Юрий Волков - Город сестёр [СИ]

— А это что?

— Сейчас посмотрим — что там, — ответила Бабка. Распорядилась:

— Давайте, займитесь дохлятиной. А мы с Бедой отсортируем. Ты, Беда, как?

— Вроде, нормально… — ответила слегка растерянная Маша. — Я как-то… Не воспринимаю «это», как живое.

И все занялись делом. Каждый своим.

Короткий выгнал машину с прицепом, поставил рядом с трупом.

Они вдвоём с Шилом, закинули тварь грудиной в кузов. Ну, и Пашка немного помог. Хотя, какой из него помощник этим двум подъёмным кранам.

Ехали потихоньку. Шило спросил:

— А вы обратили внимание — выходного-то отверстия нет. Пуля изнутри затылочную кость не пробила. Отрикошетила. Погуляла в черепушке. Наверно все мозги, бля, в кашу.

Все очень мудро, со знанием дела, покивали.

Когда свалили тушу в овраг, Пашка поинтересовался.

— А вот эта броня на нём… Она крепкая?

Короткий ответил.

— Пока тварь живая — очень крепкая.

Шило добавил.

— На живых тварях эти пластины и из «крупняка» иногда не пробивает. Я видел, как в элиту, — глянул оценивающе на дно оврага, — раза в два крупнее этой, танковый снаряд попал. С ног, правда, нахрен смело. Но ведь живая осталась, скотина! Опять вскочила, и пушку у танка в узел завязала.

Пашка-Скорый охренел.

— Что, прямо в узел?!

— Ну, не в галстук бабочкой конечно, но скрутила, как пластилиновую.

Короткий подтверждающе покивал.

Шило продолжал:

— А вот с дохлых снимать бронь бесполезно. Я же понимаю, зачем ты спросил.

Короткий добавил.

— Все свойства теряются.

И они поехали к коттеджу.

Павел, в отличие от старожилов, не чувствовал страха от встречи с опасным зверем, так же, как и какого-то восторга от победы над ним. Как корову завалил. Ну, может так, небольшое удовлетворение от точного выстрела. Но никакой эйфории. Поэтому его несколько смущали настороженные взгляды членов бригады.

Как только вошёл в помещение, Бабка его спросила:

— Ты как?

Тот пожал плечами.

— Нормально.

Шило предположил:

— Новик ещё. Он нихрена не понял — в кого стрелял. Вот пооботрётся, тогда… Я лично чуть в камуфляж не наклал.

Пашка только недоумённо пожал плечами. А что он мог сказать?

На полировке большого стола, стоящего посреди гостиной, лежало шесть кучек шариков разного размера и цвета.

— Беда, Скорый, идите сюда, — позвала Бабка.

Все сгрудились вокруг неё.

— Лекция? — спросил Шило.

— Да… Вот. Смотрите, новички. Вот это, — она указала на три кучки крупных катышей, — Жемчуг. Смотрите и запоминайте. Из убитого элитника нам досталось,… — подумала, и, кивнув на Пашку, исправилась — тебе досталось… одиннадцать чёрных жемчужин, четыре красных и две зелёных. Очень удачный элитник.

Пашка по прежнему недоуменно смотрел на это «богатство».

— И что?

Бабка продолжила:

— Красный жемчуг, при приёме внутрь, часто… примерно в каждом пятом случае, даёт новый дар. И всегда… Всегда, усиливает тот, что уже есть. Черный жемчуг… это русская рулетка. Свойства-такие же как и у красной, даже помощнее, но есть большая вероятность, что скушав это сокровище, станешь квазом. Кваз, это то же самое, что тварь, но не потерявшая… Э-э…

— Личности, — подсказал Короткий.

— Да. Если встретишь тварь, прилично одетую и вооружённую. Это — Кваз. Не стреляй. Квазы никогда не работают на Муров и, тем более, на Внешников. За много лет тут был только один кваз, который состоял в банде. Да и ту он сам организовал. Некоторые сознательно становятся квазами. Они намного сильнее, быстрее… И дар у них намного мощнее, чем у людей. Так проще выжить. Понятно?

Новички кивнули.

Бабка завернула жемчуг в бинт, подала Пашке.

— Спрячь.

— А от красных никаких последствий? — спросила Машка — Беда.

— Особенных — никаких. Слабость, сонливость на час — два и всё. Идём дальше. Зелёная жемчужина, очень редкая и поэтому дорогая. Она… Она каким-то образом объединяет человека и Улей. Ну, когда её съешь, конечно. Простой человек, становится сенсом. Тот, кто уже сенс, увеличивает дальность…

— Обзора, — подсказал Короткий.

— Да, верно. И начинает видеть лучше мелкое. Я лично уже съела четыре таких, и потому вижу… чувствую… примерно на километр. Или чуть больше.

Пашка спросил:

— То есть, если я проглочу эту, брр, какашку, я стану сенсом?

— Да.

— А если ты проглотишь, то что?

— То круг видимости увеличится примерно метров… на полкилометра.

— В радиусе, — уточнил Короткий.

— И начну различать детали ещё точнее.

Пашка предложил:

— Тогда давай так — тебе одну, и мне одну. Их же две.

Бабка нахмурилась.

— Ты не представляешь, что предлагаешь. «Зеленка» — огромная ценность. За неё можно пару танков купить.

— Три, — поправил Короткий.

Шило взвился.

— Бабка! Не дури! Ешь, бля, пока дают!

Все замолчали, глядя на Скорого.

— А чего вы уставились? Я не передумаю. Это же рационально. В группе будет один сенс мощный и один на подхвате.

— Ты всё равно уйдёшь из группы, — вздохнула Бабка.

— Господи! Ну, что вы все заладили — «уйдёшь», «уйдёшь»! А если я не хочу уходить?

Короткий посмотрел на Бабку, на Пашку…

— Если ты останешься в команде… Тогда рациональней обе Бабке скормить.

Пашка подумал.

— А что. Это мне кажется правильным.

Шило затолкал Бабку в бок:

— Давай, ешь быстро. Глотай, давай. Давай, ешь, тебе говорю.

— Да отстань ты! — Рявкнула Бабка. Потом Пашке — Ты хорошо подумал.

— Ну, так — сама прикинь… Это же действительно — рационально.

— Я про то, что ты остаёшься с нами…

— Ну… Мне тут, пока, нравится. Ваше отношение к жизни и к людям мне нравится… Как ты думаешь, Беда, мы с ними останемся, или как?

— Я бы осталась.

— Ну, значит решено.

Шило опять затряс Бабку:

— Ешь давай. Если обе дают — глотай обе. Быстро.

— Отстань! Две сразу нельзя. Я же сутки валяться буду.

Пашка молча пододвинул по полировке зелёные катышки к Бабке.

Та вздохнула:

— Шило, принеси воды.

Стакан воды, как по волшебству, оказался перед ней.

Бабка взяла одну жемчужину, подержала на ладони, закинула в рот и отпила из стакана.

Все внимательно смотрели. А Шило встал у неё за спиной.

Женщина постояла, закрыв глаза, покачнулась, опёрлась на подставленную Шилом руку. Тряхнула головой.

— Всё.

— Ну? И как? — глядел во все глаза Пашка.

— Результат — через пару часов, — просветила Бабка.

Вторую зелёную жемчужину она завернула в бинтик и положила в нагрудный карман.

— Ну, давайте дальше. Рассказывайте, — попросила Беда. — Так интересно!

Бабка вернулась к лекции:

— Вот это, — она указала на серые шарики, — спораны. Это наше всё. Это наша жизнь. То, что мы все пьём из фляжки, это вот — они. Без живца человек живет в Улье три дня. Потом ещё три дня — существует. Потом — конец. Понятно?