Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

Фаногория была колонизирована по космическим меркам не так уж и давно, и социальные противоречия еще не успели здесь, как следует вызреть. На суше, омываемой тремя пресными океанами, вольготно господствовали песчаные пустыни, и только в немногочисленных оазисах, могли существовать и развиваться крупные городские поселения.

Отцы основатели фаногорийской нации поступили мудро. Еще на заре зарождения общества они сумели разглядеть главную опасность для его стабильного развития и дальнейшего относительного благополучия. Ей оказалась угроза перенаселения. Не смотря на обилие осадков и водных источников, плодородные, пригодные для земледелия, площади были сильно ограничены, и могли прокормить лишь определенное количество народа. Поэтому власти имущие, руководствуясь этими природно-климатическими особенностями, не только наложили вето на дробление родовых участков, но и категорически запретили бродягам заводить семьи и иметь детей.

И таким вот непопулярным и примитивным образом им, худо или бедно, но удавалось удерживать под постоянным контролем общую численность населения городов.

Если же кто-то, вдруг отважился нарушить закон, его немедленно подвергали принудительному оскоплению. В расчет не принимались, ни какие оправдания! Правила игры были едины и для патрициев, и для плебеев.

А чтобы избежать неминуемых социальных потрясений, особенно со стороны молодых, полных энергии и честолюбивых помыслов бродяг, власти принуждали каждого, имевшего семью, гражданина добровольно отдавать свою третью и последующих дочерей, после достижения ими совершеннолетнего возраста, в общественные публичные дома, на утеху и забаву для всех желающих.

Босякам же по средам и государственным праздникам они установили, в этих увеселительных заведениях, день одноразового бесплатного посещения.

В общем и целом местные законы на этой слаборазвитой планете были просты и обязательны для всех: «Хочешь, плоди будущих проституток или бродяг, а не хочешь, умерь свой пыл, живя безбедно и счастливо, в окружении любящей жены и двух детей».

Однако не все вынужденные изгнанники мирились со столь незавидным существованием. Некоторые запасались терпением и умудрялись-таки выкарабкаться из нищеты! Где упорным трудом, где врожденной смекалкой и настойчивостью они, непременно, изо дня в день, откладывали часть заработанных денег в специальные накопительные банки. Когда медный грошик, а когда и полновесный серебряный финар. И ждали, надеясь, что судьба, предоставит им шанс…

Это случалось крайне редко, в основном, после какой ни будь массовой моровой заразы, по завершению которой, в том или ином городском поселении, сразу освобождалось большое количество земельных участков.

И вот тогда местные управы устраивали открытые аукционы по продаже ничейного имущества, а новые хозяева домов и наделов вместе с правом пожизненной собственности так же приобретали столь долгожданное разрешение на обзаведение семьей.

Однако большинство молодых изгнанников после пяти-шести лет бесполезного ожидания, опускало руки, и постепенно мирилось с происходящим. Накопленные деньги бездумно спускались на развлечения и азартные игры, которые особенно процветали в босяцкой среде. Тем более что само существование бродяжничества ни как не порицалось обществом, да и по закону каждый зажиточный гражданин ежедневно должен был нанимать на поденную работу не менее одного желающего по его первому требованию.

Завтракали «Перекати поле», в основном на территории общественных парков собирая плоды фруктовых деревьев. Сытным обедом их был обязан накормить наниматель. А вечера они коротали в бедняцких ночлежках, где на заработанный грошик могли помыться, привести себя в порядок, хорошо отужинать, да еще и поспать на чистом тюфяке с пахучей соломой.

Постепенно Костя так и не заметил, когда он совершил переход в благодатные сады бога сна Морфея.

Спокойно продрыхнув примерно четыре часа он, сам того не желая, вдруг оказался свидетелем одного весьма любопытного события.

Положение нелегала не позволяло капитану окончательно расслабляться, и поэтому еле различимый шорох мгновенно возвратил его к реальности, и заставил обратиться в слух.

Он не питал ни каких иллюзий по поводу своих преследователей. Ведь рано или поздно они разыщут его и попытаются арестовать. Их встреча была неизбежна и являлась лишь вопросом времени, и вполне могло случиться, что они уже проникли на территорию усадьбы, и теперь подкрадываются к нему с разных сторон…

Капитан еще раз внимательно прислушался. Нет, тихие подозрительные звуки исходили только из муравьиного загона.

Кажется, ему снова повезло. Во сне он перевернулся на левый бок и, теперь оказавшись лицом к источнику шума, мог, не привлекая к себе внимания скрытно отслеживать все происходящие через чуть разомкнутые веки. Благо еще и масляный фонарь был подвешен на шест как раз посреди загона.

А посмотреть то было на что!

Пятеро рабов-насекомых вели себя настолько странно, что всерьез заинтриговали капитана. Костя и раньше, слоняясь по улицам, или горбатясь на очередного хозяина, не упускал возможности, чтобы пристально понаблюдать за ними. Однако пока у него сложилось мнение, что перед ним были тупые, примитивные членистоногие с довольно слабым хитиновым покровом, не способные запомнить больше десятка команд. Единственно чем они могли похвастаться, так это выносливостью, неприхотливостью в пище и способностью переносить тяжелые и объемные грузы на очень большие расстояния.

Они использовались людьми в основном как дешевая тягловая сила.

Каждый раб все время держался особняком, и Константин пришел к неутешительному выводу об отсутствии у них не только речи, но и умения общения между собой даже при помощи примитивной знаковой или жестовой системы.

На муравьях-солдатах и вовсе можно было ставить большой, жирный крест. Эти машины для убийства применялись крайне осторожно и только, внутри надежно огороженных площадей. Они перемалывали на мелкие кусочки своими острыми, как бритва жвалами любой предмет, попавший в их поле зрение, и совершенно не поддавались дрессировке.

Обратно, в огороженные толстыми металлическими прутьями загоны, этих хитиновых бойцов заманивали специальным, пахучим лакомством. И если бы они случайно оказались на городских улицах, то те бы полностью обезлюдели за несколько часов.

Однако этой ночью, соседствующая с Ярославцевым и внешне ни чем не отличавшаяся от остальных, компания членистоногих, собравшись в кружок, напротив энергично шевелила своими усиками, тихо посвистывала, и сухо перещелкивалась между собой.