Макс Мах - Пилот ракетоносца [litres]

– Зачем? – не понял Эрик.

– О, я могу с ходу назвать дюжину причин! – ухмыльнулся Андрей. – Но озвучу только одну: у нас с Верой отпуск до первого сентября, у тебя тоже. Жалко не воспользоваться такой возможностью! Поехали, Эрик, научу тебя ходить по озеру под парусом!

– На каком озере?

– У нас дом на западном берегу Чернозера. Если свистнем такси, как раз за час доберемся.

– А это удобно? – смутился Эрик.

– Мы тебя пригласили… – напомнила Вера.

– Но это дом вашего отца.

– Он нам отдал полдома в полное владение. Одна половина дома мачехе и ему, другая – нам, иначе мы бы там не остались, – объяснил Андрей. – И хватит артачиться, Эрик! Не заставляй нас себя уговаривать! Это не по-дружески.

Правду говоря, Эрик не знал, как поступить. С одной стороны, ему хотелось поехать с Мельниками. Но, с другой стороны, ему было неловко. Он никогда не был в чужом доме, ну а своего у него не было отродясь. Кроме того, он стеснялся, не зная, как отреагируют на его визит адмирал Мельник и его жена. Могло получиться неловко, что бы там ни говорили Вера и Андрей. Но существовала еще и третья проблема: Эрик не знал, как себя вести с Верой, которая весь вечер как бы случайно и ненароком намекала на возможность их близости. В этом, собственно, и состояла основная сложность. Что будет, если он сам перейдет к активным действиям? Не выяснится ли по ходу дела, что он все неправильно понял, а Эрику очень не хотелось попасть впросак. Но если он оставит инициативу Вере, не будет ли это означать, что он трус и тряпка? И в самом деле, до сих пор весь опыт общения с девушками сводился у Эрика к тому, что женщины начинают и выигрывают , а он – как бы это сказать помягче – плетется в хвосте событий . Ему совсем не хотелось прослыть в глазах такой хорошей девушки, как Вера Мельник, хлюпиком и простофилей. Дополнительным фактором, затруднявшим принятие решения, был Андрей. Пока он вел себя по отношению к Эрику вполне дружелюбно. В чем-то даже по-дружески, но как он отреагирует на «отношения», которые то ли еще возникнут между сестрой и приятелем, то ли нет?

То есть все сводилось к пресловутому «как поступить». Если он откажется ехать к Мельникам, все эти вопросы можно будет отложить на потом, но возможно, что никакого потом уже не будет. Вполне допустимо предположить, что сейчас наступил тот самый переломный момент, о котором твердит на все лады «Теория Случая». Если Эрик ошибется и сделает неверный выбор, второго шанса у него может уже и не быть. Вера чудная девушка. Как раз такая, какую он, вероятно, смог бы полюбить по-настоящему. И любовь такой девушки – если, конечно, Эрик не выдает желаемое за действительное – может коренным образом изменить всю его жизнь. Ее любовь, его любовь и дружба с Андреем, разумеется. Но в этой модели незримо присутствовал еще один человек. Адмиралу Мельнику может сильно не понравиться увлечение дочери, но в этом случае испугаться последствий – сыграть труса – означало бы предать любовь и дружбу двух замечательных людей, Веры и Андрея. Такое способно заставить Эрика перестать уважать самого себя. Однако если все случится с точностью до наоборот и адмирал спокойно отреагирует на появление в его доме некоего голодранца – все-таки Эрик теперь офицер и кавалер, – не подумает ли кто-нибудь другой, а таких наверняка найдется немало, что Эрик таким образом строит себе карьеру? В смысле через постель дочери адмирала и через дружбу с его сыном?

– Вы уверены, что это будет… э… уместно? – спросил он.

– Бог мой, ты что, боишься? – Кажется, ему удалось удивить девушку по-настоящему. – Я думала, ты вообще ничего не боишься!

– Все в порядке, Эрик! – пришел ему на помощь Андрей. – Ты наш гость, и это вполне уместно…

– Сюрприз! – пропела Вера, распахивая высокие двустворчатые двери ударом ноги в тяжелом ботинке.

– Сюрприз удался, – согласился Эрик, входя вслед за ней в огромный роскошно декорированный зал.

За длинным столом – белая крахмальная скатерть, серебро, хрусталь, фарфор – сидели как минимум полсотни гардемаринов – он узнал среди них даже Клодину Люфор, – вставших со своих мест при появлении Веры, Андрея и Эрика.

На несколько мгновений в зале повисла тревожная тишина. Все взгляды были устремлены на Эрика.

– Господа! – шагнул вперед Андрей. – Разрешите представить вам героя сражения в системе звезды Уилберга лейтенанта Эрика Минца!

– Виват! – закричала Вера. – Виват, Эрик! Так держать!

И понеслось. Поднялся шум. Задвигались стулья, и под крики «Виват!», «Ура!» и «Ни хрена себе!» гардемарины, помнившие Эрика по первому и отчасти второму году обучения в звездной академии, пошли его поздравлять! С большинством из них Эрик не был не то что другом, но даже приятелем. А кое с кем, например, с Ианом Вонгом, круто враждовал. Тем не менее он знал их всех, и все знали его. И вот что любопытно, сейчас, по прошествии полутора лет, они вели себя по отношению к Эрику более чем дружественно, даже Иан и Клодина. В какой-то мере это, наверное, можно было объяснить неожиданностью встречи – Андрей и Вера устроили сюрприз всем, а не одному только Эрику, – однако немаловажным фактором было, скорее всего, и то, что Эрик являлся теперь кем-то, кем можно было гордиться, кем не зазорно было хвастаться. Он выбыл из списка конкурентов, покинув академию при весьма драматических обстоятельствах, известных здесь всем и каждому, и появился сегодня в доме адмирала Мельника уже совсем в другой роли, не предусматривающей, к слову, никакого соперничества. Здесь и сейчас Эрик стал для них бывшим однокашником, превратившимся за время отсутствия в обер-офицера, награжденного за личный подвиг высшим орденом империи. Не все сразу поняли, о каком подвиге идет речь, но когда наконец разобрались, пришли в настоящий восторг, и их эйфория только усилилась, когда Андрей объявил, что со вчерашнего дня Эрик является слушателем Высшего Адмиралтейского командного училища ВКС.

Вот тогда, собственно, и начался банкет, быстро переросший в молодецкую пьянку. Слуги приносили все новые и новые блюда и заменяли опустевшие бутылки и графины полными. Играла музыка, загул набирал обороты, а настроение стремительно взлетало в заоблачные выси. Эрик сидел между Андреем и Верой во главе стола, и если сначала он чувствовал себя крайне неловко, то вскоре – после нескольких рюмок превосходного яблочного бренди – он как-то незаметно позабыл о своих сомнениях, перестал стесняться, расслабился и начал получать от банкета настоящее удовольствие…

На каком-то этапе вечеринки, которая и в самом деле удалась, он даже нашел в себе смелость объясниться с Верой. Им крайне сложно было остаться наедине, но, как видно, этого хотел не один только Эрик. Совместными усилиями они все-таки сумели скрыться – пусть и ненадолго – от любопытных глаз, и Эрик неожиданно для себя взял руки Веры в свои и поцеловал ее пальцы.