Александр Афанасьев - Оккупация [litres]

Фашисты – а это были именно они – не стеснялись в самовыражении. Все стены корпусов были разрисованы свастиками, 14/88 и волчьим крюком, духоподъемные агитплакаты призывали жечь, убивать и истреблять колорадов всеми доступными способами, а занимающиеся в ответ на похвалу десятника или сотника привычно отвечали «зиг хайль!» и выбрасывали в приветствии правую руку – что сильно смущало на фронте даже бандеровских боевиков из «Айдара» и «Правого сектора». Впрочем, настоящих бандеровцев, с запада, тут почти и не было. Большинство из тех, кто учил, и тех, кто учился, были этническими русскими. Русскими, забывшими и предавшими подвиг дедов и прадедов, плюнувшими на их могилы и ставшими теми, с кем сражались их деды и прадеды, – фашистами.

Настоящими фашистами.

– Вы что опять натворили, придурки? – зло, но сдерживаясь, сказал Кобыльчак. – Вы хоть понимаете, что теперь будет?

– Не понял, Евген Михайлович?

– Какого черта вы бомбу в машину подложили? Это уже…

– Бомбу в машину?! – переспросил Драч.

– Только не прикидывайся…

– Но я не знаю ни о какой бомбе, Евген Михайлович. Иисусом клянусь. Вы же сказали только разобраться…

Кобыльчак молчал.

– Евген Михайлович…

– Заткнись…

…

Эсбэушник посмотрел своему активу в глаза.

– Поклянись, что не ты!

– Клянусь! Я…

– Помолчи!

Все было плохо – намного хуже, чем он думал. Если бомбу подложил не Драч и его подонки, значит, в игре был еще кто-то.

– Значит, так. Сидите здесь. Ни шагу отсюда, вы поняли?

– Понял.

– Сидите здесь!

Кобыльчак побежал к своему бусику. Драч проводил его взглядом, потом махнул рукой – к нему тут же подбежали двое. Оба – командиры пятерок. Неонацисты использовали проверенное в партизанской войне тактическое деление УПА, где минимальной боевой единицей было не отделение, а пятерка (гурт) – пять человек. Это действительно было очень удобно – начиная с того, что пять человек могли поместиться в одну гражданскую легковую машину, и заканчивая тем, что на фронте пять человек – это как раз оптимальный расчет тяжелого группового оружия типа ДШК или СПГ и двух человек с автоматами на прикрытии.

– Этого видели?

Гуртовые кивнули.

– Берите по паре машин – и за ним. Посмотрите, куда поедет, и доложите. Не засветитесь. Слава нации!

– Смерть ворогам!

Провожая их взглядом, Драч цинично усмехнулся… есть. Все шло как надо. «Хайль Гитлер» – для этих пацанов уже важнее и правильнее, чем «Слава Украине»…

Скоро это будет кличем всей Украины…

Украинцы – это нация зрадников [58] Предателей. . Причем так говорят не русские – так говорят сами украинцы, сохранившие остатки здравого смысла и адекватного восприятия реальности.

Украина – это страна, где предавать так же естественно, как пить, спать, дышать, где предают буднично и не делают из этого трагедии. Предатели здесь возведены в ранг национальных героев. Предательство в украинской политике является нормой, здесь нормальным считается, когда человек за время активной политической карьеры меняет по семь-восемь партий, занимается тушкованием [59] Тушки – это депутаты, которые избирались от одной партии, а уже будучи избранными, перешли в другую. Проблема столь серьезна, что постоянно стоит вопрос о введении императивного мандата – то есть депутат, уходящий из той политической силы, от которой он избран, теряет мандат. , продается оптом и в розницу. Здесь бывшие социалисты становятся президентами уже от партий Майдана – и это тоже нормально.

Но предательство не ограничивается политикой, оно имеет место и в жизни, и в работе. Работники обкрадывают работодателей как могут, а работодатели кидают на деньги работников. Мужики, работающие за границей, часто живут на две семьи, а женщины идут на панель. Для молодых девушек считается нормальным оказывать «сексуальные послуги», этим занимаются очень многие. Точно так же и в силовых структурах – что в армии, что в спецслужбах – ни один начальник не уверен в том, что подчиненный не всадит ему нож в спину, и ни один подчиненный не уверен, что, выполнив приказ, он не останется крайним. Когда подчиненные пишут на начальство, собирая компромат, – это тоже в порядке вещей. Так жить, конечно же, нельзя – но так жили…

Полковник СБУ с документами на имя Евгена Михайловича Кобыльчака был таким же, как и все, и условием своего выживания в спецслужбе считал наличие как можно большего компромата на начальство и вообще на всех. Для чего, будучи в Лондоне в командировке, он закупил на свои личные деньги самую современную шпионскую аппаратуру, которую в Лондоне без проблем продавали. Купив, он проверил ее и, обнаружив, что устройства невидимы для тех средств противодействия, какими располагала СБУ, начал писать на всех кого мог. А сейчас он четко понимал, что после того, как не удалось тихо и чисто закрыть дело, после того, как ушла из рук часть водяры, после того, как пропала группа, посланная разобраться с русским, который все копал и копал эту тему с отравлением, после того, как не удалось убрать следачку, после того, как неизвестно кто взорвал машину в Киеве и руководство службы думает на него, – жизнь и благополучие его самого повисли на волоске. Никому не нужен офицер, который не может решить ни один вопрос и лажает на каждом шагу. Это балласт. А балласт – сбрасывают с корабля. Вот и его шеф сбросит. Принесет в жертву во время принесения очередной ритуальной жертвы на алтарь борьбы с коррупцией. И то, что он перестал с ним видеться лично, плохой знак.

Выход виделся один – слить шефа, пока тот не слил его самого. И как раз для этого и нужна была та самая запись, сделанная в машине…

Сейчас полковник Кобыльчак сидел в неприметной машине, припаркованной у тротуара одного из зданий в центре Киева, на красивейшей улице Городецкого. Улица была названа в честь Владимира Городецкого, архитектора польского происхождения, который творил во время строительного бума начала двадцатого века в Киеве и создал «киевский ампир» – шикарный, присущий только Киеву архитектурный стиль. Значительной частью своего архитектурного богатства Киев был обязан именно этому человеку.

Однако сейчас в созданном им доме, в давно расселенной коммуналке был бордель. И не просто бордель – а бордель с детьми. Детей обоего пола вовлекали в проституцию с одиннадцати-двенадцати лет, в основном через общение в Интернете и организацию детского досуга, клиентами этого заведения были сильные мира сего. Сейчас там был глава Управления внутренней политики Администрации президента Украины. По данным полковника, он предпочитал девочек не старше двенадцати лет.