Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

– А если никто не захочет уступать? Ведь есть же среди них настоящие мужики.

– Тогда больше никаких церемониалов… Схватка не на жизнь, а на смерть, в которой побеждает сильнейший. Но это исключение из правил. Я уже пытался рассказать об этом, но кое-кто не дал мне даже закончить свою мысль. Так вот повторяю, если бы они каждый раз вцеплялись друг другу в морды, то истребили бы свой род за один брачный период и вряд ли их популяция просуществовала столь длительный срок.

– Понятно! Их вожак и со мной поведет себя подобным образом?

– Да! Как бы противно ему это не было.

– Ты так и недорассказал мне, как самые упертые из них решают свой спор?

– О-о-о! Это великолепное зрелище. Подпрыгнув, Стражи пустыни отчаянно машут крыльями и начинают кружить в нескольких метрах друг от друга. Проигрывает тот, кто окажется слабее. Стоит ему только опуститься чуть ниже противника, как тот планирует и, сцепившись, опрокидывает его спиной на песок. Когда эти многотонные туши оказываются на земле, нижний, от удара, полностью теряет способность к сопротивлению, а победитель либо кромсает его подбрюшье когтистыми лапами, либо вырывает жвалами сердце.

– Ну и ну! Эх, – мечтательно прищурился капитан – мне бы сейчас надежную винтовку с хорошей оптикой, да пачку бронебойно – разрывных патронов, и вся проблема была бы решена за каких-то пять минут. А так, придется хорошенько попотеть… Все! Иди и займись изготовлением плотов, о готовности к отплытию сообщишь мне голосом.

Повторять дважды не пришлось. Муравей бросился выполнять команду с таким энтузиазмом, что Кости стало невдомек, как он вообще умудрился высидеть все это время рядом с ним.

Подкупало и заслуживало уважения в его поведении лишь одно: Месс, не смотря на панический страх перед Стражами, старался сохранять такое невозмутимое спокойствие, словно речь шла не о его личной безопасности, а о простом участии в увеселительной прогулке.

Конечно, ожидать от рядового трудяги, что он станет рядом с ним плечом к плечу, и героически порвет на части нескольких тараканов, было бы просто смешно.

Однако, как любили повторять в его бытность армейские пропагандисты: «В жизни всегда должно быть место для подвига!».

Но с другой стороны Месс не родился солдатом, и ему было совершенно не нужно им становиться. В их обществе каждый представитель муравьиного рода исполнял только свои, строго определенные обязанности и, имея те или иные физиологические особенности в строении своего организма, не старался прыгнуть выше головы. Богу – божье, а Кесарю – кесарево. Тем более что Месс и так уже значительно преуспел на своем «рабочее – крестьянском» поприще. Отважиться и среди ночи пробраться на охраняемый питомник, чтобы выкрасть личинку Королевы, мог только отчаянный и глубоко уверовавший в свою правоту храбрец!

Вот поэтому-то Константин буквально нутром почувствовал: его нужно во, чтобы то ни стало, и как можно быстрее, доставить в Запретный город. А уж там он, наверняка прекратит «валять Ваньку», и полностью раскроет перед ним весь свой потенциал…

Капитан, на секунду прервав свои размышления, обеспокоенно обернулся в сторону пустыни и насчитал двадцать шесть особей.

Пока они не выказывали внешнего беспокойства и, притулив свои хитиновые задницы, мирно грелись на солнышке, словно разомлевшая от безделья группа курортников. Ни дать, ни взять – самые настоящие прожигатели жизни…

Но Ярославцев уже знал, что очень скоро все должно, непременно закончится, и сонные Стражи, стряхнув с когтей не только песок, но и мнимое равнодушие, покажут себя перед ним во всей красе…

Протяжный свист муравья раздался примерно через четверть часа.

– Ну, вот и славненько. – Капитан рывком поднялся на ноги, и решительно скомандовав: – Запрыгивайте на плоты и выгребайте на середину озера! – легко и напористо направился в сторону ничего не подозревавших тараканов.

Его наглый и самоуверенный демарш не вызвал в их рядах переполоха.

Они настолько уверовали в свое превосходство, что не соизволили даже обеспокоенно дернуть усами.

Костя скинул на границе оазиса халат и, пройдя по песку два десятка шагов, выжидательно замер, больше не предпринимая никаких действий.

Вся эта безликая хитиновая масса наконец-то опомнилась и немедленно пришла в движение.

Он, еще надеясь договориться по-хорошему, максимально обострил свои телепатические способности. Однако его освободившийся разум наткнулся на такую плотную стену ненависти и презрения, что капитан даже не стал повторять свою попытку. А еще он узнал из обрывков их мыслей, что Стражи, бесспорно, считали себя единственными хозяевами этой планеты.

– Ох, как мне это все нравиться! – сам себя подстегнул Ярославцев. – Прав был Дормидонтыч, когда воскликнул на семинаре по философии древних миров: «В этой жизни нет ничего более увлекательного, чем низвержение Богов с небес!». Мы ведь тоже когда-то считали себя Ангелами, но кое-кто довольно легко опустил нас на грешную землю.

Миролюбивая и выжидательная поза капитана могла ввести в заблуждение кого угодно и тараканы, поскрипев своими мозгами, решили, что этот представитель рода человеческого, наверное, решил покончить свою жизнь самоубийством, а иначе как еще можно было объяснить его, не поддающийся здравому смыслу, поступок.

Однако Костя никогда не начинал драку, хорошо не подумавши.

Вот и сейчас он специально избрал подобную поведенческую тактику, чтобы попытаться определить, каких же высот, в своем развитии, достигло их военное искусство.

Но, не смотря на его ухищрения, Стражи пустыни повели себя как примитивное первобытное стадо.

Пропустив вперед вожака, они немного потолкались позади и замерли неподвижными, словно высеченными из камня изваяниями.

Костя непроизвольно улыбнулся. Пока все шло по его сценарию, однако расслабляться и праздновать победу, было еще рановато. Что-то подсказывало ему: противник не настолько туп и примитивен. Он просто не подозревает о грозящей ему опасности и надеется заполучить свой приз с наименьшими затратами. Действительно?! Зачем напрягаться, если перед тобой стоит существо, которое ты можешь убить легким толчком своей передней лапы.

Вожак с треском распустил заблестевшие на солнце крылья и полуприсел в готовности к убийственному прыжку.

И нужно было отдать должное его благородству! Он выждал ровно столько, сколько бы его жертве потребовалось для спасения собственной шкуры.

Воспользуйся Костя этой ритуально паузой, и он смог бы благополучно ретироваться обратно. Туда, где еще некоторое время можно было плевать в потолок и чувствовать себя в полной безопасности.