Макс Мах - Пилот ракетоносца [litres]

– Ты… – выдохнул он, отрываясь от ее рук. – Я даже не знаю, что сказать… Как выразить…

– Будем считать, что это не самая сильная твоя сторона… – Вера покраснела, глаза ее светились, а на губах играла улыбка.

– Да уж, – признал Эрик и, понимая, что второго шанса может и не быть, – во всяком случае, не сегодня, – нагнулся к Вере и поцеловал ее в губы.

Он был готов сразу же отступить, если вдруг выяснится, что ошибается, увидев в поведении девушки то, чего там на самом деле нет. Но Вера решительно отрезала ему все пути к отступлению. Она крепко обняла его за шею и уже не отпускала до тех пор, пока поцелуй не распался сам собой из-за того, что, увлекшись друг другом, они, похоже, забыли дышать. Впрочем, долго наслаждаться обществом друг друга им не дали – слишком много пьяных гардемаринов бродили по дому, – и дальше поцелуев этой ночью дело не пошло. Но зато в залитом предрассветной мглой парке Эрик повстречал Андрея, и у них состоялся короткий, но крайне важный разговор.

– Андрей, – начал Эрик, – я не хочу, чтобы между нами возникло недопонимание…

– Это ты о Верке? – перебил его Андрей.

– Ну, да. О Вере…

– Тогда слушай сюда! – простецки ухмыльнулся Андрей. – Вера моя сестра. Мы с ней вместе выросли и все делали и делаем вместе. У нее от меня нет тайн, а у меня от нее. Так что про тебя я знаю и мешать вам не буду. И на мое отношение к тебе ваши отношения не повлияют. Но если обидишь, смотри у меня!

Последняя фраза сказана была вроде бы в шутку, но Эрик решил не проверять, так ли это.

– Можешь быть спокоен, – кивнул он Андрею.

И в самом деле, на данный момент Вера и Андрей были единственными людьми на свете, кто проявил к Эрику человеческий интерес. Да и праздник, который они устроили в его честь, дорогого стоил. Так что о том, чтобы обидеть, и речи быть не могло.

В результате ночных «посиделок» даже мощный – без преувеличений – организм Эрика потребовал качественного отдыха. Завалившись спать в шесть часов утра, он проспал до двенадцати, хотя предполагал урвать на сон обычные для него четыре часа. А когда проснулся, столкнулся с несколькими проблемами, требовавшими осмысления на трезвую голову, и все они так или иначе касались брата и сестры Мельников.

Прежде всего, даже зная о богатстве этой семьи, Эрик и близко не представлял себе размеров этого богатства. Однако, по факту, вилла на берегу Чернозера оказалась роскошным трехэтажным дворцом, все левое крыло которого было отдано отцом в полное и безраздельное владение Вере и Андрею. Вечеринка, устроенная в честь Эрика, была, впрочем, устроена в средней части дворца, поскольку именно там располагались парадные залы, в которых удобно устраивать приемы с большим количеством гостей. И надо отдать им должное, двойняшки организовали все по высшему разряду, хотя, скорее всего, не без помощи специалистов, которые все и устроили. Стол поражал разнообразием блюд и напитков, музыка соответствовала настроению и менялась от помещения к помещению. Так что кто-то танцевал до упаду, пока другие общались, а третьи и вовсе продолжали угощаться. Но в конце концов под утро угомонились все, и слуги развели господ гардемаринов по комнатам, специально оборудованным для гостей во флигеле, спрятанном среди деревьев парка. Слуг в доме было много, так что ни с сопровождением, ни с уборкой проблем не возникло. Однако Эрика это не касалось. Он ночевал не во флигеле, а в доме, в просторной комнате на третьем этаже, и отвел его туда сам Андрей.

– Мы тоже живем на этом этаже, – сказал он Эрику, открыв перед ним дверь в комнату. – И не стесняйся. Там есть пульт, он лежит на каминной полке, красная кнопка – вызов слуги, в остальном разберешься сам…

Андрей ушел, а Эрик, хоть и был порядком пьян, нашел в себе силы осмотреть покои и принять душ перед тем, как лечь спать. Под одеяло он залез, как был, без всего, и, проснувшись утром, первым делом пошел собирать свою одежду. Впрочем, привычка к порядку не подвела его и на этот раз: китель висел на плечиках и все остальное он тоже сложил так, как и следует. Однако в ванной комнате, куда он отправился в поисках халата, Эрик нашел кое-что, на что не обратил внимания тогда, когда принимал душ. Оказывается, кроме полотенец, халата и тапочек, заботливые хозяева приготовили для него – во всяком случае, размеры соответствовали – пару стопок трусов, футболок и носков разного фасона и цвета. Обнаружив все это богатство и выяснив, что все это действительно предназначено ему, Эрик только головой покачал, и ведомый инстинктом естествоиспытателя вернулся в комнату. Его предположение тут же полностью подтвердилось: в платяном шкафу его дожидались пять пар джинсов, от светло-голубых до черных, несколько рубашек, три легкие – по сезону – куртки и несколько пар обуви. Такой заботы, если честно, Эрик ни от кого не ожидал, но ребята, похоже, спланировали встречу, как и положено военным, во всех деталях.

Эрик еще раз покачал головой, ощущая некоторую оторопь от всех этих чудес, нежданно-негаданно свалившихся ему на голову. И вот тогда он и начал разбираться с возникшими у него вопросами, сомнениями и недоумениями.

Итак, богатство Мельников. Эрику предстояло решить, должен ли он благоговеть перед этой кучей денег или, напротив, игнорировать ее. Ответ на этот вопрос был, однако, относительно прост, во всяком случае для Эрика: игнорировать, разумеется, не презирая при этом и не пренебрегая тем, что от чистого сердца – а он хотел верить, что все так и обстоит – предложили ему Вера и Андрей. Ну, не отказываться же, в самом деле, от всех этих невиданных и нечаянных благ, вроде встроенного в стену бара, предлагавшего как горячие, так и холодные напитки, не считая алкоголя. И за одежду – спасибо. Хорош бы он был сейчас в парадно-выходной форме, да еще и при орденах!

Гораздо сложнее было определиться с тем, как ему относиться к Андрею и Вере. Так получилось, что Эрик ни разу в жизни не находился достаточно долго в достаточно комфортных условиях – имея в виду состояние души и окружение, – чтобы с кем-либо сдружиться по-настоящему, тем более кого-нибудь полюбить. Ему нравилась Анна. Тут не могло быть никаких сомнений. Но был ли он в нее влюблен? Вряд ли. Слишком мало встреч, слишком большая дистанция между ними. Ну, а теперь – когда у нее есть жених и когда у Эрика возник конфликт с ее кузеном – «предощущение» любви пропало вовсе. О какой любви тут можно говорить, если вдобавок ко всему прочему Анна Монк – титулованная графиня и дочь человека, являющегося удельным князем или, другими словами, хозяином целого континента?