Николай Инодин - В тени сгоревшего кипариса [litres]

Экипажи находятся в машинах, вслушиваясь в грохот канонады. Тяжело сидеть вот так – в десятке километров от линии фронта, не имея информации о ходе боя, часами ожидать команду, которая бросит тебя туда, где дрожит и содрогается разрываемая тротилом земля.

Посыльный из штаба пробегает вдоль танков, вызывает на КП командиров рот и батареи. Снова пошел дождь, и вызванные добираются до штабного сарая перебежками.

– Приказал собрать, сейчас подъедет, присаживайтесь, – гостеприимно показывает на пустые снарядные ящики Мотылевич.

– По обстановке ничего не передавал? – Козлоногов, как всегда, самый нетерпеливый.

Майор не успевает ответить – знакомый звук мотора, хлопок автомобильной дверцы, чавканье грязи, и в сарай входит командир батальона. Сбрасывает на руки вскочившему писарю мокрую накидку и стремительно подходит к столу.

– Товарищи командиры, ситуация на передовой складывается паршивая. Подходите.

Командиры собираются вокруг разложенной карты, и Барышев продолжает, показывая обстановку зажатым в пальцах карандашом.

– Судя по всему, макаронники решили двумя сходящимися ударами вернуть себе контроль над центральной Албанией. Две или три дивизии пытаются наступать от Тираны, но там греки их успешно сдерживают, гору отдали – гору отбили. Хуже складывается обстановка на западном направлении. Противник собрал на узком фронте несколько сот стволов артиллерии и буквально перекапывает снарядами наш передний край. Авиация наносит по их батареям бомбовые удары, но погоду сами видите – многого от наших асов ждать не приходится. Пехота стоит насмерть, но наступление итальянцев поддерживают танки, судя по донесениям, их намного больше ста – идут в несколько рядов, по всей долине, от реки до гор. Не танкетки, нормальные танки, с пушками в башнях. По большей части небольшие, по докладам – французского производства, но замечено и несколько тяжелых машин. Артиллерия пока не справляется. На настоящий момент итальянцы прорвали первую линию нашей обороны и подтягивают подкрепления, готовятся атаковать вторую. Греческое командование концентрирует артиллерию, но если итальянцы прорвутся, останавливать их танки придется нам. Кто хорошо помнит, что собой представляет французская бронетехника?

– У мелких танков вооружение так себе, тридцать семь миллиметров, нашу броню в лоб скорее всего не пробьют. У средних пушки не хуже наших, те же сорок семь миллиметров калибра. – Фунтиков стащил шлем и пригладил волосы пятерней, вспоминая подробности. – Броня у всех танков неплохая, на новых, которые перед войной стали делать, просто отличная, но точных цифр не помню. В любом случае на двадцать шестых с ними лоб в лоб лучше не бодаться. Да, вспомнил – на малых танках экипаж два человека всего.

– Еще кто-нибудь скажет?

Командиры отрицательно замотали головами.

– Тогда так. – Барышев опирается о стол двумя руками и размышляет, разглядывая карту.

– Фунтиков, твоя рота занимает позиции здесь, – командирский карандаш прочерчивает по карте рубеж обороны в не самом, на первый взгляд, удобном месте. Не дожидаясь вопросов, подполковник продолжает:

– Ты, Алексей, со своими головорезами располагайся вот в этой долинке. Прикинешь, где можно поставить несколько танков на склонах, тебя учить не надо – будешь бить во фланг.

– Товарищ полковник, – Мотылевич, как в школе, поднимает руку. – Если противник оттеснит Фунтикова дальше к востоку, у второй роты не останется возможности для отхода, ее отрежут.

– А нам, майор, отходить некуда – пропустить итальянские танки к городу мы права не имеем. Если макаронники его захватят, в окружение попадет половина армии «Западная Македония». Ты с резервом занимаешь позиции за правым флангом Фунтикова. Артбатарея занимает позиции здесь, – карандаш обводит на карте очередной овал. – Занять позиции для стрельбы прямой наводкой, замаскироваться. Выбивать машины, которые по размерам больше остальных. Даже если ваши фугаски броню не пробьют, экипаж наверняка обделается.

Готовность к выдвижению через десять минут. Вопросы есть? Нет вопросов. По машинам, товарищи.

В грохоте артиллерии серьезных калибров запуск моторов почти не слышен – только вырвавшиеся из выхлопных труб струи дыма дают понять, что техника проснулась и готовится к движению. До последнего соблюдая режим радиомолчания, командиры рот отдают команды флажками. Первым, стряхнув ветки маскировки, выходит из укрытия трехбашенный бегемот Фунтикова, за ним вытягиваются остальные машины первой роты. Один за другим, разбрасывая из-под гусениц комья грязи, танки проходят мимо остающихся на месте грузовиков – тащить их на линию огня никто не собирается. Замыкают колонну самоходки и бронированные транспортеры со снарядами для гаубиц. Вот, пыхнув сизым дымом из выхлопной трубы, скрывается за переломом холма последний из них. Сколько вернется?

Когда сам сидишь за рычагами, об этом как-то не задумываешься. Ерофей Жуков вздохнул, выругался и захромал по раскисшей земле к машинам ремонтников – безлошадных механиков временно прикомандировали туда.

– Не будет здесь сотни танков. Греки или просчитались, или уже сожгли половину.

Фунтиков пытается пересчитать танки противника, мельтешащие за дымными столбами снарядных разрывов, – итальянцы выдвигаются к позициям греческой пехоты, не дожидаясь окончания артподготовки. Считать трудно, капитан все время сбивается и начинает снова – силуэты вражеских машин то появляются на гребнях холмов, то снова скрываются из виду.

– Мелкие какие-то, товарищ капитан, каски пехоты вровень с башнями, – Баданову не сидится под броней, он приоткрыл крышку люка и тоже пялится на итальянцев через линзы трофейного бинокля.

– Французские, Федя. Фирма «Рено» дала стране угля – мелкого, но много. А может, «Гочкисы», они спереди как близнецы, не отличить.

– Передушим, как цыплят, товарищ командир, – авторитетно заявляет Баданов.

– Твои бы слова богу в уши, – не отрываясь от бинокля, цедит капитан, очередной раз начиная свой подсчет.

– Бога нет, товарищ капитан, – не может удержаться комсомолец Баданов, – точно передушим, половины бэка хватит.

Итальянская артиллерия перенесла огонь в глубину греческой обороны, снаряды стали рваться позади укрытых за склоном холма танков первой роты – Барышев удачно выбрал позицию. В бинокль видно, как расчеты противотанковых пушек выкатывают свои небольшие орудия на позиции из укрытий. Торопятся – танки итальянцев прибавили хода. По идущей за ними пехоте открыли огонь минометы. Разрыв минометной мины не похож на снарядный, он почти не подбрасывает в воздух землю. Итальянские пехотинцы начали приседать на ходу и кланяться, расстояние между ними и танками быстро увеличивается. Это хорошо.