Майкл Гир - Сети Паука

Патан открыл глаза. Этот голос он услышал не в видениях.

— Кто... кто ты? Еще один сон?

— Нет. Ты меня позвал, и я пришел.

Спокойный голос ложился бальзамом на оголенные нервы юноши.

— Я никого не звал, дух. Я не ищу видений. У меня их и без того слишком много.

Патан прижимал лезвие к ямке между ребрами. Ни один мускул его руки не дрогнул.

— Я не дух. Я человек, такой же, как ты, — продолжал голос, проникнутый теплом.

Появившаяся из темноты фигура легко забралась в сарай. Юноша услышал, как под тяжестью незнакомца скрипят жерди.

— К-кто... кто ты?

— Меня зовут Честер Армихо Гарсия. Некоторые называют меня Пророком.

Вздох незнакомца был подобен дуновению ветерка.

— Тебя не было в видениях, — прошептал Патан.

— Я существую наяву. Расскажи, что ты видишь. У меня перед глазами картина нечеткая — ее затянуло туманом твоего страха, дымкой надвигающейся поворотной точки. Ты должен будешь принять решение.

— Я вижу свою смерть, — хрипло выдавил Патан. — Мне известно, что все люди смертны. Но свою смерть я видел не раз, и все время я умирал по-разному. От старости, подточенный болезнями. В страшных муках вдали от Мира. В черной пустоте космоса, разрываясь словно переспелый овощ, харкая кровью. Но страшнее всего было, когда я... когда я умер, потеряв... потеряв свой... Паук, только не такая смерть! Нет!

Незнакомец терпеливо ждал.

Взяв себя в руки, Патан прогнал картину жуткой смерти от безумства.

— Я хочу сказать, что уже тысячу раз встречал собственную смерть, каждый раз являвшуюся ко мне в разных обличьях. Я больше не могу умирать в мыслях.

— А почему бы тебе не положить конец видениям? — спросил Честер, скрещивая руки на груди.

Опустив нож, Патан пожал плечами. Острое лезвие зловеще блеснуло в свете звезд и третьей луны.

— Я не могу. Понимаешь, какая-то часть моего сознания... она словно заставляет меня жаждать видений. Какими бы жуткими они ни были, еще страшнее их не видеть.

— Хочешь ли ты стать Пророком?

— Пророком? Я?.. Я очень бедный, — смущенно вымолвил Патан, стыдясь своих слов. — Отец мой давно умер... а у матери ничего нет... Какой из меня Пророк... так, я просто...

— Все смерти, которые ты видел, — настоящие. Каждая из них может случиться в действительности в зависимости от того, какое решение будет принято в поворотных точках. Если бы я не заговорил с тобой, ты бы сейчас лежал на полу, твоя душа отлетела бы к Пауку, а кровь смешалась бы с навозом.

Ты видишь только смерть потому, что страх ограничивает пределы твоего зрения. Если ты решишь видеть будущее, ты будешь его видеть. Если ты захочешь убить свой страх... и если у тебя хватит сил расстаться с Патаном Андохаром Гарсией, каким он был прежде, видения придут к тебе во всей их полноте. Понимаешь, главное то, что ты не можешь больше оставаться Патаном. Сегодня ночью ты должен освободиться от этой фальшивой оболочки и слиться воедино со временем и Пауком. Вот решение, которое ты должен принять, — твоя поворотная точка. Какой бы выбор ты ни сделал, Патан Андохар Гарсия прекратит свое существование сейчас, здесь, в этом сарае. Тебя отметил Паук, мой юный друг.

Патан закрыл глаза. Ему стало страшно. Он поежился: с пятнадцати лет он был одержим жаждой видений и страхом перед ними. Так или иначе, он должен обрести покой.

Видение раздвоилось: один Патан, истекающий кровью, остался лежать на земле, другой ушел в будущее вместе с Честером. Возможно, мечты снова станут полны счастья, если он послушается этого человека, кажется, понимающего его? Быть может, именно этот путь предначертал Паук?

— Мечты... мне не хватает грез. Что я должен делать, что-бы стать Пророком? Я буду стараться.

— Пойдем со мной, мы поднимемся в горы, и я научу тебя, как расстаться со страхом. Я покажу тебе, что Патана Андохара Гарсии больше не существует.

Голос Честера, наполнившийся теплом приглашения, плащом укрыл объятую ужасом душу юноши.

Забытый нож остался лежать на полу сарая.

Площадь перед остовом «Николая Романова».

Поселение, Мир

В памяти Сюзен до сих пор крепко держались картины прошлого. Она сознавала, какая судьба была бы ей уготовлена, если бы Рита Сарса не взяла ее под свое крыло и не дала шанс испытать себя среди звезд. Сейчас, проходя через площадь от приземлившегося штурмовика, девушка держала голову высоко поднятой. Но если бы все сложилось иначе, она бы семенила словно какой-то трусливый зверек, стыдясь брошенных на нее взглядов, опасаясь встречи с дядей и родственниками.

Казалось, никто не обращал на нее внимания, но Сюзен знала, что на самом деле все пристально следят за ней. Молодые девушки, переглянувшись, снова принимались за работу. Мужчины и женщины в возрасте, дождавшись, когда она пройдет мимо, сокрушенно качали головами, проклиная гот день, когда женщина задумалась о смысле веры в Паука и отправилась в космос.

Тех, кто высказывался вслух, всегда можно было заставить замолчать, вызвав на поединок на ножах. На поясе Сюзен висели восемь скальпов романовцев. Проведя ладонью по шелковистым черным прядям, она мрачно усмехнулась.

Лазарет резко выделялся на фоне блеклых традиционных жилищ. Вывезенная с Сириуса конструкция сверкала вспененной сталью и углепластиком, контрастируя со шкурами, деревом и камнем романовских построек. Задержавшись в дверях, Сюзен решительно тряхнула головой и вошла внутрь.

Дарвин Пайк лежал на спине, уставившись в подвешенный к потолку экран. Средняя часть его тела была заключена в белое медустройство неправильной формы. С противоположной стороны торчали невероятно бледные ступни. Выздоравливающий возбужденно шевелил пальцами ног. Подойдя к монитору, Сюзен справилась о состоянии раненого. Все ткани были зашиты и теперь срастались на клеточном уровне под воздействием электрических импульсов, специальных препаратов и местного облучения.

Вздохнув, Сюзен приблизилась к поглощенному чтением Дарвину. Рядом с ним на антигравитационной кровати лежал длинный романовский нож. Рассеянно подобрав оружие, девушка под пристальным взглядом молодого ученого провела пальцем по лезвию. Заметив выгравированные на стали узоры Сантосов, она усмехнулась.

— Сувенир? Или после того, как тот Сантос вас едва не выпотрошил, вы решили обзавестись более длинным ножом?

Сюзен постаралась не выдать голосом скуку. Но почему у Дарвина так странно вспыхнули глаза?

— Я рад, что вы заглянули. Мне бы очень хотелось продолжить занятия приемами рукопашного боя, но, как видите, — он указал на медустройство, — в настоящий момент это будет очень трудно. Я здорово отстал. Если у меня будет побольше опыта... возможно, в следующий раз мне не придется так туго.