Борис Батыршин - Механический мир. Дилогия

— А что? Голосую «за». Давайте заглянем, раз уж так любопытно.

Николай открыл дверь в соседнюю комнату.

— Курбатов, Цэрэн! Волоките, голубчики, наше сокровище!

Казак неотлучно находился при их добыче в качестве караульного. Ларец он поставил посреди комнаты на столе, а сам устроился в углу, так, чтобы видеть и ларец, и окна и дверь. Перед ним на табурете лежала заряженная «Мартини-Генри» и обнажённый кинжал, а сам Курбатов не выпускал из рук револьвер.

Цэрэн вызвался составить казаку компанию. Николай не возражал — в конце концов, они уже имели случай убедиться, что посланец Лаханг-Лхунбо не только заслуживает доверия, но и способен оказать сопротивление любому противнику. Курбатов, мало кого признающий равным себе в воинском мастерстве, косился на монаха с нескрываемым пиететом — он хорошо помнил учинённую резню, учинённую в каземате…

Открыть ларец оказалось нелегко. Лишь с третьей попытки Николай сумел в правильной последовательности нажать на выступы и элементы геометрического узора, указанные в инструкции Саразена. Крышка откинулась с тихим звоном, и глазам собравшихся предстало нечто вроде глубокой кюветы из полированного до зеркального блеска серебра. «Кювета» содержала несколько галлонов прозрачного вещества — настолько прозрачного, что Николай не сразу понял, что там вообще что-то есть.

Груссе замысловато выругался.

— Похоже, мсье Николя, нас кто-то опередил. Какговорят англичане, «Is the glass half empty or half full» [69] «Is the glass half empty or half full» (англ.) — стакан наполовину пуст или наполовину полон. . Я, конечно, оптимист, но, увы, мы и так и так в дураках!

Поверхность «хрустальной» субстанции угадывалась по бликам падающего света — казалось, невидимая плоскость висит в воздухе, разделяя объём ларца на две равные половины.

Он потянулся рукой к призрачной поверхности «слёз асуров» — и вскрикнул от боли, получив по кисти кончиком посоха.

— Вы спятили, Цэрэн! Так ведь и руку можно сломать!

Николай решительно отодвинул француза, готового кинуться на монаха с кулаками.

— Во-первых, Паске, не советую драться с Цэрэном — исход схватки может вас сильно удивить. А во-вторых, вам бы не буянить, а поблагодарить его — прикосновение к «слезам асуров» вызывает немедленную смерть. Так что, помедли наш друг хотя бы секунду, вас бы ничто не спасло!

Церэн склонился над ларцом. В его руке блеснула серебром маленькая ложечка, вроде тех, какими повара отмеривают пряности. Монах осторожно зачерпнул прозрачную субстанцию — от неё к поверхности протянулась, истончаясь, хрустальная, играющая световыми бликами, нить. Она истончилась, сделалась невидимой — и лопнула с хрустальным звоном. Цэрэн поднёс ложечку к глазам, некоторое время всматривался в содержимое и вернул пробу в ларец.

— Прикасаться к «слезам асуров» можно только одним из пяти священных металлов. Это серебро, золото, чёрная бронза, секрет выплавки которой ныне утрачен, а раньше им владели лишь мастера страны Чола [70] Государство на юге Индии, возникшее во II в. н. э. . Четвертый священный металл — это небесное железо колонны великого царя Чандрагу́пты. Пятому же нет названия ни на одном из земных языков, а лишь на языке асуров, на котором не говорит ни один из тех, кто ещё не покинул колесо чередования жизни и смерти. Кстати, фраза, которую вы, сагиб — монах кивнул Юберу, — назвали уважаемому Раджиту Сингху в качестве пароля, была именно на этом языке.

Груссе, недовольно бурча, потирал ушибленную кисть. Кривошеин склонился к ларцу, внимательно изучая его прозрачное содержимое.

— Выходит, те, кто ополовинили ларец, не только знали и как его открыть, но и как обращаться с этой пакостью?

— Выходит, так. — согласился Николай. — Скорее всего, сведения получены от Тэйлора — он-то знал, чем чревато прикосновение к «слезам асуров».

Входная дверь с треском распахнулась и на пороге возник сигнальщик с «Витязя».

— Тебе чего, Зауглов? — недовольно спросил мичман. — Отчего, братец, в дверь не стучишь, не для тебя, что ль, навешена?

— Виноват, вашбродь! — проорал сигнальщик так, что все, кто был в комнате невольно поморщились. Голос, натренированный рапортами на сквозном ветру мостика, здесь, в замкнутом помещении не на шутку травмировал барабанные перепонки. — Так что с «Витязя» пишут — с норда к острову подходит военный корабль, не наш, не русский. Флага пока не видать, далёко. Пишут — их высокоблагородие господин капитан второго ранга велел расклепать якорную цепь и идти навстречу!

— «Албемарл»! — Николай едва сдержал ругательство. — Всё-таки заявился! Надо же, как не вовремя…

Длинный, хищный силуэт дрожал в линзах апризматического бинокля. Низкий, едва видимый над волнами борт, кургузые мачты, увенчанные массивными бочонками боевых марсов, две трубы, из которых клубами валит угольная копоть — английские тройного расширения машины стараются вовсю. Что не удалось разглядеть, дорисовало воображение, недаром Николай так долго листал схемы и чертежи, найденные на базе.

— Зауглов, пиши на корвет: «Имеем основание думать, что обнаруженное судно — броненосный таран британской постройки. Два орудия десять дюймов, ход двенадцать узлов». И скорее, голубчик, а то ведь на «Витязе» не представляют, с чем имеют дело!

Сигнальщик выжидающе глядел на мичмана. На его физиономии было написано неодобрение: с чего это сухопутный хлыщ раскомандовался? Москвин кивнул, и Зауглов послушно замахал флажками.

Место, выбранное для наблюдения за морской баталией, было знакомо — суток не прошло, как они разыскивали здесь вентиляционный лаз каземата. Отсюда, с самой верхушки утёса корабли были видны, как на ладони.

«Витязь» удалился от места якорной стоянки и теперь описывал широкую дугу, прижимаясь к мысу, защищающему бухту от ветров с зюйд-оста. «Албемарл» шёл прежним курсом, вклиниваясь между корветом и берегом со скалой-казематом. Даже с такого расстояния был виден огромный бурун на носу — Николай знал, что под горой вспененной воды скрывается главное оружие, тридцатифутовый кованый таран из лучшей английской стали. Вот из орудий главного калибра на носу и корме вырвались облачка снежно-белого дыма, несколькими секундами позже до наблюдательного пункта долетел низкий рёв залпа. В двух кабельтовых по курсу «Витязя» встали столбы воды.

— Кучно легло… — с досадой прошептал мичман. — Артиллеристы у них недурные, разброс четверть кабельтова, не больше.

— Тэйлор заказал в Германии новейшие казнозарядные нарезные орудия. — отрывисто произнёс Николай. — А это — лучшие пушки в мире. Как полагаете, мичман, долго «Витязь» против них продержится?