Анатолий Заклинский - Планета Снегов

"1 апреля. Ну, ты понял, что за день, и с чем связана большая часть шуток. Надо сказать, что при сложившихся обстоятельствах они все как одна несмешные. Тем более, что учёные, к которым мы привыкли, а некоторые даже завязали с ними приятельские отношения, ходят мрачные, как тучи. Хорошо ещё, сегодня суббота, и хотя нашей смене сегодня пришлось поработать, все немного на расслабоне. Ну а если без дураков, то поговаривают, что они что-то нашли, но это лишь след, который ведёт в глубину, куда их не пускают ни в какую.

По тем же слухам, и в эти-то пещеры они вошли только под предлогом того, что они, дескать, благоговеют перед религией местных туземцев и хотят её изучить. Но этого оказалось недостаточно для того, чтобы попасть в самые священные, так сказать, отделения. А вот это как раз интересно. Если ты понимаешь, о чём я. Помнишь старую полубайку о неких недоразвитых приматах, которые поклонялись обломкам инопланетного корабля, упавшего на их планету? Здесь, как мне кажется, может быть что-то подобное. Правда, если речь идёт о недрах горы, то именно туда корабль вряд ли мог попасть. Но в том, что это что-то из ряда вон, уже, наверное, никто не сомневается".

Ланд поднял голову от дневника, в том числе для того, чтобы посмотреть на Джен, а то она вела себя так тихо, что можно было даже усомниться в том, что она всё ещё здесь. Она отреагировала на этот его жест в ту же секунду.

— Что там? — в её голосе была тревога, как будто бы Ланд за одну секунду узнал все тайны Бурана.

— Пока ничего такого, чтобы так тревожиться, — мягко сказал он, — просто, оказывается, местные туземцы не так просты, как может показаться на первый взгляд.

— То есть, они тоже там замешаны?

— Пока ещё не знаю.

— Можно я почитаю с тобой? — попросила она, поднявшись со своего кресла и сделав несколько шагов в его сторону.

— Я думал, мы договорились насчёт этого.

— Ну, пожалуйста. Так я тревожусь ещё больше.

Ланд оценивающе посмотрел на неё, размышляя, стоит ли поддаться её просьбе. Потом решил, что вряд ли человека могут очень сильно напугать буквы, которые просто написаны на бумаге. Сам он ни разу не пугался их, вот и решил, что это не слишком страшно. Тем более, что автор дневника и с самого начала не был непосредственным участником событий, а сейчас ещё больше от них отдалился. Так что то, что он напишет, ещё окажется пропущенным через несколько фильтров слухов. Они, конечно, могут всё усложнить, но уж точно не сделают повествование страшнее. Для этого нужно своими глазами видеть нечто жуткое, чтобы суметь ещё более жутко об этом написать, как казалось Ланду.

— Хорошо. Но только потому что я рядом.

— Спасибо!

Джен очень обрадовалась. Стоило разрешить ей это чтение только для того, чтобы впервые со вчерашнего утра увидеть на её лице искреннюю улыбку. Если бы Ланд точно знал, что происходит в её голове, он бы ещё больше обрадовался этой улыбке. Тем временем Джен села на соседнее с ним кресло и заглянула в дневник, который лежал у Ланда на коленях.

"3 апреля. Мы все уже ждали, что сейчас что-то заварится. Что учёные и дальше извернутся как-то, лишь бы расколоть туземцев. Но те очень крепко пошли в отказ, и, к моему удивлению, наши учёные сдали назад. Они вернулись в комплекс и сидят здесь практически безвылазно. Знаешь, как будто бы до этого ничего не было, и они не выходили наружу и не изучали местные недра, разработанные туземцами. Всё так же невозмутимо ходят по комплексу со своими аппаратами. Единственное, поговаривают, будто они собираются в выходные спуститься вниз, к рабочей зоне бура. А вообще, логично предположить, что мы тоже подобрались к чему-то неведомому, но только с другой стороны".

"10 апреля. Затишье было тем самым, что бывает перед сильной бурей. Подозреваю, какой вой поднимут защитники слабых цивилизаций. Ты уже понял, о чём именно идёт речь. К нам явились военные. Не наш гарнизон направился в деревню наводить порядок, а мужики в снежном камуфляже. Конечно, из того, как я говорю, может показаться, будто они там наделали дел, но это не так. Ты ведь помнишь, что мы просто решили побряцать оружием, и не больше.

В принципе, это могли сделать и наши ребята из гарнизона. Защита у них есть, и автоматов тоже хватает. Да и обучение. Всё-таки колонисты в целом более грозные, чем обычные вояки. Но тут, я подозреваю, больше нужно было пустить пыль в глаза. Наших гарнизонщиков местные не воспринимают с опаской. Они к ним привыкли, и думают, что это гражданские, хотя, если бы началась резня, всё было бы совсем не так. Но дело ведь в том, что нужно получить то, что мы хотим, без резни, а для этого нужно лишь показать нашу мощь. Что есть у нас солдаты в форме и с оружием, и если местные не хотят по-хорошему, всё будет по-плохому. В целом, такой подход мне кажется чем-то оправданным, но вот насколько эффективным он будет, сказать не могу. Время покажет".

— Вот почему местные не стали с вами даже разговаривать, и все попрятались, — сказала Джен, прочитав эту заметку.

— Похоже, что так, — заключил Ланд.

— А что было дальше? — спросила она так, как будто бы он не хотел перелистывать страницу.

"11 апреля. Или местные прознали, что у нас есть целые движения, которые готовы вступиться за них в деле защиты прав, или то, что живёт в самых глубинах их пещер, действительно страшно. Ну, как ты помнишь, автоматы не возымели действия. Федералы, можно с полной уверенностью сказать, сели в лужу. Ну, опять же, из-за гуманизма. Стрелять-то никто не собирался, вот и вышло, что мы оружием побряцали, попугали местных граждан и всё. Дальше дело не пошло. Вновь в ход пошла дипломатия. Вроде как, говорят, эффект от появления здесь армии всё же был, но всё равно пришлось договариваться. Подробностей пока не знаю. Могу лишь сказать, что вроде как продвигается что-то, потому что учёные снова исчезли из нашего комплекса, а значит — работают у местных".

"19 апреля. Ещё вчера всё было тихо и спокойно, но сегодня ночью буры были экстренно остановлены. Их даже не подняли на поверхность в сервисное положение. Объявлена эвакуация. Никто ничего не говорит. Автоматом ли, языком ли дипломатии, но, похоже, наши товарищи всё же проникли в недра горы, которую мы бурим, с другой стороны. Вот только что там было найдено, никто не знает. Единственное, я могу сказать, что, закончив там, учёные вновь принялись рыться здесь. Нашли что-то или нет, я не знаю. Могу лишь предположить, что раз эвакуируют, то нашли, и при этом что-то очень нехорошее. Я ведь тоже не первый год работаю, и представляю, что и как. Бывают остановки по разным причинам. Бывают даже серьёзные простои, которые оборачиваются серьёзными убытками, но эвакуация — это крайняя мера. На моём веку — первая. Раньше всегда проблемы решались без неё. И при этом нет проседания породы под комплексом, нет дефектов конструкции или основного оборудования. Тем более странно покидать Буран. Хоть он и был не слишком добр с нами, но всё же мы с ним немного срослись. Ладно. Завтра мы ещё точно тут, так что я напишу, если будет что-то известно".