Сергей Куц - Земля 2252

Прежде вокруг перекрестка было просторно. Дома отступали от дороги, а по направлению к Волге и мосту, слева вдоль Республиканской улицы, располагался сквер – почти до самой церкви, куда направлялся джип американца. Сейчас по обе стороны от грунтовки все заросло папоротником. Кое-где меж стволов видны груды камней.

Неожиданно грунтовка и папоротник по обе стороны от нее кончились. Обширная прогалина с невысокой травой и сиротливым бетонным столбом, который когда-то держал лампу уличного освещения. Остальные, что в прошлом торчали из круглой клумбы, давно исчезли, а он невесть зачем сохранился посреди Октябрьской площади.

Это была она. Сквозь окна на стороне негра и белобрысого водителя видна церковь Параскевы Пятницы, и дальше сквозь лобовое стекло – дома, что высились по Республиканской улице, когда она продолжалась после площади.

Разноэтажные, от двух до девяти этажей, и разных же эпох. Отсюда даже казалось, что все дома неплохо сохранились. Стоят по обе стороны от проезжей части, а вот дороги больше не существовало. Между строениями густая поросль, и проезда нет. Понятно теперь, почему джип сделал круг: чтобы добраться сюда, до церкви.

Другие улицы сгинули, все поглотили деревья. Наверно, от Пятницкого парка и пошла эта густая зелень – он должен был находиться на противоположной стороне площади, а сейчас и не отличишь заросли на месте парка от прочего леса вокруг площади.

– Tommy, – нетерпеливо произнес Рамирес.

– Yes, sir, – встрепенулся белобрысый водитель.

Он отпустил руль и нацепил на правое ухо наушник с отростком микрофона, а затем, потянувшись куда-то, достал массивные очки, закрывшие половину лица, и плотные толстые перчатки. Томми быстро надел их и, опустив взор на невидимый планшет, принялся водить по нему пальцами.

– I’m ready! [16] Я готов ( англ .). – произнес он.

Ливадов, глядя на силуэт белобрысого, подумал о виртуальной реальности.

– Let’s go! [17] – послышалось от Рамиреса.

Он и чернокожий тоже нацепили на правое ухо наушник с микрофоном и вдобавок вооружились. Негр, осклабившись, уже держал снятую с потолка штурмовую винтовку. Спереди послышался звук передернутого затвора.

Полюбоваться на церковь собрались? Андрей усмехнулся про себя. Хороши паломники!

– Выходим! – вновь скомандовал Джонс.

На сей раз по-русски, и вдобавок Ливадова остро кольнуло в шею. Тварь! Рамирес гнал его из машины, понукая болью, словно животное.

Когда вылезли из машины, Андрей оказался между негром и Джонсом. Помимо двух пистолетов, тот также снарядился тяжелым автоматом. Над головами зависли четыре дрона-камеры. Три полетели в сторону церкви, а один из них завис напротив Рамиреса, который картинным жестом приподнял над банданой шляпу.

– Здравствуйте! Вновь с вами я, Артур Джонс, и, как и обещал, мы у церкви… Пара… Параскевы Пятницы. Мы…

В этот раз Рамирес произнес название правильно. Больше Ливадов слушать его не стал, сосредоточившись на развалинах белого здания. Там кто-то был. На них этот кто-то смотрел злым и голодным взглядом.

Женьку трясло, будто в лихорадке. Она беззвучно рыдала, не в силах остановить слезы. Влага текла против воли, и уже завыть хотелось, лишь бы слезы прекратились, но природа оказалась выше разума.

А может, она обманывает себя, и такова ее натура – слабая, девичья. От одной только мысли, что свободна, к горлу подкатывал новый комок, она всхлипывала и продолжала рыдать.

– Встань.

Это сын президента. Почему не убрался-то со своими учеными?

– Встань, – повысил голос Воронцов.

Только плевать Женьке на него с высокой колокольни. Она свободна! Все смотрит и смотрит на двухрядную цепочку из золотых колец, соскользнувшую с руки. Цепочка, символ и воплощение бесправия, больше не на ней.

– Встань, сука!

Женьку проняло. Перехватило дыхание, как после удара сапогом под дых. Девушка неожиданно поняла, что стоит на четвереньках, опустив голову к полу, и часто-часто дышит, жадно глотая воздух. Она задыхалась от охватившей ярости.

Сука? Сука, он сказал?

Ливадова подняла взор на взбешенного, раскрасневшегося Владимира, сжимавшего и разжимавшего кулаки. Он не отводил взгляда, но и она не спрятала глаз. Смотрела на него снизу вверх, пока не восстановилось дыхание. Не думая даже, выглядит ли она со стороны глупо. Какая вообще разница? Он вновь назвал ее сукой! Он каждый раз во время встреч оскорблял ее!

Владимир неожиданно сдался. Глянул в сторону и, глубоко вздохнув, произнес примирительно:

– Поднимись.

Девушка поднялась, по-прежнему с вызовом и злостью глядя на бывшего хозяина. Странное внутри чувство. Знает Воронцова всего-то несколько дней, а как будто полжизни прошло, и уж точно есть за что с него спросить. У Ливадовой есть счет к сыну президента Красной корпорации, он трахал ее, словно вещь… Кровь опять вскипала от ненависти к этому человеку.

– Я хочу, – вновь вздохнул Воронцов, – чтобы ты осталась здесь.

Говорил Владимир негромко и с небольшими паузами после каждого слова. Эмоции свои он взял под контроль, чего не скажешь о Женьке.

– Жить здесь? – выпалила она. – Чтобы ты трахал свою суку и дальше?

– Прости, я не…

– Да пошел ты!

– Все! – Воронцов побагровел. Рубанул воздух перед собой ребром ладони. – Больше не желаю это все выслушивать!

– Я больше не твоя! Я свободна!

Неожиданно Воронцов оказался возле девушки. Схватил за плечи и притянул к себе, склоняясь к губам! А она совершенно беспомощна! Физическая сила офицера подавила жалкую попытку оттолкнуться и вырваться из крепкой хватки. Но Женька все еще могла вертеть головой, чтобы не подставиться под поцелуй.

Отчаянное желание вырваться всколыхнуло злость, которая по-прежнему была с девушкой. Думает, сцапал в объятия да поцелует, а она и растает? Потечет?

Получи!

Девушка ударила коленом в уязвимое место. Жаль, что не так удачно, как хотелось бы! Не слишком сильно получилось, однако Воронцову этого хватило. Он оттолкнул от себя бывшую собственность, немного склонился и – Женька отметила это с мстительным удовлетворением – скривился от боли, положив обе руки на поясницу.

Оскалившись, она отскочила от Воронцова всего на шаг и, когда краем глаза уловила резкое движение, непроизвольно сжалась, ожидая, что сейчас прилетит по лицу. Но сын президента лишь ткнул пальцем ей в грудь.

– Ты… – Во взоре бушевала буря. – …Действительно свободна! Я немедленно прикажу доставить тебя в город и велю перечислить денег.

– Спасибо, – произнесла девушка; хотелось произнести сказанное как можно более презрительно, чтобы уязвить бывшего господина. Однако тот ранил больнее.