Шимун Врочек - Питер. Битва близнецов [litres]

– Что, Кузьмич, опять за дело? Вот борозда, вот старый конь, поехали.

– Опять твои шутки, Убер. – Диггер поморщился. Правой руки у него не было. Вместо нее было огромное разбухшее красное полено. Это полено было подвешено на перевязи к груди диггера. Убер оглядел Кузьмича, отметил руку, в лице что-то мелькнуло на долю секунды. Сожаление? Тревога? И вот он опять улыбнулся.

– Ага, я. Давно не виделись, Кузьмич. Я думал, ты уже в гробу.

– Надейся, – равнодушно сказал Кузьмич.

– Тебя, что прямо из госпиталя вытащили? Или из могилы?

Диггер вздохнул. Поднял взгляд.

– Вот теперь ты понимаешь, Убер, почему тебя никто не любит?

Убер лучезарно оскалился.

– Конечно! Я слишком красив для этого мира.

Кузьмич невольно улыбнулся, затем согнал на лицо хмурость и суровость и только тогда повернулся.

– Опять хохмы? – произнес он мрачно. С легкой ненавистью в голосе.

– Как твои дела, толстый седой хрыч? – спросил Убер. – Как жена, как дети?

Кузьмич – тощий и бледный, покрутил головой, вздохнул.

– Все бы тебе хохмить. Двое уже. Третий сынок на подходе.

– Ух. Ничего себе. Подожди. – Убер нахмурился, внимательно посмотрел на сталкера. – Так твоей жене сколько лет? А?

Кузьмич негромко рассмеялся.

– Да гоню я. Скоро поженимся, дай бог.

Убер хмыкнул.

– Вот ты жук! Развел меня, как пацана. А если серьезно?

Кузьмич ухмыльнулся. На мгновение стало видно, что этот седой хмурый почти старик совсем молод.

– Помолвка недавно была. Наташка теперь моя невеста. Годика через два приходи на свадьбу…

– Ого! Поздравляю! – Убер хлопнул его по плечу. Кузьмич поморщился, повел плечом. – Широко живешь, Кузьмич. Со вкусом. Это офигенно круто, брат Кузьмич. – Он помедлил. Теперь диггер не выглядел счастливым. – Какая-то проблема, брат Кузьмич?

– Наташка хочет, чтобы я завязал.

– С чем… А! – Убер почесал нос. – С забросками, что ли?

– Говорит, непонятно, как это на детей повлияет. Ну, сам понимаешь.

– А ты что?

– Я военный сталкер. Сейчас война. Вот с тобой пойду.

– Нет, Кузьмич. – Убер широко улыбнулся. – Не пойдешь. Извини.

Кузьмич резко вскинулся, посмотрел в невозмутимое лицо скинхеда. С ненавистью изучил его улыбку.

– Это почему это? – спросил диггер холодно. – Ты меня не возьмешь?

– Кузьмич, ты мне нужен здесь, как специалист. Незаменимый.

– Ой, пиздишь.

– Это да. – Убер вздохнул. – Но что не пойдешь, это факт. Смирись. Ты почти женатый человек и должен уметь подчиняться.

– А это что за красотка? – Убер кивнул в сторону девушки за решеткой.

Таджик покачал головой. Не стоит.

– Что?

– Даже не думай, – сказал Таджик.

– А все-таки?

– Она убила человека. Я серьезно. Там мрачная история. Бывшая балерина, занималась смешанными единоборствами, убила своего…

Но Убер из всей истории, кажется, услышал только одно.

– Бывшая балерина? – переспросил он.

– Да.

– Че, вот прям серьезно? – Даже Убера это поразило. – Балерина?

Таджик кивнул. Развел руками. Вот такое дело, мол.

– Открой камеру, – велел Таджик охраннику. Скрежет засова, поворот ключа. Дверь открылась, Убер почесал нос. Оглушительно чихнул, прокашлялся.

– Эй, балерина! – окликнул он.

Девушка нехотя повернула голову. Посмотрела на него молча. Невысокая. Короткие светлые волосы. На шее татуировка – роза.

Убер вошел в камеру, огляделся. Снова перевел взгляд на девушку.

– А ты правда балерина?

Она дернула плечом, отвернулась.

– Как насчет зачетного фуэте?

– А как насчет удара ногой в наглую морду?

– О! – Убер потер руки. – Давай, отлично!

– А как насчет пойти на хер?

– Я…

Удар был молниеносный. Убер вскинул руки, но не успел. Покатился кубарем. Поднялся на ноги, затряс головой – словно в ухо попала вода. Ух, вот это да. Выдохнул. Захохотал довольно. Девушка стояла напротив него.

– Ты чего ржешь? – спросила девушка, нахмурившись. Она встала в стойку. Убер оценивающе осмотрел ее с головы до ног. С удовольствием.

– Дело! Хорошо бьешь. Пойдешь со мной?

– На бал? – съязвила девушка. – Простите, сэр, у меня все танцы расписаны.

– Можно сделать исключение для меня. Почему нет?

– Ой, не знаю, стоит ли.

– Я красивый, – доверительно сообщил Убер.

– Фау, чуть не ослепла от этого сияния. Глаза прям болят.

Убер ухмыльнулся.

– Как тебя зовут? – спросил он. Девушка помедлила, но все же ответила:

– Не твое дело.

– Дарья Александровна Терминова, – сказал из дверей Дагон. – Двухтысячного года рождения.

– Дашка Терминатор! – Убер развеселился окончательно. – Вот это номер.

– Тебе еще врезать?! – обиделась девушка. Вскинула кулаки, приготовилась…

– А давай, – легко согласился скинхед. Встал в стойку.

Дашка сделала обманный финт ногами и ударила. В следующий миг Убер легко перехватил девушку в воздухе и швырнул в сторону. Дашка врезалась спиной в ограждение, рухнула на землю. Застонала от боли, перевернулась на спину.

– Я за равноправие и интернационализм. По морде от меня все получают одинаково, – сказал Убер, пошел к девушке. – Эй, ты как?

– В норме, – глухо проговорила Дашка. Прислонилась спиной к стене. Оскалила острые белые зубы. – Руки убрал!

Убер поднял руки вверх, пожал плечами. Пошел прочь. Дашка помедлила. Отшвырнула камешек, нехотя встала.

– Эй, лысый, – позвала она.

– Да. – Убер обернулся.

– Пока я не заинтересована. Если будет что интересное, тогда зови, я подумаю.

Убер помедлил. Голубые глаза смотрели жестко и равнодушно. Затем на мгновение потеплели. Дашка поежилась.

Убер кивнул. И пошел дальше. Загремел засов, дверь закрылась, оставляя Дашку в темноте. За решеткой скинхед обернулся, глаза в полутьме блеснули.

– Сколько же у тебя татуировок, – сказал Убер.

Девушка выпрямилась, показав отличную осанку, с вызовом спросила:

– Ты, лысый! Че-то не нравится?!

– Красиво.

Таджик повысил голос:

– Убер, ты не слушаешь. За что она сидит, по-твоему?

– За красоту, конечно.

Таджик вздохнул.

– Убер, не до шуток.

– Ладно, за что она сидит?

– Убила своего парня. Расчленила его ножом. Представляешь? Куски по мешкам разложила. И спокойненько так чаек заварила и сидит пьет. Вот женщины пошли.

– Это да. Серьезные женщины, палец в рот не клади.

– Самое забавное. Она ведь действительно балерина, самая настоящая. До Катастрофы училась в знаменитом Вагановском училище.

– Это… балетное, что ли? – спросил Убер. – Я в этом не очень разбираюсь.

– Да. Элитное, лучшее в мире. Было.

Скинхед на мгновение задумался. Потом улыбнулся.

– Дагон, – позвал Убер. Флегматичный автоматчик повернулся.

– Да?

– Хочешь повеселиться?