Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Вернувшись в кабинет, Кобыльчак позвонил своему человечку в Генпрокуратуре – и от того что услышал, едва на стуле не подпрыгнул. Как оказалось, следачка была жива! А взорвался в машине ее муж.

Вот же дебилы!

Схватив из ящика стола травмат, он рванул на выход, к машине…

– В Таращу! – кинул он, представляя, что он сделает с этим придурком…

Машина рванула с места.

– Мигалку вруби…

…

– И жми!

Тараща – небольшой городок на юг от Киева, примерно сто сорок километров. При Советском Союзе на город с населением менее двадцати тысяч был построен Таращанский моторный завод – это чтобы у людей была работа. Сейчас Таращанский моторный, конечно же, не работал, а его корпуса стояли немым памятником былому величию сверхдержавы…

Несмотря на малость и неприметность, Тараща всегда была связана с Киевом некими незримыми нитями. Сразу два украинских политика высшего уровня начинали в Тараще – первыми секретарями таращанского обкома партии были Александр Мороз и Александр Ткаченко [53] Александр Мороз – лидер Социалистической партии Украины, депутат Рады, спикер Рады, кандидат в президенты Украины, в 1999 году имел реальный шанс на победу. Александр Ткаченко – лидер Селянской партии Украины, депутат Рады, спикер Рады. Самый пророссийский политик на Украине в девяностые, совершил ошибку, не выставив свою кандидатуру на президентских выборах 1999 года. Несостоявшийся «украинский Лукашенко». . В Тараще нашли тело, которое было опознано как тело журналиста Георгия Гонгадзе [54] 16 сентября 2000 года в Киеве исчез оппозиционный журналист Георгий Гонгадзе. В октябре 2000 года в лесу под Таращой нашли прикопанное тело без головы, которое опознали как тело Георгия. 28 ноября 2000 года лидер соцпартии А. Мороз обнародовал пленки, на которых президент Л. Кучма отдает приказ разобраться с надоевшим журналистом. Так начался т. н. «кассетный скандал», который послужил прологом к Майдану 2004 года. .

Сейчас Тараща была одним из двух мест, где велась подготовка бандформирований для Майдана. Правда, непонятно, для какого – киевского или московского. Да и не все ли равно…

Майдан – он и есть Майдан.

Подготовка кадров для Майдана именовалась по-бандеровски «вышкил» и проходила в помещении бывшего пионерского лагеря. В нем раньше отдыхали дети трудящихся Мелитопольского моторного, а сейчас ударные части политического фронта занимались отработкой прорыва полицейских рядов. Над плацем, над которым когда-то поднимался флаг пионерской организации и звучало «Взвейтесь кострами, синие ночи!», где раньше клялись «будь готов – всегда готов!», теперь разухабисто гремела совсем другая песня.

Сожженные деревни и до сих пор помнили и докторов, и фюреров, и прочую шваль со всей Европы, собранную под одним только лозунгом, простым и понятным, – можно убивать. А вот украинцы – не помнили. Не помнили трагедии своего народа, не помнили изуродованный Киев, стертый с лица земли Харьков, форсирование Днепра, сброшенных заживо в шахты Донбасса людей, сотни тысяч жизней, положенных за освобождение Украины и за другой лозунг, такой же простой и понятный, как и первый, – мы не рабы!

Инструкторы в лагере были из числа добровольческих батальонов, в основном харьковчане, днепровцы. Были и менты, например, один мент из Краматорска, он прославился тем, что после того, как украинские войска снова заняли город, лично сбросил несколько подозреваемых в сочувствии Русской весне с крыши многоэтажного дома. Обучаемые – в основном футбольная торсида тех клубов, которые встали на неонацистские позиции, хватало и просто хулиганья, в основном из городов юга России. Все или почти все – русские. Попали они сюда по-разному… некоторые даже просто приехали из любопытства, бесплатно пострелять из автомата и приобрести по дешевке неонацистский мерч [56] Общее название символики, наклейки, плакатов. , чтобы потом втридорога толкнуть у себя дома, так как он там запрещен к продаже. Они еще не понимали, что выхода отсюда – нормального выхода – уже нет.

На воротах стояли двое боевиков, у одного на плече открыто был то ли гражданский «Форт-202», то ли боевой АКМ – не разберешь. Двери перед «Фольксвагеном» с номерами СБУ они открыли быстро, документов не проверяли. Знали – это свои…

Тем временем песня про солдат фюрера сменилась более патриотичной.

Кобыльчак был в лагере не раз, и сейчас он вполне мог и выстрелить в Драча, для чего и взял травмат – настолько был взбешен. Но, выскочив из «Фольксвагена», он наткнулся на Драча, стоящего на стоянке машин и раздающего указания. Машин на стоянке было много, десяток, не меньше, сам Драч был одет не в гражданское, а в черную форму с нашивками 22SAS – видимо, в секонд-хенде удачно отхватил, а то и в другом месте где. Другие были одеты кто в обычный камок, кто так же, как и проводник. И у некоторых были автоматы. А пистолеты уж точно были у всех…

И полковник СБУ Евген Кобыльчак, по дороге в Таращу выносивший, выдержавший свою месть и расправу, оказавшись перед этим уродом, который вместо того, чтобы сделать все чисто, опять налажал, – вдруг раздумал стрелять. По той причине, в которой он никогда не признался бы сам себе.

Он испугался.

И потому он отодрал потную руку от пистолета в кармане и кивнул повернувшемуся к нему Драчу.

– Отойдем….

– Без меня… – сказал Драч своим соратникам, и они пошли в сторону спальных корпусов.