Борис Батыршин - Механический мир. Дилогия

На счет «двенадцать» он шумно выдохнул. Взрыва не было. Корма шхуны еще отдалилась, дым от сгоревшего вышибного заряда унесло в сторону.

«Промазали!» — горестно вскрикнул гардемарин и кинулся ко второму аппарату, приткнувшемуся между дымовыми трубами. Иван, не дожидаясь команды, принял вправо; миноноска вильнула, открывая линию стрельбы.

Ваню толкнули — мимо, прижимая к животу простреленную руку, проковылял минный квартирмейстер.

— Выше бери, вашбродь! — орал он. — Мина в полутора саженях под водой идёт и болтается вверх-вниз на пол-сажени — вот и нырнула под киль! Выше бери, пущай поверху поскачет, по волне, и в самое ихнее подлючее брюхо!

Никола присел у аппарата; набежавший минёр принялся помогать. Снова хлопнуло, палубу заволок серый пороховой дым, смешиваясь с чёрным, угольным из ближней трубы. Ваня снова затаил дыхание — «… три… четыре… пять…» Грохнуло, под кормой шхуны вырос водяной столб, осел каскадом пенной воды, заливая палубу. Гардемарин навалился на ручки штурвала, торопливо закрутил; быстро теряя ход, миноноска медленно покатилась в сторону, мимо оседающей в воду шхуны, мимо плавающих в воде обломков, бочек, вопящих не по-русски людей.

— К берегу! — скомандовал Никола Румели. — Выкидываемся, пока не нахлебались!

И, сорвав с леера плоский пробковый круг с надписью «Курица», бросил его барахтающимся в волнах шведам.

Из путевых записок О.И. Смолянинова.

«Наконец-то нам повезло, впервые с того дня, как экспедиция сошла на берег в Дар-эс-Саламе! Фортуна приняла облик казачьего урядника Степана Ерофеича — то-то, он ходит по лагерю гоголем, а на меня поглядывает с укоризной — „мол, ты, Иваныч, меня в харю, а я-то вона как отличился!“

Что ж, будем справедливы: урядник и вправду, „вона как“. Если бы не затеянная им вылазка мы бы до сих пор пребывали в неведении. В самом деле, кому в голову придет, что шайка чернокожих налетчиков таскает с собой по саванне немца-археолога, чудом уцелевшего после воздушной катастрофы?

Впрочем, катастрофы ли? Карл Дрейзер подробно описал диверсию, учиненную французом-механиком по фамилии Рюффо. Похоже, граф Никола был прав: кто-то очень не хотел, чтобы его предприятие увенчалось успехом. И дело, конечно не в том, чтобы помешать Леньяру совершить „рекордный“ перелет, ставки в этой игре намного крупнее…

Итак, „Руритания“ нашла свой последний приют примерно в сотне верст к юго-востоку отсюда. После того как Дрейзер и негодяй Рюффо спаслись с погибающего дирижабля, тот еще какое-то время — и немалое, как оказалось! — продержался в воздухе. Но долго это продолжаться не могло и в конце концов лишенное управления воздушное судно порывом ураганного ветра бросило на горный склон недалеко от крупного поселения одного из местных племен, называемого „ваниоро“.

Творению инженера Леньяра, можно сказать, повезло — водород, наполнявший баллоны, не воспламенился. Зато не повезло Леньяру и его спутникам. Падение пережили лишь пятеро, из них трое, включая самого Леньяра, погибли в случайной схватке с ваниоро, когда дикари осмелели настолько, что приблизились к месту падения „Руритании“. Еще один, археолог, коллега Дрейзера, сломал при катастрофе ногу и двумя неделями позже умер от „гнилой горячки“ — судя по всему, гангрены, развившейся из-за открытого перелома голени. Пятый же, прожив у ваниоро месяца два, попытался бежать и даже преуспел в своем намерении. Но далеко не ушел — обглоданный гиенами труп беглеца нашел отправленный в погоню отряд охотников-ваниоро.

Если верить Дрейзеру, дикари очень убивались о гибели „посланцев небес“. Ваниоро, в отличие от своих южных соседей, не отличаются особой воинственностью — они по натуре скорее торговцы и ремесленники. Главный источник их благополучия — соляные варницы; жизнь ваниоро ведут оседлую, можно сказать, мирную. И когда на головы им свалилось немыслимое сокровище в виде обломков „Руритании“, дикари сочли это за знак небес, и знак, безусловно, добрый. Они вовсе не собирались лишать жизни злополучных воздухоплавателей — бедняга Леньяр сам спровоцировал кровопролитие, схватившись за револьвер.

Последний из уцелевших аэронавтов, тот самый неудачливый беглец, принес своим „хозяевам“ немалую пользу. Он научил ваниоро разбирать ажурные металлические конструкции, оставшиеся от корпуса „Руритании“ и сооружать из них нечто вроде цирковых шатров, укрытых полотнищами из оболочки дирижабля. Он приспособил к делу металлические тросы, блоки и кое-какие механизмы, например, лебедку и обломки парового котла. И даже посулил привести в порядок уцелевшую митральезу — но выполнить обещание не успел.

Дрейзер, приземлившись, почти сразу потерял из виду Рюффо. Ученому повезло — дня не прошло, как его подобрали саванне негры из какого-то неведомого племени. Вместе с ними он несколько месяцев скитался по саванне, пока не попал в селение ваниоро (его „спасители“ отправились туда за солью) и узнал там о судьбе своих спутников. Ваниоро предлагали немцу остаться, обещая ноги мыть и воду пить — очень уж им хотелось заполучить белого человека, способного исправить „небесное оружие“. Но спасители Дрейзера не уступили ценную добычу, и вскоре покинули селение ваниоро, забрав „найденыша“ с собой. Что они собирались делать с ним — так и осталось загадкой; на обратном пути их дорога пересеклась с тропой бандитской шайки уже знакомых нам мангбатту. После чего и Дрейзер, и пять корзин с солью, приобретенных у ваниоро, сменили владельцев — разумеется, без согласия последних.

Неправедно нажитое добро не пошло налетчикам впрок: и недели не прошло, как они встретились с экспедицией и имели неосторожность рассердить молодцов-забайкальцев. И вот теперь Дрейзер сидит у огня, кутаясь в одеяло, и в третий раз пересказывает нам историю своих скитаний.

Оставался вопрос: куда делся диверсант, механик по имени Рюффо? У ваниоро он не объявлялся, в этом Дрейзер был уверен. А найти этого злодея надо, хотя бы для того, чтобы выяснить, по чьему наущению он подстроил крушение воздушного корабля.

Что ж, похоже, и нам придется нанести визит в селение ваниоро. Дрейзер уверял, что дикари тщательно собрали и сохранили все, что смогли отыскать на месте падения дирижабля — так может, они, заодно, прибрали к рукам бортовой журнал, или какие-нибудь документы, принадлежавшие Леньяру? В любом случае, больше искать негде — а значит, путь наш лежит на север, в страну ваниоро.

Но тут имеются некоторые сложности в лице уже знакомого нам негритянского царька Мванги. Когда экспедиция покидала Рубагу, сей грозный властитель как раз собирался в поход на ваниоро. К нему готовы были присоединиться многочисленные разбойничьи шайки, вроде перебитых забайкальцами мангбатту. Так что скоро эти и без того неспокойные края будут охвачены самой настоящей войной, и экспедиция рискует оказаться в самом ее горниле…»