Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Его ключевые особенности:

– Украина не для украинцев, а для всех, кто разделяет ее ценности (преимущественно с нацистскими взглядами). Среди прочего – создание украинского Иностранного легиона, прежде всего для крайне правых со всего мира.

– Два языка, но с преимуществом украинского.

– Отказ от вступления в Европу и европейских ценностей, установление правототалитарного политического режима.

– Экономическая автаркия с сильными элементами социализма, как в гитлеровской Германии.

– Ядерный статус для Украины.

– Формирование агрессивного антироссийского (а потом, вероятно, и антиевропейского) военно-политического блока с центром в Киеве. В него могут войти как бывшие республики СССР (Прибалтика, Молдова, Грузия), так и антироссийски настроенные страны Восточной Европы (Польша). Конечная цель такого блока – нападение на Россию.

– Ведение агрессивной антироссийской политики с поддержкой всех антигосударственных движений на ее территории (кавказские исламисты, ультраправые экстремисты, движения с Болотной).

Конечная цель такой Украины – разрушение России и включение в свой состав части ее территории (причем чем больше такая часть – тем лучше).

Этот проект для России намного более опасен, потому что он еще и более реализуем. Билецкий и Филатов всего лишь хотят повторить внутреннюю политику Гитлера и внешнюю политику Путина. Путин формирует блоки, пользуясь недовольством очень многих стран мира Соединенными Штатами Америки, и за счет этого резко повышает для США цену лидерства. Цена лидерства становится такой, какую США уже не могут себе позволить. То же самое предлагают сделать Билецкий и Филатов – но на пространстве СНГ и Восточной Европы, где Россия лидер и ей недовольны не меньше, чем в глобальном масштабе недовольны США. Внутренняя же политика – это консолидация нации на правых ценностях, автаркия и развитие все еще очень сильной украинской промышленности за счет торговли на эксклюзивных условиях с теми странами, которые ненавидят Россию так же, как ненавидит ее Украина.

В отличие от проекта Западной Украины, антигосударственного по сути своей, предполагающего отказ от части суверенитета в пользу ЕС, восточники предлагают создавать мощное ядерное и тоталитарное государство, реально способное угрожать России. Причем эта угроза будет реальнее, чем угроза, исходящая от США или ИГИЛ. Так что, может быть, интеграция Украины в Европу вкупе с факельными шествиями на день рождения Бандеры первого января будет для России наилучшим разрешением этого геополитического кризиса. Европа, по крайней мере, точно не позволит создать Украине ядерное оружие и Иностранный легион как школу для неонацистов со всего мира…

На следующий день Ивонина вышла на работу усталой, невыспавшейся и разбитой.

Прокурор, скрипя зубами, подписал приказ о создании следственно-оперативной группы по этому делу, в помощь ей выделили оперативника УГРО (простите, детектива второго класса, так оно теперь называлось). Детектив оказался грамотным – школа в Польше и стажировка в Дании, – но совершенно никаким. Она поручила ему найти Ющука и занялась другими делами – потому что на каждого следователя их приходилось до сотни. Вечером явился детектив и доложил, что Ющук скрылся и предпринятыми мерами, в том числе трекингом сотового, найти его не удалось.

И, как подозревала Анна, никакими другими приемами оперативной работы, кроме трекинга сотового, детектив не владел. Ну и как тут работать?

Чтобы не идти домой и как следует устать, она работала почти до ночи, а потом взяла такси, что позволяла себе нечасто.

Весь день Анна пыталась заставить себя перестать думать о Матросове, и ей это никак не удавалось…

Работая в жестокой, чисто мужской среде правоохранительных органов, она научилась понимать мужчин и разбираться в мужчинах лучше, чем большинство ее подруг. Видя коррумпированных прокуроров, коррумпированных полицейских, полицейских, избивающих подозреваемых, полицейских, ставящих крыши коммерсантам, она понимала, что, несмотря на внешние атрибуты крутости и наглое, нахальное поведение, в глубине души это слабые, неуверенные в себе люди. Она поняла, что есть категория мужчин, молодых мужчин, которые идут в полицию не для того, чтобы защищать людей, а ради ксивы. Ксивы полицейского, эсбэушника, прокурора, которая дает ее обладателю дополнительные возможности и права по сравнению с другими людьми. Но без ксивы и привычной власти эти люди становятся уязвимыми и слабыми, они уже не могут жить «как все». Не раз и не два ей приходилось расследовать дела о коррупции в полиции – и у всех коррупционеров она подмечала именно эту черту, внутреннюю слабость, внутренний изъян. Почему психологи не работали с теми, кто шел работать в правоохранительные органы, не выявляли людей с подобным изъяном и не останавливали, пока те не успели еще натворить беды, она не понимала.

Но и те, кто не брал взятки и не бил подозреваемых, – система перемалывала и их. Существование в жесткой иерархии, подавление любой, даже разумной инициативы, море идиотических приказов и прочего бреда делали тех, кто долго работал в правоохранительных органах, потерянными для социума. Эти люди забывали, что такое цель, эти люди забывали, что такое инициатива, чудовищное нервное напряжение делало людей неврастениками на грани психоза. Они совершенно не походили на героев боевиков, типа комиссара Каттани, – это были нервные, часто спившиеся типы, принимающие безумный, бредовый мир вокруг себя как должное и почти не пытающиеся ничего изменить.

Были и другие… как раз такие, как данный ей в помощь детектив, пришедший в полицию для очищения органов. Горящие глаза, диплом и… полная беспомощность. Полная.

А вот Матросов был другим – он был типом то ли комиссара Каттани, то ли разведчика Штирлица, то ли американского полицейского… но в любом случае он не выглядел человеком, который хоть на несколько минут будет мириться с тем, с чем он не хочет мириться. Он был тем человеком, который может повести за собой – в полиции или прокуратуре таких нет, там у каждого есть свой начальник.

Из дома она позвонила подругам, встретилась с двумя из них в центре… пошли в кофейню, и вроде как даже к ним кто-то подсел… но тут ей стало противно… она резко встала, сослалась на головную боль и ушла. Путь ее лежал домой, где давно никто не жил, кроме нее, и где даже пожарище ее брака успело подернуться сизым, тонким, как бумага, пеплом…