Стюарт Слейд - Армагеддон

Когда Ким снова поймала дыхание, то оказалась последней из группы Танго, бойцы которой отступали от места бойни со всей возможной скоростью, тихо торжествуя. Ее сознание пронзила мысль:

- Ребята, нам нужно больше «семтекса».

Раав в ужасе смотрела на мертвого Зверя и его всадника. Звери и ездящие на них демоны были неуязвимы, это всем известно. Те немногие, кто пытался убить их, сами погибали жуткими даже по адским стандартам смертями. Но те новички убили эту пару. Она знала, кто сотворил это, никому больше не хватило бы наглости даже попробовать. А если и этого недостаточно, написанные на боку зверя буквы НФОА завершали картину.

Они рехнулись? Внутренности Раав сжимались в страхе перед происходящим. Как только об этих смертях прознают, начнется месть, расправы. Демоны придут целым легионом, прочесывая каждый дюйм в поисках виновников. В процессе они могут обнаружить и тех, кто за тысячелетия сбежал из адских ям, и в лучшем случае снова ввергнут их в мучения. Тысячи душ обречены на возвращение в страдания просто потому, что эти шестеро решили перевернуть естественный порядок вещей. Когда она оставила их в подземном убежище, то испытывала крайнее искушение подстроить обнаружение их стражей и возвращение в ямы. Раав отвергла идею, веря, что их оговорки и рассказы - не более чем безумное хвастовство. Теперь она догадывалась, что это не так, и горько сожалела, что не предала их. Приговорить шесть душ лучше, чем обречь десятки тысяч беглецов.

Долгие дни она искала, пытаясь выйти на них и отвести обратно в убежище. И теперь нашла это. Раав металась между вариантами - что делать?

Ее смятенный разум осознал еще один факт. Она не видела огней стоявшей неподалеку сторожевой башни. Женщина боязливо дошла туда, где стояла башня, лишь чтобы впасть в ошеломление от проступившей сквозь туман картины. От башни остался опаленный огрызок, ее обломки валялись повсюду, часть тонула в грязи. И на остове виднелись буквы НФОА. Написанные кровью демона-стража.

Что еще задумали эти сумасшедшие люди? И как с ними быть? Раав задавалась и другим вопросом. Пора ли присоединиться к ним? И остался ли у нее вообще выбор?

Песок осыпался под когтистыми ногами, увлекая его в не замеченную ранее яму. Мемнон тащился через пустыню, сначала целенаправленно, пытаясь добраться до Адской пасти и доставить послание, но все планы и намерения выжгло из его разума. Солнце поджаривало его - жестоко, немилосердно, поднимая температуру тела и заволакивая сознание туманом, порожденным, должно быть, галлюцинациями напополам с дрожанием воздуха на жаре. Еще хуже опаляющего жара солнца был пронизывающий холод ночей. В некоторых регионах ада людские души поджаривались в гробах или носились на раскаленных ветрах, и теперь Мемнон понимал их страдания.

Сначала у него имелся еще один план - продолжать идти, пока не отрастут крылья, чтобы пролететь остаток пути. Но и этому плану пришел конец, хотя крылья и медленно восстанавливались. Они отрастали искаженными, деформированными, бесполезными. Мемнон предполагал, что в этом виноваты обломки железа, которые он ощущал в спине, подарок от уничтожившего крылья огненного копья: они воздействовали на механизмы роста, оставив ему это жалкое подобие крыльев. Вне зависимости от причины он понимал, что больше никогда не полетит. Не пронесется через уютные небеса ада, смотря на великий город Дит, окружающий преисподнюю, в которой страдают приговоренные к вечному мучению человеческие души.

Но мутация крыльев была не единственным его горем. Живот превратился в сосущую пустоту в самом центре его существа. Воспоминание о последнем куске поглощенной им человеческой плоти давно заменилось отчаянной нуждой в свежем мясе, но в бесконечной песчаной пустоши не находилось ни малейшего признака еды. Воды тоже, его глотка пересохла, жажда добавляла мучений в испытываемые Мемноном страдания, медленно, но верно доводя его до безумия.

Он скатился по песчаному склону, небо над головой вращалось: он ненавидел глазеющее желтое солнце. смеющееся над его страданиями. Тело прекратило катиться, уткнувшись в странную неровную массу, спружинившую от удара. Мемнон внимательнее осмотрел место падения: это оказалась промоина в песке, видимо, проделанная водным потоком и еще не заметенная ветром. Но падение остановил не песок, это были тела мертвых демонов, примерно полдюжины, сваленные на дне промоины. Они искали здесь убежище и погибли? Или умерли от ран?

Мемнон отпихнул тела, почувствовав, что одно тверже остальных. Это заставило его мозги работать: тут есть мясо! Он вырвал большой шмат мяса из самого плотного тела, прочие уже слишком сильно разложились, и вонзил в него зубы. Сперва пересохшая глотка не позволила глотать, но ручеек свежей крови из мяса смочил горло и облегчил процесс. В тот миг, когда до Мемнона дошел смысл этого, пожираемое им тело издало мучительный слабый стон. Демон оказался еще жив. На исправление этого у Мемнона ушла секунда, он резанул когтями по горлу, убивая того. Возможно, это даже стало актом милосердия.

Живот Мемнона наполнился мясом, а кровь слегка уняла жажду. Он услышал странный звук, биение с неба, напомнившее ему топот марширующих по дороге от Диспрозия когтистых ног. На этой дороге был большой мост через реку Стикс, где демон мог остановиться и испить от мучений людей внизу. Хотелось бы ему снова постоять на том мосту.

Биение нарастало, к ужасу Мемнона из-за холма появилась человеческая летающая колесница, очевидно, осматривающая поверхность. Не одна из тех прилизанных штук, которые его изуродовали и искалечили, неуклюжий и уродливый монстр со странной вращающейся конструкцией над головой. Будто бы крылья крутятся вместо того, чтобы махать. Небесная Колесница резко замедлилась, ее нос начал рыскать вперед-назад, осматривая землю. Мемнон понимал, что она заметила кучу тел в промоине и теперь проверяла, все ли там мертвы. Он застыл. Может, если прикинуться мертвым, она уйдет. Демон чуть не плакал от стыда, но оставался неподвижен.

Последовала быстрая серия взрывов и вспышек огня из носа небесной колесницы. Огонь попал в промоину и прокатился по ней вереницей небольших разрывов. Мемнон заставлял себя держаться неподвижно: если он побежит, небесная колесница его точно убьет. А если останется неподвижен и тих, может, и выживет - и ведь он несет сообщение, что должно быть доставлено. Взрывы остановились совсем близко, оказавшись очень короткой очередью. Мемнон понял, ее задачей было напугать все живое в районе насыпи и заставить бежать, чтобы убить. Он поздравил себя с разгадкой хитроумного плана, и еще раз - когда небесная колесница развернулась и улетела прочь.