Стюарт Слейд - Армагеддон

— Сэр, это капитан Флеминг и штаб-сержант Гарви из двадцать второго ОВС.

— Какой эскадрон? — поинтересовался старший офицер.

— Эскадрон G, сэр, воздушный десант, — ответил Флеминг, добавив «сэр», потому что голос звучал как у старшего по званию.

Его собеседник, истинный гигант немногим меньше двух метров роста, встал и вышел на свет. Флеминг и Гарви опознали его тотчас же. В конце концов, они, достаточно часто видели его фотографию.

— Рад знакомству, капитан Флеминг, штаб-сержант Гарви, — произнес полковник сэр Арчибальд Дэвид Стерлинг [543], бывший офицер Шотландской Стражи, 8 подразделения британских коммандос и Особой Воздушной Службы, протягивая правую руку. — Полагаю, у вас приказ извлечь группы вроде моей?

Флемингу и Гарви еще не доводилось жать руку мертвецу или духу, опыт оказался довольно странным. Хотя Стерлинг выглядел таким же живым, как и они.

— Так точно, сэр. У нас приказы собрать разведданные и эвакуировать как можно больше военных. Могу я спросить, сколько вас тут?

— Двадцать три. Несколько британцев, немного австрийцев, «киви» [544], канадец, индиец, североафриканец и прочие. Мы достали погибшего у Роркс-Дрифт [545]зулуса, его рассказы могут изменить учебники истории. Думаю, что могу говорить за всех: мы с радостью сделаем все для освобождения этого места, только дайте нам инструмент. Я сам прождал девятнадцать лет, чтобы дать демонам сдачи.

— Мы как можно скорее организуем эвакуацию, сэр, — сказал Флеминг. — Вам известны другие группы поблизости?

— Небольшие группы тут повсюду. В основном мы не высовываемся и стараемся не попасться, но война все меняет. Вы в курсе, что в Пятом круге есть свободная зона?

— Свободный Ад, сэр. Организована Народным Фронтом Освобождения Ада. В основном это операция янки, но в вызволении людей участвуем мы все.

— Что ж, янки или нет, лучше передайте им, что они в опасности. Наши наблюдатели заметили собирающиеся на берегу реки, напротив контролируемого ими района, крупные силы демонов. Около тридцати тысяч пеших и тысяча триста летающих. Кавалерии не замечено.

Флеминг и Гарви переглянулись. Пусть и с учетом прибытия погибших добровольцев и поддержки подразделений спецназа с Земли тридцать тысяч балдриков — это слишком даже для современного оружия. Если атака начнется, она опрокинет Свободный Ад.

— Спасибо, сэр. Мы передадим информацию прямо к ним и посмотрим, что можно сделать.

— Полковник Айден Демпси, сэр, рад вас видеть — сказал действующий командующий 22 полка ОВС, когда Стирлинг последним прошел в транзитный комплекс.

— Взаимно, полковник, — ответил предшественник Демпси. — Хотя не скажу, что не сбит с толку.

— Боюсь, что долго вам тут оставаться нельзя, сэр. Мы еще не решили проблему с возвращением людей из Ада на Землю, так что переведем вас и ваших людей в контролируемый нами адский регион. Насколько понимаю, вы желаете предложить свои услуги?

— Разумеется, полковник. Я и мои люди долго ждали возможности отомстить, и, думаю, мы сможем помочь вам найти другие похожие группы. Просто обеспечьте подходящее снаряжение и обучение, и мы в деле.

— Будет радостью сражаться в этой битве рядом с вами, сэр. Просто следуйте за мной, я отведу вас в лагерь Бримстоун.

БМП-2 стояла неподвижно, с плотно задраенными люками и работающей системой избыточного давления, чтобы предотвратить проникновение снаружи газа и огня гарпий. По броне барабанили пули — три БМП обрабатывали друг друга из пулеметов в попытке отогнать наваливающиеся на машины орды тварей, рвущих все, что поддавалось когтям. В последний раз, когда лейтенант Анатолий Иванович Паськов смотрел в башенную оптику, около дюжины существ пытались согнуть ствол 30-мм пушки. В их успехе он сомневался, но пробовать стрелять в любом случае не хотел. Он сгорбился, стараясь игнорировать газы от вносящих хаос в стаю гарпий выстрелов. Хотя продукты сгорания кордита [546]составляли лишь часть едкой вони: другая являлась запахом попавшей на голый металл крови гарпий. Конечно, химически стойкая краска на большей части кузова защитит от коррозии, но у машины все равно оставались уязвимые к кислоте места.

Дела у его небольшой команды сперва шли неплохо. «Тунгуска» выпустила восемь ракет с лазерным наведением и превратила больше дюжины гарпий в падающие по спирали клубы пламени. Затем небо принялась зачищать ее 30-мм пушка. В дело вступили БМП, башенные пушки наводились и отстреливали ближайших гарпий. Но их там было много, со слов разведки, более 200 тысяч, и около сотни убитых твари едва ли заметили. Оставшиеся обрушились на машины и начали штурм. О, Паськов знал, что их когти и зубы через броню не прорвутся, но гарпии обладали и другим оружием. Они выдыхали огонь, а на бронемашине находилось много чего воспламеняющегося. «Тунгуску» взвод уже потерял, ее моторный отсек загорелся, и экипажу пришлось выбираться из машины прямо в гущу гарпий. Люди попытались добежать до БМП, но не сделали и пары шагов, как их повалили, разорвали на части и сожрали. В каком-то смысле Паськов этому даже обрадовался: не пришлось открывать люки, чтобы впустить товарищей.

— Патроны кончаются! — пришел крик одного из двух стрелков в боевом отсеке. Они стреляли из бойниц в корме машины, стальной пол покрывали пустые магазины. БМП несла больше боеприпасов, чем позволяли нормы, но патроны расходовались так быстро, что даже расширенный запас быстро подходил к концу. Паськов повернул башню, чувствуя, как привод борется с навалившейся снаружи массой гарпий, и выпустил очередь из соосного пулемета. Старающихся согнуть ствол 30-мм пушки тварей это застало врасплох, и тяжелый пулемет разносил их на куски, разбрызгивая кислотную кровь и поджигая плоть. Вонь пропитанного кордитом воздуха внутри БПМ стала еще плотнее, если это вообще возможно, жар усилился.

— Уводи нас, нужно отходить!

— Никак, трансмиссию заклинило, — особого смысла в словах мехвода не было, но Паськов догадывался, что случилось на самом деле: подвеску повредило кислотой, и гусеницы заело.

Он взял радио, если немного повезет, оно, возможно, еще работает. Штыревую антенну [547]давно сорвали гарпии, но небольшую ножевую [548]могли пока не повредить.

— Рота, это Третий. У нас кончаются боеприпасы, и мы застряли. ПВО потеряна. Вызываю огонь на себя.

Паськов знал, что командир роты понимал то же, что и он. Вызов огня на собственную позицию означал самоубийство, пушки разнесут бронемашины на куски. Но лучше так, чем быть сожранными вопящими снаружи гарпиями.