Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

– Когда все это вскрылось, – не выдержала, и все-таки поддакнула Патимат, – Хозяин даже бровью не повел. А ведь несчастного мальчонку можно было разыскать через стражников и вернуть назад…

– Рабов надо лучше кормит, тогда и меньше будет пропадать. – Мягко перебил ее Ярославцев, и тоже пригубил козьего молока.

– Ладно! – подвел черту управляющий. – Я тебя предупредил. А дальше смотри сам.

– И на том спасибо! – искренне поблагодарил его капитан и, промокнув губы о рукав халата, пошел выгонять муравьев на работу.

Сегодня они управились на два часа раньше да еще успели замесить сверх плана теста на пятьдесят булок.

Пятерка хлебопеков – поденщиков устало развернув натруженные плечи, тихо переговариваясь, отошла в тень столетнего тутового дерева и, кряхтя от удовольствия, расположилось на циновках.

Костя, не тратя попусту время, загнал рабов обратно. Снова насыпал им хорошую порцию корма и добавил свежих пальмовых листьев.

Режим оптимального питания он вычислил, подслушивая их ночные разговоры. Но самое смешное состояло в том, что насекомые совершенно не держали зла на людей. Они даже не пытались критиковать их действия, а все свои беды объясняли культурной, научной и нравственной отсталости фаногорцев. Прямо «Толстовщина» какая-то получалось.

Капитан уже неплохо понимал их «речь», вот только сам не мог еще толком разговаривать. Сложен, ох и сложен, оказался их язык. Однако Костя не сдавался, и каждый раз делал хоть и маленький, но все, же шаг вперед.

– Эй, водонос – экспериментатор, – возле загона нарисовался хлебопек по имени Тенгиз, – там тебя хозяин кличет.

– Зачем? – поинтересовался капитан, не поднимая головы, ибо в этот момент извлекал острой палочкой из под краешка муравьиного панциря большую кровососущую блоху.

– Не знаю. – Пожал огромными покатыми плечами хлебопек. – Но выглядит он весьма решительно.

«Ну ладно, господин хороший. Видит Бог, не хотел я твоей крови», – вздохнул про себя Константин и уверенной походкой поспешил на свежий воздух.

Судя по количеству собравшейся во дворе публике, все ожидали яркого и красочного представления. Даже девяностолетняя мать хозяина, редко встававшая с постели, ради такого случая выползла из дома.

– Ты звал меня, мой господин? – буднично вопросил Ярославцев, покорно замирая в трех шагах от своего обозленного патрона.

– Да! Верблюжья отрыжка! – с ненавистью прорычал ибн Фази, однако капитан ни как не отреагировал на это оскорбление и продолжал, молча взирать на раскрасневшегося от возмущения толстяка.

Произошла явная осечка. Хозяин ждал, что водонос словесно ответит на унижение или, на худой конец, продемонстрирует какой-нибудь оскорбительный жест, ведь, как ни как, а с его слов, воспитывался он в приличном доме и должен был иметь хотя бы каплю мужского достоинства. Но этого, увы, не случилось, а этикет даже самой спонтанной уличной драки не позволял ему намылить холку, без предъявления хотя бы формального обвинения, однако и оно не заставило себя долго ждать: – По какому праву ты разбазариваешь мои корма?

– Их расход не превысил дневную норму, мой сиятельный господин. – Спокойно возразил Ярославцев. – Я просто пересмотрел время кормления и разовый объем.

Муслим ибн Фази, вопросительно уставился на управляющего и тот, с внутренним злорадством, утвердительно кивнул головой в подтверждении сказанного.

– Более того! – смело перешел в наступление Константин. – Расход муки воды и других, необходимых для выпечки ингредиентов, так же остался в пределах нормы. Мне удалось сэкономить довольно значительную часть, из которой хлебопеки приготовили пятьдесят дополнительных булок, что принесло твоей казне солидный незапланированный доход.

– Ты много на себя берешь, и за это будешь строго наказан. – Неожиданно для всех приторно медовым голосом пообещал хозяин и, к удовольствию собравшихся, бросился на Костю с кулаками.

Но водонос повел себя еще более странно. Он не сошел с линии атаки, а только сделал шаг правой ногой назад.

Столкновение было страшным! Хозяин коварным таранным ударом надеялся опрокинуть его на землю. Но не тут-то было! Он словно налетел всем своим весом на гранитную скалу, причем настолько сокрушительно для самого себя, что на долю секунды даже потерял сознание.

Опомнившись, ибн Фази нанес мощный удар справа, метя в незащищенную голову Константина. Тот выставил жесткий блок и остановил могучий кулак противника возле своего лица.

Однако хозяин недаром на протяжении тридцати лет носил титул непревзойденного мастера уличных поединков. Молниеносно осуществив захват за рукав халата, он начал проводить один из своих самых эффективных и коварных приемов.

Костя с помощью рычажного контрприема без труда освободил захваченную руку, и продолжил стоять как вкопанный.

Ибн Фази по инерции провалился влево и на мгновение, потеряв равновесие, с трудом удержался на ногах.

Неожиданный и очень профессиональный «уход» настолько озадачил и потряс толстяка, что тот не придумал ничего лучшего и, предельно сократив дистанцию, взял водоноса в жесткий удушающий захват, пытаясь при этом оторвать его от земли.

Константин когда-то очень серьезно изучал боевое самбо и некоторые виды древнеславянской борьбы. Во время самоподготовок по рукопашному бою они на пару с Ратибором Дормидонтовым до одури валяли друг друга на борцовском ковре.

Иногда их тренировки и спарринги заходили настолько далеко, что начинали рваться сухожилия, трещать кости и сокурсникам приходилось растаскивать борцов силой.

Они оба не любили филонить и старались работать «без дураков» выкладываясь на каждой тренировке в полную силу, и поэтому сейчас все попытки озверевшего хозяина приложить его к земле оказались тщетны. Костя даже не открыл для себя ничего нового, а толстяку казалось, что сопя от натуги, он обжимает железный столб, а не податливую человеческую плоть.

Капитан пристально посмотрел в его глаза и очень тихо предупредил:

– Я уважаю твою старость, иначе ты уже давно бы валялся поверженным в пыли. А сейчас я тебе просто поддамся. Смотри на радостях, не задуши меня до смерти.

И, уступая натиску, он медленно расслабил свои мышцы.

Ибн Фази наконец-то оторвал его от земли и виртуозно положил на обе лопатки.

Зрители восторженно заулюлюкали и начали напевать протяжную ритуальную здравницу, ритмично хлопая при этом в ладоши.

Хозяин, будто малый ребенок, радостно пустился в пляс, переполненный ликованием от одержанной победы.

Однако на душе у него скребли такие жирные кошки, что он был готов провалиться под землю от возмущения и стыда.

Сегодня ему довелось помериться силами с более искусным противником, и только благодаря его великодушию остаться не посрамленным на виду у всей родни и многочисленной прислуги. Да, в его жизни случались проигрыши! Особенно по молодости, когда не хватало мастерства и опыта. Но никто и никогда не поступал с ним подобным образом. Самое главное заключалось в том, что он не мог расценить это как унижение. Работник просто очень корректно намекнул ему о приближающейся старости.