Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

Старьевщик тут же, не сходя с места, развернул маленький шатер и, не задавая лишних вопросов, помог капитану переодеться, продолжая громко нахваливать свой товар:

– Ай, какой подходящий халат, в нем сорок дыр и сорок заплат. – И снова не жалея легких: – Подходи! Налетай! Сам себя одевай!

Барыга не жадничая, с ходу предложил разумную цену, да еще согласился купить орденскую униформу, мудро рассудив:

– В большом хозяйстве все сгодится.

Закончив торговые формальности, они ударились по рукам, и Ярославцев, обретя новый облик, успешно и незаметно влился в ряды многочисленных уличных бродяг.

Спустя неделю, как только стемнело, в ворота зажиточной усадьбы на южной окраине города настойчиво постучал рослый мужчина.

Дверь быстро отворили, ибо хозяин, истомленный дневной жарой, вместе с многочисленной семьей в это время изволил ужинать во дворе прямо под открытым небом.

– Проходи, – обыденно махнул рукой полный пожилой господин в сторону одноэтажной мазанки с торчащей печной трубой. – На кухне тебя покормят, там, если надо и заночуешь.

Хозяин дома был на полголовы выше просителя и значительно шире в плечах. Его тучность и возраст совершенно не мешали ему быстро и в тоже время грациозно двигаться, а в жестах явно угадывалась не дюжая сила и природная ловкость. Ходили слухи, что в молодости этот удалец, не смотря на мнимую внешнюю неуклюжесть, нередко побеждал в молодецких драках стенка на стенку. Еще поговаривали про его выдающиеся борцовские способности: мастерские броски и захваты. Даже сейчас, когда жизнь покатилась под горку, и возраст с каждым годом напоминал о себе отдышкой и болями в суставах он продолжал исполнять обязанности «народного Кади» – общественного смотрящего за порядком в своем довольно неспокойном квартале.

Закон гостеприимства не позволял толстяку без веской причины прогнать попрошайку прочь. Тот мог пожаловаться любому городскому стражнику и если факт грубого обращения доказывался в суде, то богача, ни взирая на его капитал и заслуги, ожидало месячное заточение в тюрьме и солидный денежный штраф.

Однако бродяга не спешил переступать порог.

– Я пришел по поводу работы. – Он указал на слегка повядший пальмовый лист, вставленный в одну из трещин заборной стены. Сей знак, красноречиво сигнализировал, что хозяин дома нуждается в постоянном помощнике.

Если бы ему вдруг понадобился поденщик, то вместо пальмового листа на улицу вывешивался пучок сухой полыни.

– А-а-а?! Вот ты зачем. – Здоровяк почесал свой волосатый живот. – Тогда можешь смело идти дальше. Я не возьму на эту работу проходимца вроде тебя.

– Зря ты так со мной, уважаемый! Я ведь не «перекати поле», а честный и единственный сын своего отца. Меня обманом, сразу же после его кончины, лишила наследства и изгнала из дома хитрая и злая мачеха. – Гневно воскликнул Константин, и выставил вперед, обутую в кожаный сандаль, ногу.

Хозяин, мгновенно оценив стоимость обуви, телосложение и прическу просителя не задумываясь, отошел в сторону:

– Если твои слова, правда, тогда проходи во двор. Посмотрим, чего ты стоишь? Эй, Гульсара, – позвал он свою младшую жену, – принеси-ка мне масляный фонарь, а ты ступай вон туда и разденься до пояса.

Ярославцев за эту неделю успел изучить местное общество настолько, что теперь смело, решил заняться своим карьерным ростом.

Тем более что его преследователи уже взяли ложный след и сейчас находились во многих днях пути отсюда.

Как он и предполагал, к исходу вторых суток после его побега из Преисподней, прямо под утро, торговую площадь пересекли три весьма подозрительных типа во главе с Огненным мечником.

«Ей Богу, ребята пожаловали сюда, по мою душу», – лениво подумал Ярославцев и перевернулся на другой бок. Он спал на соломенном матрасе, среди таких же клошарствующих элементов прямо в центре торговой площади.

Их было больше сотни, на дворе стояла середина лета и многие старались не отдаляться от прикормленных мест, где их уже знали и охотно брали на работу. Ночлежки находились в специальном квартале на окраине города, да и заработанный грошик никогда не был лишним.

К зиме торговая активность падала, фруктовые деревья переставали плодоносить и чтобы сохранить для себя минимальные бытовые удобства даже этим людям требовались некоторые накопления.

Местный патруль молодцевато поприветствовал гвардейца и, перекинувшись парой слов, отправился дальше.

Следопыты немного покружили по прилегающим к площади улочкам, пока мечник опрашивал районного Кади, поднятого ради такого случая с теплой постели.

А площадь той порой начала потихоньку пробуждаться и жить своей, мало кому подконтрольной жизнью.

Бродяги, не успев еще толком продрать глаза, полусонные совершали омовение и, тихо переговариваясь, завтракали на скорую руку. Никто из них не обращал внимания на эту колоритную пару, представлявшую высшую и низшую властную ветвь. Подобное равнодушное поведение объяснялось довольно просто: вот, вот должны были прибыть наниматели, а их надлежало встретить не с заспанной рожей. Хороший работник обязан вставать засветло…

Очень скоро, не соло нахлебавшись, на площадь, по одному подтянулись Ловчие.

Кади, выполнив свои обязанности, степенно прошествовал домой, а сами охотники решили, как следует посовещаться.

Нельзя было утверждать, что Константин сильно рисковал, находясь в непосредственной близости от них. Фотографию в этом мире еще не изобрели, и преследователи были вынуждены довольствоваться его словесным описанием.

Поэтому, громко и нагло позевывая, он перенес свой матрац на границу этой стихийной ночлежки и, как законопослушный гражданин, пристроившись почти что под носом у господ сыскарей, сосредоточенно приступил к утренней молитве, тихо и трепетно проговаривая каждое четверостишье.

Местные, в своем большинстве считали себя достаточно религиозными людьми. И поэтому прилежно поклонялись оранжевому светилу, молясь ему и на рассвете, и во время заката.

На самом же деле, наш хитрый капитан только делал вид, что всецело посвятил себя этому благородному, душевному порыву. Прикрывшись шныряющими вокруг него босяками он, до предела обострив свой слух, сумел-таки, по обрывкам фраз выведать все о дальнейших планах своих преследователей.

Охотники, не смотря на его скептицизм, оказались компетентными господами и, за столь короткое время, каким-то образом, смогли разнюхать про скандал с уличным лотошником и удачное исцеление старухи.

А вот снять информацию со старьевщика им так и не удалось. Спустя сутки после переодевания капитана, тот бесследно исчез?! Как в воду канул. Причем вместе с тележкой и всем товаром. Конечно же, это случилось не без помощи Ярославцева. Костя, строго соблюдая элементарные правила конспирации, устранил возможного информатора, обрубив, таким вот жестоким способом ведущие к себе концы. Ничего не попишешь: «С волками жить, по-волчьи выть!». Ибо еще никому не удавалось, находясь на нелегальном положении, полностью сохранить человеческий облик.