменов. Ну что, где твой великий спящий? За мной и с песней.

Великий спящий возлежал в одиночной камере. От храпа тряслись стены. Убер заглянул в смотровую щель и покачал головой.

– Не думаю, что он мне пригодится, – сказал Убер. – На хера мне еще одна проблема с дисциплиной и гвоздь в заднице? Для этого есть я!

– Единственный и неповторимый, – кивнул Дагон. – Да. Пожалуйста, я прошу. Только поговори с ним. Он в принципе нормальный.

Убер задумался, почесал затылок. Дагон смотрел спокойно и требовательно. Ну же, что скажешь?

– Ладно, давай поболтаем. – Убер вздохнул. – Чувствую, это плохо кончится.

Дверь открылась, он шагнул внутрь.

Ктулху спал на голом полу, подстелив камуфляжный бушлат. Холод, должно быть, пронизывал его насквозь, снизу вверх, как ледяные колья. Но ему было все нипочем. Ктулху храпел так, что Убер забеспокоился о целостности своих барабанных перепонок.

Скинхед шагнул, встал в центре камеры.

– Эй, – позвал он спящего. Ктулху только перевернулся на бок и затянул новую руладу. Ох уж эти местные самородки. Гении здорового храпа.

– Встать, рядовой!!! – заорал Убер внезапно. Ктулху даже ухом не повел. – Встать, сука, проверка!

Через некоторое время скинхед наконец сдался.

– Действительно, хуй разбудишь, – пробормотал Убер. – Эй, жрать хочешь, спящий солдат?

Ктулху молчал. И выводил рулады, да такие, что музыканты позавидуют.

Убер беззвучно двинулся вперед. Вблизи рассмотрел спящего внимательнее.

Великан, оценил Убер. Спокойное лицо, мощная челюсть, заросшая щетиной, короткая стрижка, шатен. Ктулху лежал на боку, скорчившись на куртке, драные штаны и голые лодыжки. Босые пятки были черными от грязи.

Убер остановился рядом.

– Эй! – позвал еще раз. Храп был ответом.

Тогда Убер толкнул спящего ногой. Ноль внимания.

– Эй, придурок! Вставай, горячее привезли!

Еще удар, сильнее. Ноги дернулись, но Ктулху не проснулся.

– Вставай, вставай. – Убер начал пинать его ногами. Потом обернулся, засмеялся.

– Пофиг ему все. Эй, Дагон, видимо, не судьба. А его обед отдадим кому-нибудь. Обойдется.

В следующий момент Ктулху взревел. Пнул Убера в лодыжку, скинхед полетел на землю. Ударился в пол, перевернулся на четвереньки.

На него шел Ктулху. Жуткий, страшный.

– Эй, друг, потише, – попросил Убер. С молниеносной скоростью поднялся на ноги, встал в стойку.

Ктулху шел. Удар. Скинхед подловил его на замахе, нырнул под руку.

Поймал Ктулху и швырнул через бедро. Классический бросок из дзюдо. «Тяжелый, с-сука».

Ктулху полетел на землю, ушел в кувырок и на выходе врезался в стену. Бум!

Ударился не сильно.

– Это все? – спросил Убер. – Или ебнешь мне наконец по-настоящему?

Ктулху повернулся, прыгнул вперед. Для человека с такими габаритами двигался он стремительно и точно. И возможно, пока только похмелье мешало ему расправиться с наглым скинхедом.

Убер встретил его апперкотом, добавил с довеском. Рука заныла от удара.

Тело с грохотом обрушилось, своротило табуретку. Железная кружка покатилась, вода растеклась по полу.

Узник недолго полежал. И снова начал подниматься. Убер присвистнул.

– Чувак, харэ. Давай на этом остановимся. Слышишь меня?

Ктулху молча, неумолимо поднимался. Убер отступил назад, приготовился драться всерьез. Глаза узника горели белым, холодным огнем ярости. Ктулху попер вперед.

Убер ударил. Голова Ктулху мотнулась назад, но он снова набычился и пошел вперед. Улыбка его стала зловещей.

– А знаешь, – задумчиво произнес Убер. – Я, пожалуй, даже впечатлен.

Он снова встал в стойку. Ктулху шел.

– Нет, – сказал Дагон. – Не надо. Стой, говорю!

Ктулху остановился, услышав знакомый голос, заморгал. Повернул голову, увидел Дагона. Брови его поползли вверх. Потом Ктулху нахмурился.

– Здорово, братишка, – кивнул Дагон. – Первая и главная новость: тебя завтра не расстреляют, ты, тупой сраный ублюдок.

– Какая трогательная семейная встреча, – заметил Убер. Выпрямился, опустил руки. – А главное, начали с основного. Ладно, берем его, уговорил. Под твою ответственность, сержант.

– А это кто? – спросил Убер.

– Добровольцы.

Убер почесал бритый затылок. Какие нафиг к чертям добровольцы? Это же зэки.

– Так. А теперь серьезно. И откуда вы взяли этих красавцев? Из склада потерянных вещей?

Дагон замялся.

– С гауптвахты.

– Так, значит. Ктулху и брат его Дагон. Мне нужны спецы, а не черт знает кто. Вот вы у нас кто, спецназ, ВДВ?